Ему казалось, что идет он очень долго. Где-то лаяли собаки, шумели люди. Омеля поднял голову. На взгорье маячила зубчатая стена частокола.
...Югры торжествовали победу.
К костру перед домом князька привели белого коня и подвесили ремнями на четырех столбах. Стали тыкать его ножами и пили хлеставшую фонтанами теплую кровь. Конь отчаянно бился и стонал почти по-человечьи. Подали и Савке глубокую чашу. Он с омерзением отстранил чашу и вдруг увидел, что она серебряная, с чеканной фигурой птицы. Он взял чашу и выпил кровь.
- Ты друг, - хлопал его по плечу князек. - Что желаешь, бери. Югра дружбу платит.
Савка показал на чашу.
Князек покачал головой.
- Шкурки бери. Светлый металл - нет. Светлый металл - Торума, смотрящего за людьми.
Он показал на небо.
Савка подумал: "У них вроде нашего: есть в церкви казна, да не твоя. Поцелуешь позолоту на иконе - и облизнешься".
Князек велел привести Якова и Ждана. Их и еще девять лучших мужей новгородских держали в плену в тесной каморе.
Князек не хотел больше крови. Он отпустит новгородцев. Они должны рассказать в своей земле, что югры сильны и не будут платить дань.
Руки Якова были перекручены узкими острыми ремнями. Вокруг щетинились югорские копья.
- Войско ушло. И ты иди, - сказал князек Якову. - И этот пусть уходит, - указал он на Ждана.
- Мне некуда идти, - ответил Рыжий. Он еле стоял, держась за плечо Якова. Яков взглянул исподлобья на князька и увидел рядом с ним Савку. Тот был в югорской одежде с монетами на груди. Яков рванулся, в грудь ему уперлись копья. Савка попятился.
- Кровь наша на тебе, Савка, - тихо сказал Яков.
- Это друг, - обнял Савку князек.
- Не отпускай Якова, - в отчаянии зашипел ему Савка. - Он соберет новое войско и вернется.
Князек отмахнулся: воевать - доля черных людей, а именитые мужи должны уважать друг друга. Пусть уходит Яков.
- Я сделал для тебя добро, - задергал Савка князька за рукав. Теперь ты сделай для меня. Убей Якова.
Шаманка Тайша сощурилась и захохотала.
- Последнюю волю исполни - покажи золотого бога, - попросил Яков.
Князек подумал и кивнул.
Яков, сын кривого Прокши, был убит. В дальней пещере у ног золотой бабы с монетами вместо глаз. Остальные девять пленников и Рыжий были отпущены.
Савка заторопился в дорогу. Князек его не удерживал.
Прошел в городище слух: какой-то огромный русский бродит ночью вокруг жилищ, губит людей и собак, не дает проходу никому. И будто ростом он выше кедра, а глаза у него, как два костра. Югры накрепко закрывались на ночь и даже собак держали в домах. Кое-кто нашептывал, что от Савки пришла такая напасть.
Но князек не хотел слушать наветы. Савка принес ему победу, он проводит Савку с почестью. По его наказу несли ему югры меха: куньи, соболиные, рысьи, беличьи. Валили и валили к ногам Савки. Тот жадно хватал их, шкурки мягко скользили меж пальцев - темные, пятнистые, дымчатые.
Ночью он не спал. В доме темно. В углу кто-то шелестел и двигался. Савка в ужасе прижался к стене.
- Кто здесь, кто?
- Предатель, - прошептал кто-то из угла.
- Прочь! - завопил Савка.
Распахнул дверь и отскочил к стене. К нему полз на четвереньках окровавленный человек. Лунный свет упал ему на лицо, и Савка узнал рыжего Ждана. Савка метнул в него нож и помчался по дороге. Ему казалось, что Рыжий гонится за ним.
Савка выбежал за ворота и отпрянул назад. Перед ним стоял Омеля. Стало тихо-тихо. Омеля вдруг начал расти, расплываться. Ледяная рука схватила Савкино сердце и сжимала сильней и сильней. Он отчаянно закричал и рухнул. Омеля не склонился над Савкиным телом. Он плюнул и пошел прочь.
Было тихо. Темнела зубчатая стена частокола...
Спутаны на земле дороги. Протопали их люди. Пути племен и народов ищи по могильникам, именам рек и погостов. И по легендам. Мертвые первыми обживают новые земли. За ними идут живые.
ЭПИЛОГ
...А великий город на Волхове жил широко и крикливо, изредка вспоминая ушедших в далекие земли ратников. "Не было от них вести всю зиму, ни о живых, ни о мертвых, и печалился князь, и владыка, и весь Новгород". Так записал потом, рассказывая о походе, новгородский летописец.
Весна пришла сухая и жаркая, даже ночи не приносили прохлады. И в такую ночь приснился Малуше голос Якова. Он был далек и невнятен, не поняла она слов. Будто сказал он что-то про золотого чужеземного бога и сгинул в черной пропасти.
Пробудилась она - кровавый свет трепетал в распахнутых оконцах. В доме с криком бегали челядинцы - пожар!
"В лето 1194 зажегся пожар в Новгороде, загорелся Савкин двор на Ярышовой улице, и был пожар зол, сгорело церквей десять и много домов добрых. На другой день загорелись Чегловы улки, сгорело домов десять. И потом более случилось, на той же неделе в пятницу, в торг, загорелось от Хревковой улицы до ручья на Неревском конце и сгорело семь церквей и велико домов. И оттуда встало зло: по всякому дню загоралось неведомо как в шести местах и более, не смели люди жить в домах и по полю жили... И тогда пришел остаток живых из Югры..." - рассказывает летописец.
Восемьдесят ратников остались живы тогда у югорского городища. Многие из них погибли по пути к дому. Изможденные и опухшие, добрались они до Новгорода в те дни, когда великий город постигла великая беда. И не было с ними ни серебра, ни других югорских сокровищ.
Были призваны ратники на посадников двор. Затеяли там ссору меж собою, обвиняя друг друга, схватились за ножи и мечи. "И убили Сбышку Волосовца, и Ногочевидца Завиду, и Моислава Поповича сами путники. А другие кунами откупились".
Так окончился трагический этот поход.
