Распутин провел в странствиях многие годы своей жизни, и этот период стал необычайно важным для его полного развития. Во время странствий он внимательно и глубоко изучал русский народ, получил возможность расширить свои познания, так как в подполах изб он постоянно встречал людей разного сорта, которые, подобно ему, по воле души своей, поменяли привычную прежнюю жизнь на неспокойное существование "подпольщика". Во время странствий, постоянно преследуемый жандармами и попами, он научился незаметно наблюдать за людьми, угадывать их тайные намерения, замечать их слабости и особенности. Знакомясь с приверженцами различных сект, авантюристами, тесно общаясь с фанатиками и просто верующими в Бога, он проникал в глубочайшие тайники русской народной души, впитывал в себя чувства, мысли и желания крестьянства.
Он соприкасался со "староверами", с теми фанатиками догм, которые возмущались церковной реформой, проведенной патриархом Никоном, и полагали, что кощунственное изменение написания божественного слова превратило его в орудие Антихриста и православная Церковь стала "блудницей Вавилонской". Другие сектанты немилосердно преследовались властями, потому что отказывались от военной службы, так как они твердо верили божьему слову, "кто с мечом придет, тот от меча и погибнет" - и поэтому отвергали любую войну. Другие фанатичные крестьяне отказывались платить налоги, потому что не хотели отдавать свое добро в руки сатаны. Теперь они спасались бегством от властей и мечтали о приближении нового царства, четвертого великого века, когда Святой Дух завладеет землей, слуги Антихриста будут наказаны, а праведники возвышены.
Сколь бы различны ни были представления этих сектантов о грядущем спасении, проповедовали ли они обновление человека путем искупления или же хотели заслужить милость Божию восстанием против грешного мира, их всех вместе связывало общее желание побороть старый греховный мир уже на земле и при жизни попасть в Царствие Небесное. Ни один из них не был доволен утешениями православной Церкви и не хотел терпеливо ждать спасения в той жизни; они все прониклись радостной надеждой встретиться с Богом еще до смерти. Крепкими узами, связывавшими "подпольщиков" в единое братство, была их скрытность от мира, сохранение в тайне своих надежд, веры, культа.
В общении с бесчисленными пилигримами и странствующими монахами Распутин получил возможность постепенно углубить свое богословское образование и достичь того свободного владения текстами из Библии, которое позднее вызывало удивление даже у высших церковных сановников. Годы странствий сыграли важную роль в самообразовании, и едва ли не каждый эпизод его дальнейшей жизни может быть объяснен опытом этого паломничества и "подпольной" жизни.
* * *
Но самым важным и решающим событием во время странствий Распутина было его действительное введение в "хлыстовские мистерии". То, что он уже по намекам понял в Верхотурье и что его тогда так глубоко захватило и притянуло, живо представало перед ним во время странствий по бесчисленным селам бескрайней русской империи. Теперь он своими глазами увидел маленькие укромные крестьянские комнаты, монастырские кельи или сараи, где происходила величайшая мистерия "чудесного превращения". Распутин действительно познал чудо "тайной смерти" вместе с "божьими людьми", нашел то совершенство, к которому он долгое время готовился, истязая плоть и странствуя, отказавшись от оседлости и земного имущества.
Довольно необычным предстает это "мистическое действо хлыстов": незаметная маленькая изба, в которой должно произойти чудо, внешне ничем не отличается от изб деревни; тот, кто переступает ее порог, видит простую обычную деревенскую комнату, у стен стоят грубо отесанные лавки, на середине - простой стол и два стула. В субботу вечером, когда "село красное солнышко", то один, то другой крестьянин проскальзывает в этот дом. Окна плотно занавешиваются, члены общины молча усаживаются на скамьи, мужчины справа, женщины слева; они сидят здесь так же, как обычно в своих домах садятся после полевых работ у самовара. Крестьяне, мужчины и женщины, которые заняли место на почетных стульях за столом, не отличаются от других членов общины. На них рубахи и юбки из грубой ткани, на грубых сапогах еще лежит уличная пыль. Но "божьи люди" сердцем чувствуют, что там, за столом, в образе двух простых крестьян находятся благословленные Богом существа.
Вот начинается протяжное пение, напоминающее жалобы, церковные напевы, псалмы и народные песни, в которых высказывается страстное желание "хлыстов" приблизить Царство Небесное здесь, на земле. Постепенно пение становится все более экспансивным, восторженным, и теперь песнопения провозглашают появление Спасителя в окружении святых ангелов. После этого снимают одежды и обувь, каждый надевает рубаху из грубого полотна, как напоминание о чудесном воскресении Христа - Ивана Суслова, на измученном теле которого белое полотно превратилось в новую кожу. Одновременно надевание белой рубахи, "одежды усопших душ и ангелов", означает для "божьих людей", что сами они сменяют земную оболочку на духовную и превращаются в другие существа, наделенные особыми силами.
В белых рубахах простого покроя при свете двенадцати восковых свечей они продолжают пение, которое становится все более страстным, возбужденным, пока наконец кто-нибудь не встанет и не начнет двигаться по кругу. Тогда и другие мужчины, и женщины выходят в круг, образуют пары и начинают что-то похожее на крестьянский хоровод, то идя друг за другом по кругу в такт песни, то неуклюже поворачиваясь на месте.
Это длится недолго, и вскоре начинается простой хоровод, символизирующий как бы танец апостолов вокруг Христа, танец, о котором рассказывают тайные рукописи схороненной истинной веры. И, следуя этим писаниям, как апостолы, кружились в праздничном хороводе вокруг Иисуса, превращенного в человека Сына Божьего, одновременно и все небесные силы, солнце, луна и звезды кружились вокруг Иисуса. Вся вселенная танцует с восторженными сектантами до тех пор, пока не покажется в кругу Господь, не затрубит в золотой горн и не сообщит всему миру, что они свободны от всех грехов.
Затем следуют другие формы танца: верующие то галопом, друг за другом, пересекают помещение, то снова ходят, пересекая комнату по диагонали, воздевая руки и умоляюще взывая к Святому Духу.
Когда экстаз достигает предела, "божьи люди" начинают ощущать над головами хлопанье крыльев Святого Духа, и затем происходит великое превращение, в котором все земное становится небесным: лавки, стол, стулья, душная комнатушка в крестьянской избе - все это становится "ковчегом праведников", тем "кораблем", который перенесет общину через бушующее и волнующееся море оскверненного мира в царство блаженства. Мужик и баба на почетных местах за столом превращаются в Христа и Богоматерь, и они направляют "корабль" верующего братства в Царство Небесное.
Теперь исполнилось предсказание, предвещающее новое чудо: всесильный Дух божий стал снова плотью. В полном экстазе "божьи люди" вопят: "Святой Дух снизошел к нам!" и повторяют этот вопль, пока языки не онемеют и по телу не разольется блаженное оцепенение.
Хоровод прекращается, пение замолкает, и вот божественный кормчий поднимается со своего места. Он начинает говорить, голос звучит то низко и жутко, как звериный рык, то по-детски слабо, то радостно-ликующе.
Но посвященные в мистерию "хлысты" понимают, что тот, кто говорит, то лепеча, то издавая громовой крик, то разражаясь смехом, то искажая лицо гримасой, управляется Святым Духом, они знают, что его устами вещает вновь возникший, снова ставший ребенком невинный человек. Наполненные счастливым благоговением, сектанты падают ниц перед божественным кормчим, плачут от счастья, осеняют себя крестом и внимают словам из уст прорицателя. Затем вновь начинаются танцы, еще более дикие, еще более необузданные, пока не забрезжит рассвет. Возбужденные голоса, топот ног и шуршание рубах сливаются в сплошной хаотический шум; лица и фигуры расплываются, длинные, белые, развевающиеся в бурном танце рубахи, становятся похожи на вращающиеся столбы, а на полу растекаются лужи от пота танцующих.
Вдруг посреди неистового, все более убыстряющегося вращения "божьи люди" сбрасывают рубахи до пояса, полуголые сектанты друг за другом подходят к пророку, который ударяет их посохом, свитым из ивовых прутьев, чтобы таким образом освятить зачатие нового человека в теле адамовом.
И так, уподобляясь Христу, сбросившему смертную оболочку, чтобы вновь воскреснуть в духе, скидывают и "хлысты", мужчины и женщины, во время бешеного танца полностью свои одежды. Скоро то один, то другой начинает дергаться в конвульсиях, без сознания опускается на пол; свет гаснет, женщины с распущенными волосами набрасываются на мужчин, обнимают их и страстно целуют. В "греховной свалке" катаются "божьи люди" по полу, совокупляются, не обращая внимания на возраст или родство.
