И оперативник убежал, а Володя, оставшись один, подумал: "А что? Вот придумал я на ходу такую версию, а может быть, так оно и было? Отыщется скрипка где-нибудь в углу - горгона её туда положит! Зато шум этот только ей на пользу и будет!"
Но подумав ещё немного, Володя решительно отверг это предложение. Какой бы мерзкой ни казалась ему хранительница фондов, пойти на такое она бы не решилась, а поэтому нужно было думать над тем, кто ещё мог взять инструмент. Вернуть скрипку в музей Володе с каждым часом хотелось все сильнее. Он все острее ощущал свою вину за её исчезновение, а быть виноватым Володя не любил.
...Кошмарик появился в квартире Володи настолько кстати, что "похититель скрипок" от радости даже приобнял Леньку, уколовшись об острый шип его кожанки. Кошмарик преобразился - теперь он не был похож на почитателя Доктора Кинчева. На его голове красовалась не бандана, а цветастый платок, туго обтягивавший череп. Кроме шипованной косухи, наряд рокера дополнялся черными в обтяжку джинсами и высокими сапогами, которые Кошмарик в прихожей снимать не стал, а так и прошел в комнату Володи, чтобы, как видно, подольше демонстрировать их "домашнему лоху", каким Ленька считал Володю. Развалившись в кресле, Кошмарик сообщил другу, что с "Алисой" завязал окончательно, прикупил мотоцикл и теперь гоняет по Питеру, чувствуя себя свободным и счастливым, как какой-нибудь Крутой Уокер. Володя позавидовал другу - ему похвастаться было нечем. Хотелось поскорее выложить все, что случилось с ним за последнюю неделю. И он выложил...
Выслушав рассказ Володи, Кошмарик долго сопел, глядя в сторону, щелкал ногтем по серьге - соображал-кумекал, - и наконец изрек:
- Стоит мне с тобой расстаться, как у тебя голяк начинается, облом, и выпадаешь ты в полный осадок.
Володя терпеливо ждал, что дельного скажет Кошмарик, а Ленька продолжал "философствовать":
- Не зря мой батя так скрипки и всех скрипачей ненавидел. Называл их просто "трепачами". Сидит, бывало, смотрит телевизор или радио слушает. Вдруг скрипка заиграет. Он слушает, слушает, а потом с ненавистью такой и сказанет: "И когда ты, трепач, балалайку свою перепилишь!"
- Ну, с батей твоим все и так ясно, - нахмурился Володя. - Ты по делу говори.
- Это и есть по делу. Связался ты с дрянным местом, вот и непруха вся от этого. Нервоз у тебя, Вовчик, вот и крутит тебя. Не верю я в то, что какая-то скрипка могла всех слушателей в зале шизами сделать - да они до этого уже такими были. И помещики те, дед и внук, тоже от безделья нервы себе попортили, а ещё частыми выпивками. Я вот делом занимаюсь и бухалова никакого в рот не беру, потому что цель в жизни имею - купить шестисотый "мерседес"...
- Леня, ты отвлекаешься! - остановил Кошмарика Володя. - Ты ближе к делу, ближе! Что думаешь по поводу пропажи скрипки?
- Думаю так, - хлопнул по черному джинсовому колену Ленька. - Эту скрипку унес ты. Унес и спрятал.
- Как это так? - просто обалдел от такой новости Володя.
- Очень просто. Действовал ты как лунатик, как помешанный, не соображал, что делаешь. Когда стал пилить ты эту балалайку, в твоем нервном мозгу все помешалось, и понес ты её, понес да и запрятал подальше, а потом на место вернулся и грохнулся на пол от перенапряжения.
- Что ты, Ленька, - испугался Володя того, что и на самом деле мог в бессознательном состоянии сотворить что-то непотребное, - разве я мог за три минуты, а бабки-то через три минуты после звука скрипки пришли, разве мог я куда-то сбегать и спрятать скрипку?
- Вполне мог. К директорше в кабинет отнес, а она, воспользовавшись твоим нервозом, скрипку прибрала, чтобы потом сдать. Сколько она, кстати, весит?
- Миллион долларов, - просто ответил Володя. - Так хранительница эта злющая говорила.
Кошмарик даже рот открыл. Названная Володей цифра вмиг сделала Леньку серьезным, и он сказал:
- Есть у тебя бумага и карандашик?
Требуемое тут же явилось перед Кошмариком, и он потребовал:
- Рисуй план музея. Мне нужен зал, где тот шкаф стоит, лестница и соседние залы, где были бабки, которые потом тебя нашли.
Володя быстро начертил план помещений.
- Так, - насупился Кошмарик, разглядывая рисунок. - Значит, через три минуты они были на месте, то есть рядом с тобой, и получается, что вор спер скрипку, если она на самом деле не улетела в окно и ты её в беспамятстве не спрятал, за три минуты. Скажи-ка, кто мог в это время проходить по залу? Какие-нибудь работяги, электрики, к примеру, люди из мастерской - ты говорил, есть такая в музее.
Володя подумал:
- Нет, мастерская - внизу, в подвале, электрик, конечно, мог, но его каморка, я знаю, далеко от зала.
- Значит, - поднял Кошмарик вверх указательный палец, - один человек мог взять скрипку.
- Кто же это?
- Не догадываешься? Охранник! Тот, что здесь сидит, под лестницей, у самого входа в музей! Ну-ка, расскажи мне поподробней, что это за мужик и как он вел себя, когда этот мент допрос чинил?
После того как Володя, уже и сам начавший догадываться, что, кроме охранника Сереги, больше некому было взять скрипку, обрисовал ему портрет парня, Леня изрек:
- Будем колоть сторожа! Представляешь, этот гад должен воров ловить, а сам вором заделался. Все очень просто, Вовчик, он слышит звук скрипки, идет наверх, чтобы узнать, что случилось, видит, что ты лежишь, не пытается оказать тебе первую медицинскую помощь, а вместо этого, заметив, что в зале никого нет, хватает скрипку и бежит с ней вниз! Таких паразитов давить надо!
- Что же мне делать? Пойти к директору или к этому оперативнику? Рассказать о наших предположениях?
- Ты че, сдурел, в натуре? - так и подпрыгнул на кресле Кошмарик. Во-первых, у тебя никаких доказательств нет, что ты на честного человека клевещешь. В-третьих, Вовчик, ты лишаешь себя средства заработать деньгу.
- Ах, да брось ты! Опять про деньги! - с большой досадой махнул рукой Володя.
- Да, про деньги, опять про них и в сто тысячный раз про них! Если уж вляпался в такую непруху, надо получить компенсацию за моральный, как говорят ученые, ущерб. Сейчас же едем к этому фальшивому охраннику и колем его! Пошли! И Кошмарик соскочил с кресла, но Володя остановил его:
- Да погоди ты, не суетись! Что значит "колем"? Он ведь нас по стене размажет обоих!
- По стенам, мой юный друг, размазывают только тех, кто позволяет так поступать с собой. В наших руках знание - ты взял балалай... то есть скрипку, и - хана! Ну, едем!
- Да постой! Дай прикинуть, работает ли он сегодня. У них же там через три дня дежурство суточное! - Володя позагибал пальцы и радостно сказал: Отлично! Он сегодня как раз на месте! Только... - он сразу сник, - у меня денег даже на троллейбус нет.
Кошмарик не стал окатывать Володю презрением. Он просто сказал:
- Быть нищим лохом, Вовчик, неприлично. И ты ещё что-то там фырчал насчет ненужности денег? А вот я за пол-лимона "зеленых" с удовольствием этого ворюгу по стене размажу. Едем! Мой "мотор" ждет нас у подъезда!
"Мотор" Кошмарика оказался совсем не "Харлей-Дэвидсоном". Над этим ископаемым существом, как видно, усердно потрудились в какой-то мастерской специалисты по сбору мотоциклов из частей или украденных, или найденных на помойке машин. Зато уж раскрашен он был пестро! Даже крылья отличались по цвету одно от другого. Садиться на такой "мотор" Володе было страшно, но делать было нечего, и он взобрался на заднее сиденье, издавшее долгий певучий скрип. Двигатель, однако, завелся на удивление быстро, и вот уже мотоцикл, набирая скорость, гнал по Наличной улице к Большому проспекту Васильевского острова.
До музея доехали за четверть часа. Кошмарик припарковал "мотор" метрах в двадцати пяти от входа и сказал Володе:
- Пойди-ка тихонько загляни - тот ли мент на страже. А то вдруг наедешь на постороннего...
С душевным трепетом Володя открыл тяжелую дверь. Тревога охватила его, и чувство стыда за невольное участие в пропаже редкой, таинственной скрипки, заставило его покраснеть. Но нужно было делать дело, и он через вторую стеклянную дверь заглянул в вестибюль музея, где, преграждая вход на лестницу, стояла будка охранника, тоже стеклянная. Серегу он узнал сразу, а поэтому вышел на улицу и тут же сказал Леньке:
- Он сидит. Только что ты ему будешь говорить?
- Да сам пока не знаю, - пожал кожаными плечами Кошмарик самым глупым образом. - Посмотрю на его рожу, там и сбацаю какую-нибудь импровизацию, как музыканты говорят. Слушай, кстати, я же электрогитару купил, "Фендер-стратокастер". Учусь играть! Это тебе, брат, не скрипка с балалайкой!
И он, фанфаронски махнув рукой, пошел к дверям музея.
Охранника Кошмарик увидел сидящим за столом. Делать тому было нечего, даже чтение не могло занять тугоумную голову молодца в пятнистой форме. Ленька, вдоволь наглядевшись на парня, которому едва было за двадцать, легонько стукнул по стеклу. Тот лениво оторвал голову от подпиравшей её руки.
- Чего тебе? - едва слышно шевельнулись толстые губы.
