Дэвид сказал, что если сравнивать Opus Dei с другими формами религиозной жизни, которые могла бы выбрать Берни, они не могут жаловаться на дефицит общения. «У меня были две тети — монахини в монастыре. Им разрешалось приезжать домой на два дня раз в семь лет. Так что у нас все замечательно», — сказал он.
Та английская мать, которая в 1978 году писала о своем сыне представителям церкви, согласилась побеседовать со мной при условии, что ее имя не будет упомянуто. Она не так озлоблена, как Гарви, и не так увлечена, как Плиске. Мы разговаривали с ней в январе 2005 года. Ее сын все еще нумерарий. Она сказала, что он «чрезвычайно послушный сын» и, по всей вероятности, «спокоен, счастлив и всем удовлетворен». Они находятся в постоянном контакте: как минимум раз в неделю говорят по телефону, видятся на все праздники, и она пару раз в год посещает мероприятия Opus Dei для семей членов.
«Большинство моих друзей, и католики, и некатолики, с опасением относится к Opus Dei, но когда они встречаются с моим сыном, они бывают полностью обезоружены». Мать сказала, что она «глубоко восхищается» большинством людей, с которыми познакомилась в Opus Dei, они ей кажутся «святыми». Она ездила в Рим на беатификацию Эскрива в 1992 году и на его канонизацию в 2002-м, и называет это «очень волнующими событиями». В то же время она убедилась, что Opus Dei — не для нее.
Она сказала, что «страшная тревога», испытанная ею и ее мужем (умершим восемь с половиной лет тому назад), когда их сын присоединился к Opus Dei, не очень отразилась в письме 1978 года, которое было приведено выше. После получения этого письма с сыном побеседовал кардинал Бэзил Хьюм, а она встретилась с отцом Филиппом Шерингтоном, тогдашним главой Opus Dei в Англии (позже погибшим в аварии в Ирландии), который ей очень понравился. После этих разговоров ее сын больше сосредоточился на учебе, и в целом ситуация улучшилась. Тем не менее родители были настолько обеспокоены, что забрали своего второго сына из клуба Opus Dei для мальчиков, и их другие дети не связаны с Opus Dei.
Мать рассказала, что заметила «огромные изменения», произошедшие в Opus Dei за последнюю четверть века. В первую очередь она связывает их с руководством для Opus Dei, изданном Хьюмом в 1981 году. «Кардинал был очень смелым, и люди его уважали. Он умел говорить без всякой враждебности, и все понимали, что он прав. Благодаря его вмешательству начались изменения: меньше секретности, меньше давления на молодежь и так далее. Сегодня все совершенно по-другому».
Мать сказала, что ее по-прежнему беспокоит, что сын выбрал свой путь еще до того, как был к этому готов, но она знает, что многие из его ровесников позже расстались с Opus Dei, и он тоже может так поступить.
Из-за постепенного «смягчения» Opus Dei за последние годы могут усилиться различия в жизненном опыте Гарви, Плиске, этой английской матери и тысяч других семей, чьи дети стали нумерариями. Взгляды на то, как часто следует контактировать с семьями тем, кто выбрал для себя путь Opus Dei, могут быть весьма разными. Принимая во внимание большую загруженность нумерариев, вполне вероятно, что бывают такие случаи, когда семьям не удается их повидать. Это нормальное течение жизни или контроль и изоляция?
Четвертый этаж
Экс-нумерарий Альберто Монкада, написавший несколько критических книг и статей об Opus Dei, говорит, что нумерарии испытывают чрезвычайно сильное давление и стрессы, которые приводят к большому числу психологических проблем. Он рассказал, что в Испании, когда у нумерария происходит нервный срыв, его обычно направляют в психиатрическое отделение клиники Наваррского университета в Памплоне, которое называется «четвертый этаж», поскольку именно там оно и расположено. Там, утверждает Монкада, нумерариев лечат, часто при помощи наркотиков, и потом отправляют назад. «Четвертый этаж — только для сумасшедших нумерариев Opus Dei. Вы можете сослаться на меня», — сказал Монкада.
В итоге, заявил Монкада, в Наваррском университете есть «Opus ГУЛАГ».
Чтобы увидеть все своими глазами, 21 июня 2004 года я посетил «четвертый этаж», официально называемый Университетской клиникой медицинского факультета. Я встретился с доктором Сальвадором Сервера Энгиксом, профессором кафедры психиатрии медицинского факультета и в течение вот уже тридцати пяти лет директором клиники. Сервера — бывший президент Испанского общества психиатров, главной ассоциации профессиональных психиатров Испании. Он также состоит в Испанском обществе биологической психиатрии и Испанском комитете по предотвращению и лечению депрессий. Все три организации не имеют никакого отношения к Opus Dei.
Сервера рассказал мне, что из десяти терапевтов клиники только двое — члены Opus Dei. В тот день, когда мы ходили по клинике, среди двадцати пяти ее пациентов не было ни одного члена Opus Dei. Он сказал, что в год, возможно, около 2 процентов пациентов клиники — члены Opus Dei, причем как нумерарии, так и супернумерарии. Сервера подчеркнул, что у клиники две цели: первая — лечить душевные заболевания «методами, признанными на международном уровне и научно доказанными», вторая — сделать, чтобы первая цель была «совместимой с христианским смыслом жизни». В частности, это означает уважать религиозные чувства верующих пациентов, допуская как духовное, так и сугубо научное объяснение их заболеваний.
Сервера сказал, что было бы этически несообразным использовать его клинику для «оздоровления» членов Opus Dei, тем самым навязывая какую-то иную цель, помимо эффективного медицинского лечения. Он заметил, что клиника полностью аккредитована и лицензирована секулярными регистрационными агентствами, которые бы «не потерпели» такого неэтичного поведения. Кроме того, его участие в нескольких секулярных психиатрических организациях предполагает, что клиника руководствуется общепринятыми научными нормативами.
«По моему опыту нумерарии не испытывают больших психологических трудностей, чем население в целом. Нет никакого отличия от любых других групп людей, очень преданных своему делу, очень много работающих и, чаще всего, недостаточно отдыхающих». Сервера сказал, что членство в Opus Dei помогает людям справляться со стрессами. «Давно доказано, что гармоничные религиозные убеждения являются защитой от психических заболеваний».
Сервера утверждает, что, когда члены Opus Dei обращаются в клинику, к ним относятся так же, как и к другим пациентам. Им не прописывают большего количества лекарств, чем другим больным. Сервера также сказал, что он никогда не принимает пациентов просто потому, что они испытывают «сомнения» в своем призвании. «Если это вызывает серьезную депрессию или тревогу, мы пытаемся это лечить, но не с гарантированным результатом. В некоторых случаях для конкретного человека самым здравым будет избрать другой путь». Сервера добавил, что врачи клиники никогда не обсуждают лечение пациентов — членов Opus Dei с директорами их центров. «Мы имеем дело только с пациентом и больше ни с кем».
В качестве примечания: эта клиника единственная в Испании, где пациенты не разделяются по половому признаку, что хотя бы в этом является отступлением от принципов Opus Dei с его строгим мужским и женским разделением. Сервера сказал, что не хочет, чтобы его пациенты были удалены от мира, — «просто сидели бы в своих комнатах и принимали лекарства». Он хотел бы, чтобы они, насколько это возможно, находились в обычной общественной среде.
Удовлетворенные экс-нумерарии
Поскольку большая часть критики Opus Dei поступает от экс-нумерариев, уместно заметить, что некоторые бывшие нумерарии остаются с Opus Dei в хороших отношениях и положительно воспринимают свой жизненный опыт.
ДЖОЗЕФ МАККОРМАК
Тридцативосьмилетний Джозеф Маккормак — рекламный эксперт крупного маркетингового агентства в Чикаго. В течение четырех лет он был нумерарием Opus Dei, потом ушел и в конечном счете стал супернумерарием. Он сказал, что больше всего ценит в Opus Dei то, что организация помогла ему включить веру в его жизнь. «Христа выкинули из общества, в котором мы живем. Как его вернуть? Мне помогает в этом только Opus Dei», — сказал Маккормак. Он привел такой пример: «Допустим, я иду на встречу с руководством Кодака. Они для нас очень серьезный клиент, я заинтересован в работе с ними, хочу помочь им соответствовать запросам рынка. И эта работа очень согласуется с моей прочей жизнью, это часть того, что я представляю собой как христианин».
Маккормак еще учился в школе, когда впервые познакомился с Opus Dei. В семнадцать лет он поехал в Рим на ежегодную встречу с папой для молодежи, связанной с Opus Dei, и ему это «очень понравилось». Он решил «свистнуть», чтобы стать нумерарием, и во время учебы в Чикагском университете стал жить в центре Opus Dei. «Там я был счастлив, — сказал он. — Я ни в малейшей степени не чувствовал контроля и манипулирования». В то же время, сказал Маккормак, он пришел к выводу, что «это не для меня. Я понял, что лучше будет уйти оттуда». Он перестал быть нумерарием в 1988 году, но продолжал посещать мероприятия Opus Dei и в 2000 году заново присоединился к организации уже как супернумерарий.
