вторая имела свой центр в Таренте. К тому времени эллинизм, благодаря Александру и диадохам, успел подчинить себе Восток. Из основанных им царств самым близким к Италии был Эпир с его даровитым царем Пирром (выше, с.195). Пирр пожелал стать Александром Запада и пришел на помощь Таренту, но его «Пирровы победы» ненадолго отсрочили развязку: в 272 году до Р.Х. Рим восторжествовал над Тарентом в бою — и в то же время подчинился его превосходной эллинской культуре.
Так-то Италия — не считая северной — покорилась Риму; ближайшей добычей стала Сицилия. Ее греческий властитель, сиракузский царь Иерон II, заключил союз с северным соседом — борьба началась с западным и южным, с Карфагеном. 1-я Пуническая война (264-243 годы до Р.Х.), победоносная для Рима, отдала ему Сицилию (кроме Сиракуз), за которой вскоре последовала Сардиния с Корсикой. Когда же Гамилькар основал новое карфагенское царство в Испании, и его гениальный сын Ганнибал повел оттуда сильное войско в Италию, возбуждая против Рима и злопамятные самнитские племена, и Сиракузы, то окончательным результатом этой 2-й Пунической войны (219-202 годы до Р.Х.) было новое торжество Рима и переход к нему также Испании и Сиракуз; карфагенская область («Африка») была пока пощажена.
Второй век до Р.Х., эпоха расцвета римской республики, был в то же время и эпохой ее победоносного столкновения с эллинистическим Востоком. Первой была сражена Македония в трех последовательных войнах (в 200-196 годах до Р.Х. — Фламинином, в 171-168 годах до Р.Х. — Эмилием Павлом и в 148 году до Р.Х. — Метеллом), из которых третья имела последствием обращение Македонии в римскую провинцию; вскоре (в 146 году до Р.Х.) за ней последовала и Греция под именем Ахайи, а одновременно с ней и «Африка». Так-то Рим упрочился на Эгейском море; дальнейшим успехом был захват, впрочем, мирный, также и передней части Малой Азии, то есть пергамского и вифинского царств. Но этот захват сделал Рим соседом самого страшного врага, которого он имел со времени Ганнибала, — Митридата VI Эвпатора, царя Понтского. Пользуясь ненавистью, которую вызвала повсеместно на Востоке алчность римских откупщиков, Митридат в 88 году до Р.Х. поднял против Рима не только Азию, но и Грецию, всюду приветствуемый как возродитель греческой свободы. Войны против него совпали с внутренними смутами в римском государстве, чем и объясняется их длительность и повторность: после частичных успехов Суллы (84 год до Р.Х.) и Лукулла (67 год до Р.Х.) ее кончил только Помпей (63 год до Р.Х.), причем необходимость завершить войну заставила Помпея присоединить к Риму также и разложившееся царство Селевкидов. Здесь, у Евфрата, римские орлы остановились: их соседкой стала грозная Парфия, и от нее полководец Красе в 53 году до Р.Х. потерпел решающее поражение, никогда не искупленное. Евфрат так и остался восточной границей римского государства.
Тот же второй век округлил римские владения также и на западе. В ряде войн были покорены сначала цизальпийская Галлия, а затем и часть трансальпийской — та, которую римляне называли просто «провинция»; такое название сохранилось за ней и поныне (Provence). Вызывающий образ действий нумидийского князя Югурты (111-106 годы до Р.Х.) заставил Рим в лице Мария присоединить к провинции Африка и Нумидию, что повело к распространению римского влияния также и на Мавританию. Наконец, военный гений Цезаря подчинил Риму всю Галлию (58-51 годы до Р.Х.), последствием чего было установление Рейна как границы между римским и германским миром.
Столь деятельно расширяемое государство уже с последней четверти II века до Р.Х. раздиралось внутренними смутами. Сигналом к их возникновению послужили аграрные реформы обоих Гракхов в 133 и 123-121 годах до Р.Х.; за аристократической реакцией Опимия и Скавра последовала (88-82 годы до Р.Х.) первая междоусобная война Мария (с Цинной) и Суллы, окончившаяся равным образом победой аристократии. Противоположный исход имела вторая междоусобная война Цезаря и Помпея (50-46 годы до Р.Х.); но в последовавших за убийством Цезаря (44 год до Р.Х.) неурядицах идейные лозунги утонули, дело все более и более стало сводиться к борьбе между личностями, из которых после гибели остальных продолжали борьбу Цезарь Октавиан и Антоний. Первый опирался на Запад, второй — на римский Восток и на свою союзницу и жену, египетскую царицу Клеопатру. Победа Октавиана над Антонием при Актии в 31 году до Р.Х. повела к подчинению также и последнего эллинистического царства Египта, но не в качестве римской провинции, а в качестве личного царства Октавиана как наследника Птолемеев. Такое положение гражданина было несовместимо с республиканским равенством: в 27 году до Р.Х. сенат поднес Октавиану почетное имя Августа. Республиканская эпоха кончилась, наступила империя.
Глава I. Нравы
§ 3. Семейный быт. Подобно греческой, и римская семья была основана на единобрачии; ее главой был супруг и отец, pater familias, носивший, как символ своего римского гражданства, трехчленное имя, состоявшее из имен личного, родового и фамильного: Марк Туллий Цицерон.
Примечание. Личных имен у мужчин было очень немного, почему они обыкновенно и сокращались; наиболее употребительными были С. (Gaius), Cn. (Gnaeus), М. (Marcus), L. (Lucius), Р. (Publius), Т. (Titus), Ti. (Tiberius), Q, (Quintus), Sex. (Sextus). Еще беднее была ономатология женщин: единственная дочь называлась родовым именем своего отца (Cornelia); если их было две, то они различались как major и minor; остальные просто считались (Tertia, Quarta, Quinta). Родовые имена были прилагательными, почти всегда на -ius; они были наследственными, равно как и фамильные, которые обозначали ветвь внутри рода: различали Корнелиев Сципионов, Корнелиев Сулл, Корнелиев Лентулов и т.д. Очень часто они возникали из прозвищ, подчас насмешливых (Scaevola — «левша», Varus — «колченогий», Cicero — «шишка») и даже обидных (Asina, Bestia, Lamia).
К женщинам они переходили только в исключительных случаях (Caecilia Metella). Наличие родовых и фамильных имен значительно содействовало укреплению аристократического сознания: называться Корнелием Сципионом или Цецилием Метеллом само по себе было рекомендацией.
Брак в Риме был строго эндогамичен (выше, с.66); для его законности требовалось, чтобы брачащиеся обладали так называемым conubium [29], которого до 445 года до Р.Х. не имели даже плебеи в отношении патрициев (ниже, § 4). Вторым условием было согласие отцов, а позднее и самих брачащихся, третьим — соблюдение известных обрядов, в своей совокупности составлявших свадьбу (nuptiae). Эти обряды были различны в зависимости от того, желательно ли было установить власть (menus) мужа над женой или нет. Первая форма была более древней; в патрицианскую эпоху она состояла в так называемой confarreatio, то есть совместном торжественном приношении пирожка из полбы (panis farreus) — символа обусловленной хлебопашеством оседлости. Когда в conubium были приняты плебеи,
