После смерти Людовика IX резко возросла роль его брата Карла Анжуйского, сицилийского короля. Пустующий папский престол был так удобен Карлу, что, без сомнения, он прилагал немало усилий, чтобы продлить существующее положение вещей и оказывал соответствующее влияние на французскую партию. Но официально он держался в стороне от дебатов.
Все чувствовали важность избрания папы для новой эпохи. Влияние священнослужителей, находившихся в зависимости от Франции, встречало противодействие патриотически настроенных кардиналов. Из восемнадцати прелатов одиннадцать желали иметь папой итальянца и через него восстановить величие империи; семеро требовали выбрать француза. По приказу префекта Витербо для ускорения процесса выборов с зала заседаний сняли крышу, предоставив высокое собрание воздействию небесных стихий, и отказали кардиналам в пище, пока они не изберут нового главу.
Наконец, имя было названо.
К великому неудовольствию Карла Анжуйского, измученные князья Церкви избрали понтификом итальянца. Это был Тебальдо из дома Висконти в Пьяченце, племянник архиепископа Миланского Отгоне, человек спокойного характера, опытный и энергичный. Большую часть своей церковной жизни он провел на севере, во Фландрии, где занимал должность архидьякона в Льеже.
Висконти не был кардиналом и не боролся за тиару. В этот момент он находился в Святой земле, куда отправился с отрядом фламандских пилигримов во главе с Эдуардом Английским. Он уже давно находился в дружбе с Англией. Будучи легатом в Лондоне, он принял крест в соборе Св. Павла. Вместе с Ричардом Корнуолльским, братом английского короля Генриха III и номинальным королем Германии, прелат организовывал выкуп из плена крестоносцев. Там он крепко сдружился с Ричардом и его племянником Эдуардом, наследником английского престола.
Прибытие из Рима двух эмиссаров с известием об избрании стало для него полной неожиданностью. Выбор папой клирика, который не имел за собой публичных заслуг и находился еще на Востоке, указывал либо на большие надежды конклава на независимый характер Висконти, либо на формальное решение вопроса.
Первое, что Висконти сделал после избрания, — разослал энциклики с призывом оказать активную помощь крестоносцам в Сирии, а последняя проповедь, прочитанная в Аккре перед отплытием в Европу, заканчивалась словами: «Если я забуду тебя, о Иерусалим, пусть отсохнет моя правая рука!»
Решительный прелат в сопровождении Карла Анжуйского совершил въезд в Рим, чем весьма удивил квиритов. Два его предшественника вступили на Св. Престол и сошли с него в могилу, ни разу не посетив Вечный город.
Рим, город несчастий и катастроф, хрупкое творение в руках людей, одержимых ненавистью и преступным безумием, встретил понтифика недоверчиво. Самые старинные и могущественные кланы, происхождение которых восходило к античным временам, обосновались в огромных дворцах, которые получили их имена, и выжидали. По своей природе Рим всегда был городом знатных семейств, родов и кланов. Те объединяли вокруг себя сильных сторонников, которые селились поблизости в более или менее укрепленных домах. Они жили, подчиняясь одному закону и общим интересам. Эти блоки практически везде представляли собой сеть враждующих объединений, готовых начать междоусобную войну.
Воинственные аристократы поселялись там, где были стены. Орсини расположились напротив Ватикана, занимая Одеон, театр Помпея и по другую сторону Тибра почти неповрежденный замок Святого Ангела. В северной части города им противостояли Колонна. Семья Аннибальдески прочно обосновалась в своей крепости рядом с Латераном и оспаривала Колизей у семьи Франджипани. Аристократический клан Каэтани расселился за городом, вдоль Аппиевой дороги, заняв усыпальницу и мавзолей Цецилии Метеллы.
Новый папа не был римлянином и не имел поддержки мощного рода. Но он прошел крещение Св. землей. 27 марта Тебальдо Висконти принял посвящение в храме Св. Петра, взяв имя Григорий X (1.9.1271–10.1.1276).
Однако душа Григория X осталась в Палестине. Искренняя преданность делу освобождения Святой земли стала основой всей его политики.
Вскоре после избрания папа собрал генеральный церковный совет, Вселенский собор Римско-католической церкви — Второй Лионский собор (1274), сыгравший значимую роль в дальнейшей судьбе католического мира. По замыслу папы, это должен был быть самый великолепный из христианских соборов. В Лион съехались около 500 епископов с Запада и Востока, а также множество представителей от европейских королевских дворов. В работе Собора принимал участие выдающийся ученый и теолог францисканец Бонавентура (Джованни Фиданца, 1221–1274), который умер почти накануне окончания заседаний Собора. Он был назначен Григорием X кардиналом-епископом Альбано. Фома Аквинский, также приглашенный на Собор, умер по дороге в Лион.
Главным предметом обсуждения стал новый крестовый поход. Послы ильхана Абаги передали папе через Джироламо Маски (будущего папу Николая IV) письмо ильхана с предложением о заключении военного союза против мамлюкского Египта. Папа просил присутствующих вносить свои предложения, помня при этом о трагической экспедиции Людовика IX в Тунис.
Чтобы обеспечить успех предстоящего похода, Григорий приложил немало усилий к примирению церквей. Он хорошо знал Восток и понимал то, чего никто не понимал со времен его великого предшественника Урбана II: для успеха крестового похода необходимо добровольное сотрудничество восточных христиан. Если бы Византийская империя по собственному желанию покорилась Риму, она могла бы стать бесценным союзником.
По инициативе папы была сделана попытка объединить восточное и западное христианство. Под нажимом византийского императора несколько представителей Восточной церкви согласились пропеть вместе с папой «Верую». Григорий снял религиозное оправдание завоевания Константинополя в 1204 г. и подтвердил императорские права Михаила VIII Палеолога; Собор принял решение о заключении унии с Православной церковью; император Михаил признал папскую власть. Однако до настоящего объединения дело не дошло. Византийские императоры повторяли потом эту уловку всякий раз, когда им требовалась поддержка Запада. И для умного Михаила Палеолога, узурпировавшего власть у малолетнего племянника, целью и результатом предложенного в Лионе воссоединения было признание его легитимности.
Михаил VIII пообещал папе добиваться унии церквей. Это решение получило полное одобрение 200 католических епископов и посланцев императора. Константинопольский патриарх Иосиф Галесиот, который противился объединению, был смещен, и на его место назначен сторонник примирения церквей Иоанн IX Векк.
Такой политикой предусмотрительный папа остановил намерения Карла Анжуйского завоевать Грецию. Тот был в ярости и неистово желал провала намечаемой унии.
Как будто отвечая его желанию, решению Лионского собора воспротивилась монашеская республика Афон в Фессалонии. Позднее, в 1277 г., по инициативе правителя республики, входящей в состав Византийской империи, Иоанна I Дуки, был созван синод в городе Фессалоники, на котором противники решений Лионского собора отлучили от Церкви Иоанна Векка. После смерти Михаила VIII его сын император Андроник II, новый император Византии, созвал Собор Восточной церкви, признавший решения Лионского собора ничтожными.
Важнейшим с точки зрения понтифика вопросом была организация крестового похода в Святую землю.
К тому времени состав главных действующих лиц на сцене истории значительно изменился. Ушли в мир иной Людовик IX, Ричард Корнуолльский, Генрих III Английский. Новые правители заняли их место, неся с собой новые порядки. Григорий X нашел, что цель его предшественников вполне достигнута: церковное государство восстановлено; Сицилия снова стала папским леном под управлением новой династии; имперский протекторат уничтожен. Основная идея папства — всемирная духовная и судебная власть Церкви — уверенно прокладывала путь во всех католических государствах.
Но Григорий X чувствовал себя совершенно одиноким. Возле него не было ни одного друга из сильных мира сего: Филипп III Французский не внушал надежд, Эдуард Английский, поглощенный делами своего государства, был далеко. Только Карл Анжуйский как рок довлел над Св. Престолом.
Еще в 1239 г. истек срок мирного соглашения, подписанного Фридрихом II и египетским султаном. Помня об этом, папа провозгласил новый крестовый поход.
Хотя короли Франции и Англии на словах поддержали эту идею, никто из них не принял креста. Для папы горьким разочарованием стало уклонение от похода Филиппа Французского, но отказ от предприятия боевого товарища Эдуарда I ранил его еще больнее.
Снова, как во времена Первого крестового похода, во главе воинства встала титулованная знать, а не представители королевских домов. На призыв Григория откликнулся только Хайме Арагонский, но, когда испанскую флотилию прибило к берегу, он решил, что Господь не желает его участия.
