словом в защиту иконопочитания, за которым в довольно краткий промежуток последовали второе и третье. Считается, что св. Иоанна, по проискам императора Льва (василевс якобы представил халифу поддельное послание, в котором Иоанн выражал готовность предать Дамаск под его власть), постигла кара халифа – и около 730 г. Иоанн оставляет свой пост, раздает имения, отпускает на волю рабов и удаляется в палестинский монастырь Св. Саввы, где после ряда перенесенных от игумена издевательств определяется на послушание писателя и гимнографа, наиболее ему свойственные. Затем он поставляется во пресвитера, мирно умирает в глубокой старости. После себя он оставил ряд догматических сочинений, главнейшее из которых – фундаментальный философско-богословский трактат «Источник знания», состоящий из трех частей – «Философских глав», «О ересях вкратце» и «Точного изложения православной веры», чем заслужил почетное звание «отца догматического богословия», причем как восточного, так и западного, ибо он первым систематизировал теологию, и весьма многие богословы Средневековья воспользовались его трудами.
Краткое исследование «Источника знаний» убеждает нас в том, что св. Иоанн Дамаскин прекрасно знал философию, и прежде всего – Аристотеля, о чем свидетельствуют «Философские главы», но также, хотя в гораздо меньшей степени, и Платона; он отчетливо представлял происходящие в теле человека мыслительные, познавательные, психические и прочие процессы – см. в «Точном изложении православной веры» его главы «О том, что может быть выражено речью и что не может, и о том, что можно узнать и чего нельзя» (I, 2), «О человеке» (II, 12), «Об удовольствиях» (II, 13), «О печали» (II, 14), «О страхе» (II, 15), «О гневе» (II, 16), «О способности воображения» (II, 17), «О чувстве» (II, 18), «О мыслительной способности» (II, 19), «О способности помнить» (II, 20), «О внутреннем слове и произносимом» (II, 21), «О страсти и деятельности» (II, 22) и др., и даже в области астрономии – писал о движении планет (II, 6, 7), абсолютно верно указывал, что именно благодаря Солнцу существуют четыре времени года (II, 7). Гениальна догадка св. Иоанна о том, что луна светит не своим собственным светом, а отраженным солнечным: «Должно же знать, что Луна освещается Солнцем» (там же). Столь же верно он трактует затмения тем, что Солнце закрывается Луной (при солнечном затмении), а Луна – Землей (при лунном): «А затмевается Солнце тогда, когда тело Луны делается как бы некоторою промежуточною стеною, и производит тень, и не позволяет, чтобы его свет разливался среди нас. Итак, сколь долго тело Луны окажется скрывающим Солнце, столь долго бывает и затмение. Если же тело Луны меньше, то не приди в изумление, ибо и Солнце, говорят некоторые, гораздо более Земли… (однако же) часто закрывается малым облаком или даже незначительным холмом… Затмение же Луны происходит от тени, бросаемой Землею…» (там же). Св. Иоанн еще много пишет и о «жилищах планет», и о фазах луны – все это содержится в «Точном изложении православной веры» (там же).
Можно много писать о нем как философе, ученом, педагоге. Это многосторонний эрудит, не только самозабвенно упивающийся знанием, но и щедро делящийся им с людьми. Недаром он в разделе «Источника знания» «О ересях вкратце» относит к ересям вражду к знаниям, «гносимахию»! Вот его похвальное слово философии, в котором сочетает такие важнейшие и лучшие признаки философии, как не только познание, но и воплощение философских принципов в добродетельном житии: «Философия есть познание сущего в качестве сущего, то есть познание природы сущего. И еще философия есть познание Божественного и человеческого, видимого и невидимого… Философия есть попечение о смерти, как произвольной, так и естественной… Философия есть уподобление Богу. Уподобляемся же мы Богу через мудрость, то есть истинное познание блага, и через справедливость, которая есть нелицеприятное воздаяние каждому должного, и через кротость превыше справедливости, когда мы делаем добро обижающим нас. Философия есть также искусство искусств и наука наук, ибо философия есть начало всяческого искусства, и через нее бывают изобретаемы всяческое искусство и всяческая наука… Далее, философия есть любовь к мудрости; но истинная премудрость – Бог, и потому любовь к Богу есть истинная философия».
Читатель согласится, что после всего вышеизложенного нелепо рассуждать о «темных веках» культуры применительно к Византии, и далеко не всегда идеалом «человека церковного» была благонамеренная серость, чуждающаяся науки и философии, как черт ладана.
Также перу Дамаскина принадлежат полемические сочинения – в первую очередь, в защиту почитания икон, а также против яковитов, манихеев, мусульман, несториан и монофелитов; экзегетические толкования на послания св. апостола Павла; аскетические сочинения; проповеди; «Священные параллели» Писания и творений Св. Отцов; песнопения. Однако, говоря о том, что св. Иоанн был философом, богословом и поэтом, нельзя забывать и о том, что он, несмотря на иноческий чин, являлся замечательным педагогом – недаром известна его фраза «Нужно учить безграмотный народ». В последнем виде деятельности он основывался на учении аввы Дорофея (VI в.), «отца религиозной педагогики», который, как изложено в нашей ранней работе «Христианская антропология: Иоанн Дамаскин как философ, богослов и педагог», сформулировал цель образования и указал его истинный путь: светские знания авва Дорофей поместил по окружности, в центре которой – Бог (Логос); по этой схеме прослеживаются два пути образования – истинный и ложный. Второй – простое «собирание» разнородных светских знаний в отрыве от Бога (бесконечное, бесцельное и бестолковое движение по кругу), первый же – радиус, идущий от окружности к центру, до слияния с Богом. «Малый разум» (рациональное мышление) и божественно-религиозный «Большой разум» изначально развиваются, а затем сливаются. Так и Дамаскин, будучи человеком разносторонне образованным, высказывает в «Источнике знаний» и отстаивает мысль об универсальном, богословско-энциклопедическом образовании, полагая, согласно авве Дорофею, светские знания начальным этапом образования, которому последствует универсальное и приобретение истинных знаний в процессе поисков ответов на вопросы веры. Мы уже отмечали выше, что немало места в «Точном изложении православной веры» св. Иоанн уделяет анализу природы и способностей человека – воображения, чувств (подробно описав работу анализаторов и точно указав составные части любого из них – рецептор, нейронные пути, мозг), мыслительной способности, памяти и т. д. Большое внимание Дамаскин уделяет слову – «вестнику мысли», подразделяя его на слово внутреннее и слово произносимое.
Однако главнейший вклад св. Иоанна в педагогику – это учение о символической наглядности, выработанное им в его полемике с иконоборцами. В.М. Кларин и В.М. Петров отмечают, что именно св. Иоанну, а не Я.А. Коменскому, принадлежит приоритет в разработке учения о принципе наглядности, причем гораздо глубже: если принцип Коменского связан с сенсуалистическим подходом и основан на чувственном мировосприятии, следовательно, его наглядность
