Под конец перестройки и Советского Союза в 1990 г. Апполон Григорьевич был избран председателем политической организации «Московское добровольное общество защиты русской культуры “Отечество”», в правлении которой участвовал Александр Руцкой. Кузьмин входил и в Координационный совет НПСР. Погиб он также при странных обстоятельствах. В начале мая 2004 г. Кузьмин приехал в Рязань на отдых и лечение к своей старшей дочери Ирине. А уже 9 мая 2004 г. Апполон Григорьевич скончался от заражения крови в Рязанской областной больнице…
В ряде случаев особо острые статьи с критикой сионизма Милованов отправлял на самый верх, и решение по ним принимались на уровне секретарей ЦК. Перед публикацией моих статей по проблемам сионизма в «Правде», ее главный редактор Михаил Васильевич Зимянин тоже производил такую рассылку. Ну, а уже все, что поступало сверху, в гранки вносилось безоговорочно. И все конечно понимали, что без такого одобрения на самом верху подобные статьи никогда бы не появились в нашем Центральном органе.
Практически ни одна, сколь-нибудь заметная публикация по сионизму, особенно в «Правде», не оставалась без внимания западных СМИ. Там тут же начиналась кампания по поводу «разгула антисемитизма в СССР». В «Правде» в те годы у меня было столько «доброжелателей», что о реакции на мои статьи в США, Израиле и Европе, они тут же информировали Зимянина, а затем, когда он уже ушел в ЦК секретарем по пропаганде, пытались натравить на меня Виктора Григорьевича Афанасьева, самого лучшего редактора «Правды» за всю ее историю. Как один из создателей теории системного анализа в СССР и настоящий русский патриот, он понимал опасность сионизма и меня в обиду не давал. Я обычно свои статьи тщательно выверял и приносил нашим девочкам на проверку в «Инодосье» все необходимые ссылки. Но однажды я написал статью для еженедельника «За рубежом», где использовал депешу агентства Рейтер о сионистском капитале. В ленте, которую мне принесли с телетайпа, размер этого капитала был обозначен цифрой в триллион долларов, что как выяснилось, было ошибкой, т. к. аппарат лишний раз отпечатал один ноль. Речь на самом деле шла о ста миллиардах. В наше время даже сионистские источники открыто называют цифру в триллион и выше. Но по тем временам она официально не фигурировала. Тут меня и зацепили, но Афанасьев меня отстоял, хотя дело дошло до разборок в ЦК КПСС, где к тому времени уже не было ни Милованова, ни Иванова. Иван Васильевич скончался в 1975 г., а Юрий Сергеевич — в 1978-м в ЦКБ. Говорили, что у него открылось желудочное кровотечение. Было ему всего 48 лет. В ЦКБ много было загадочных смертей в тот период, о чем мы еще поговорим.
Но вернемся к «Кружку Милованова». За визой на свои произведения приходили в ближневосточный сектор самые различные авторы. Это — В. И. Скурлатов, научный редактор журнала «Техника — молодежи», составитель программы спецкурса «Критика идеологии сионизма» для Минобраза и знаменитого самиздатовского «Устава нрава» и др.; писатель В. Я. Бегун («Рассказы о “детях вдовы”» и «Вторжение без оружия»), доктор философских наук Е. Д. Морджинская. Она пришла в науку из органов и была одним из самых непримиримых и последовательных критиков сионизма, но вместе с тем отличалась самым скрупулезным научным подходом к теме.
В «кружок Милованова» принимали, конечно, далеко не всех. За тему борьбы с сионизмом брались и откровенные сионисты, и оголтелые антисемиты. Были и авторы просто некомпетентные, плохо разбирающиеся в характере и структурах сионизма как, например, ленинградский журналист А. Романенко. Он прислал мне свою книгу «Классовая сущность сионизма» (Л., 1985), с дарственной надписью и просьбой написать на нее рецензию. Я этого делать не стал уже потому, что он утверждал, будто «империализм — орудие сионизма», хотя по всем марксистским канонам все обстоит с точностью наоборот — это сионизм служит орудием империализма. Такая «критика» только шла сионизму на пользу.
Время от времени появлялись такие публикации, что их тут же начинали рекламировать сами сионисты, как образчики «государственного антисемитизма» в СССР. Так, например, произошло с книгой В. Емельянова «Десионизация». Валерий Николаевич Емельянов был хорошо известен в кругу арабистов. Его уважали за то, что он мог работать с первоисточниками на арабском и иврите, которыми он владел в совершенстве, но опасались, как абсолютно безбашенного радикала. Он назвал сионистом даже самого Брежнева на том только основании, что тот был женат на еврейке. Емельянов поначалу действительно попытался протащить свою книгу «Десионизация» через ближневосточный сектор. По просьбе Милованова рецензию на нее дал Евгений Евсеев. Вывод его был однозначным — книга Емельянова антисоветская и антисемитская. После того, как Милованов и Иванов отказались рекомендовать «Десионизацию» к печати, Емельянов издал ее на ротапринте тиражом в 200 экземпляров, разослал всем членам Политбюро и умудрился еще издать эту книгу в Сирии. Потом уже ее издали в Израиле и в США, как образчик антисемитской литературы в СССР. В общем, разразился скандал, но «кружок Милованова» он обошел стороной, т. к. Емельянова там с самого начала не поддержали. Емельянов вскоре после своего подвига в «самиздате» проходил по делу об убийстве, попал в психушку, и в результате его антисионистские труды уже в силу этих обстоятельств оказались дискредитированными. Да и в самой его «Десионизации» слишком много было ошибок, натяжек и неточностей, не говоря уже об откровенном антисемитизме. Уже после развала СССР он на какое-то время в 1986 г. примкнул к обществу «Память» Дмитрия Васильева, а затем возглавил собственное общество с тем же названием. Составил Устав Всемирного Антисионистского Антимасонского Фронта (ВАСАМФ). В 1989 г. участники емельяновской «Памяти» и Клуба славяно-горицкой борьбы А. Белова создали Московскую языческую общину. В 1991 г. он стал одним из учредителей «Славянского Собора», где занимал крайне правые, по сути, фашистские позиции. В своих статьях и воззваниях автор «Десионизации» уже призывал к физической ликвидации всех евреев на территории бывшего СССР. С психикой у него, однако, проблемы остались. Жена не раз укладывала его в психушку. В 1999 г. Емельянов скончался, утонув в ванне, в ходе эпилептического припадка.
Случай с Емельяновым — один из наиболее одиозных. Его нередко приводят в пример с целью дискредитировать ту борьбу с идеологией и практикой сионизма, которая действительно, впервые за всю историю КПСС, и достаточно последовательно, велась в СССР в 70-е гг. и в начале 80-х гг. с научных, марксистских позиций. Решающую роль в этом сыграли те руководители КПСС, по инициативе которых была начата и велась эта борьба. Если бы они ее не поддерживали всем своим авторитетом и своей властью, она бы захлебнулась уже в самом начале. Основные направления этой борьбы определяло Политбюро ЦК КПСС по рекомендациям секретаря ЦК КПСС по вопросам идеологии М. А. Суслова и секретаря ЦК, руководителя Международного отдела ЦК КПСС Б. Н. Пономарева. На этих направлениях были задействованы все партийные и государственные структуры, включая МИД, КГБ и МВД. Ближневосточный сектор осуществлял в этой борьбе, говоря военным языком, оперативное руководство, в чем ему активно помогали участники «Кружка Милованова». Юрий Иванов рассказывал мне, что в самом ЦК против него и Милованова постоянно велась подковерная борьба, которая резко обострилась после выхода в Политиздате его книги «Осторожно: сионизм!». В результате этих интрижек Юрия Сергеевича с Ближнего Востока перебросили на Австралию и Новую Зеландию, оборвав тем самым его связи с Компартией Израиля, которая поддержала его книгу, и вплоть до развала СССР вела активную борьбу с сионизмом.
Борьба с сионизмом в СССР осложнялась и потому, что даже в международном отделе ЦК действовали в то время прямые пособники сионистов, одним из которых был будущий первый помощник Горбачева А. С. Черняев. В 1970–1986 гг. он был заместителем шефа этого отдела Б. Н. Пономарева. В своих «Дневниках» Черняев, в частности, описал историю с публикацией моей статьи в журнале «Вопросы истории», где работал тогда заместителем главного редактора Апполон Кузьмин. Дело было так. Осенью 1973 г. мне позвонили с просьбой написать статью об истории сионизма в России из журнала «Мировая экономика и международные отношения», которым руководил тогда Я. С. Хавинсон. Я рассказал об этом Кузьмину. Апполон посоветовал мне с Хавинсоном не связываться и передать статью ему, что я и сделал. Вскоре статья была напечатана в «Вопросах истории». Кузьмин объяснил мне, что Хавинсон в свое время участвовал в подготовке письма с требованием казни «врачей-убийц», которое было опубликовано в «Правде» незадолго до смерти Сталина[158]. После их реабилитации Хавинсону припомнили его ретивость по части «антисионизма» его же соплеменники. И, если бы не поддержка близкого к семье Л. И. Брежнева академика Н. И. Иноземцева, который с 1966 по 1982 г. был директором ИМЭМО, и других влиятельных лиц того времени, вряд ли бы он стал главным редактором такого журнала.
