Ознакомительная версия.
Греция тоже постепенно вошла в состав Римского государства. Вначале все города сохраняли форму и механизм общественного управления. В момент завоевания Греция выказала желание сохранить автономию, и автономия была ей предоставлена, возможно, даже на более долгий срок, чем она желала. После смены нескольких поколений она захотела стать римской, к этому ее подвигли тщеславие, честолюбие и общественные интересы.
Греки не испытывали к Риму той ненависти, какую обычно испытывают к чужеземному владыке. Они восхищались Римом; относились к нему с почтением; по собственной воле установили его культ и воздвигали храмы, как богу. Города забыли своих богов-покровителей и вместо них поклонялись богу Риму и богу Цезарю; им посвящались самые великолепные праздники; главной обязанностью высших магистратов было проведение с невероятной пышностью августовских игр. Людей приучали смотреть дальше своих городов; Рим казался им образцовым городом, настоящим отечеством. А родной город казался маленьким; его интересы мелкими и незначительными; предоставляемые почести не удовлетворяли самолюбие. Только римский гражданин был достоин уважения. Правда, во времена императоров это звание не давало никаких политических прав, зато давало большие преимущества; человек приобретал абсолютное право собственности, право наследования и все частное право Рима. Законы городов постоянно менялись; римляне относились к ним с презрением, да и сами греки не испытывали к ним особого уважения. Для того чтобы иметь постоянные законы, признанные всеми как священные, было необходимо иметь римские законы.
Мы не только не находим, чтобы вся Греция, но даже чтобы один греческий город официально потребовал так страстно желаемого права гражданства; греки, по отдельности, старались его обрести, и Рим охотно даровал им это право. Одни получали его по милости императора, другие покупали его. Это право предоставлялось тем, у кого было трое детей, или тем, кто служил в определенных отрядах. Иногда для его приобретения было достаточно построить торговое судно определенного тоннажа или привезти в Рим зерно. Самый простой и быстрый способ получить права гражданства состоял в том, чтобы продать себя в качестве раба римскому гражданину, поскольку раб, отпущенный на свободу, получал права римского гражданина. Вот что сообщает об этом Гай: «Peregrini dediticii называются те, которые некогда с оружием в руках сражались против римского народа, а затем, будучи побеждены, сдались. Следовательно, рабов, подвергшихся такому бесчестью и отпущенных на волю в каком бы то ни было возрасте и каким бы то ни было образом, никогда не будем считать римскими или латинскими гражданами, хотя бы они были в полной власти господ, но всегда будем их причислять к покоренным и сдавшимся римскому народу. Если же раб не подвергся такому бесчестью, то он, будучи отпущен на волю, делается или римским, или латинским гражданином. Именно лицо, удовлетворяющее следующим трем условиям: если оно старше тридцати лет, было у господина по праву квиритов и получило свободу вследствие законного отпущения на волю, то есть или посредством vindicta (на основании юридического акта), или вследствие занесения в цензорский список, или в силу завещания, – то такое лицо признается римским гражданином. В случае если одного из этих условий недостает, то оно будет латином»[217].
Человек, получивший права римского гражданина, уже не принадлежал ни в гражданском, ни в политическом отношении родному городу. Он мог продолжать жить в нем, но его считали иностранцем; он не подчинялся городским законам; не повиновался магистратам; не оказывал городу финансовую помощь. Он был чужим даже для своей семьи, если у членов его семьи не было прав римского гражданства. Он не наследовал семейную собственность. Это было следствием древнего принципа, запрещавшего человеку одновременно принадлежать двум гражданским общинам. Понятно, что спустя несколько поколений в каждом греческом городе появилось много людей, как правило, самых богатых, которые не признавали ни городское правительство, ни городские законы. Так медленно погибал общественный строй, как если бы смерть его была естественной. Настало время, когда город стал просто формой без содержания, где местные законы практически потеряли значение, а судьям было некому выносить приговоры.
Наконец, после того как восемь или десять поколений добивались права римского гражданства и все те, кто имел какое-то значение, получили его, появился императорский эдикт, даровавший это право всем свободным людям без исключения.
Удивительно, но никто не может сказать ни когда издан этот декрет, ни какой император является его автором. С небольшой долей вероятности честь издания этого эдикта приписывается Каракалле, императору, который не отличался возвышенными взглядами, впрочем, в первую очередь он преследовал фискальные цели. Мы не встречаем в истории более важного декрета. Он уничтожил различие, существовавшее со времени римского завоевания, между господствующим народом и подвластными народами; он уничтожил даже древнее различие, которое религия и право установили между городами. Между тем историки того времени обошли его своим вниманием, и все, что нам известно, мы почерпнули из двух довольно туманных отрывков правоведов и из одной фразы Диона Кассия[218]: «Он сделал римлянами всех своих подданных на словах – чтобы оказать им благодеяние, на деле же – чтобы отсюда к нему притекало больше налогов, так как перегрины большинство их не платят».
Если этот эдикт не поразил современников и не привлек к себе внимание тех, кто тогда писал историю, то только потому, что изменения, которые он узаконил, начались уже давно. Неравенство между гражданами и подданными уменьшалось с каждым поколением и постепенно полностью исчезло.
Звание гражданин стало выходить из употребления, а если и использовалось, то только для обозначения положения свободного человека по отношению к положению раба. С этого времени все, входившие в состав Римской империи, от Испании до Евфрата, образовали один народ и одно государство. Исчезло различие между городами; между народами оно еще было, но в незначительной степени. Все жители этой огромной империи были римлянами. Галл отказался называться галлом, поспешив назваться римлянином; так же поступили испанец, жители Фракии и Сирии. С этого времени было только одно отечество, только одно правительство и только один свод законов.
Мы узнали, как из века в век развивался город. Сначала в нем были только патриции и клиенты, позже в нем обосновался класс плебеев, затем появились латины, следом италийцы и, наконец, жители провинций. Одни завоевания не могли вызвать такие глобальные изменения; потребовалось изменение понятий и представлений, расчетливые, но непрерывные уступки императоров, преследование личных интересов. Постепенно исчезли все гражданские общины, и римская гражданская община, единственная не подвергшаяся разрушению, настолько преобразовалась, что превратилась в сообщество многих великих народов под властью единого властителя. Так исчез общественный строй.
Мы не планируем говорить о том, какая система управления пришла на смену этому строю, и выяснять, была ли эта перемена выгодна или гибельна для народов. Мы остановимся на том моменте, когда установленные в древности формы общественной жизни навсегда исчезли.
Глава 3
ХРИСТИАНСТВО ИЗМЕНЯЕТ УСЛОВИЯ УПРАВЛЕНИЯ
Победа христианства ознаменовала конец древнего общества. Одновременно с этим событием завершились социальные преобразования, начавшиеся, как мы выяснили, шестью или семью веками ранее.
Для того чтобы понять, насколько изменились принципы и основные правила политики, достаточно вспомнить, что древнее общество было создано древней религией, основным догматом которой была вера в то, что каждый бог оказывает покровительство только одной семье или одному городу. Это было время домашних и городских богов. Древняя религия создала законы; отношения между людьми, собственность, наследование, судопроизводство – все это основывалось не на чувстве справедливости, а на догматах религии и требованиях культа. Все та же религия установила правила управления людьми, власть отца в семье, царя или магистрата в городе. Все было связано с религией, то есть с тем представлением, какое создал себе человек о божестве.
Мы старались по возможности подробно рассмотреть древнюю общественную систему, где религия была полновластной повелительницей, и в общественной, и в частной жизни; где государство было религиозной общиной, царь – верховным жрецом, магистрат – священнослужителем, закон – священной формулой; где патриотизм был благочестием, изгнание – отлучением от религии; где не существовало понятия о свободе личности; где государство целиком поработило человека, его душу, тело и состояние; где понятия закона и долга, правосудия и привязанностей распространялись только в пределах городских границ; где не было возможности создать большое сообщество. Таковы отличительные черты греческих и италийских городов в начальный период их истории.
Ознакомительная версия.
