Ознакомительная версия.
Мы старались по возможности подробно рассмотреть древнюю общественную систему, где религия была полновластной повелительницей, и в общественной, и в частной жизни; где государство было религиозной общиной, царь – верховным жрецом, магистрат – священнослужителем, закон – священной формулой; где патриотизм был благочестием, изгнание – отлучением от религии; где не существовало понятия о свободе личности; где государство целиком поработило человека, его душу, тело и состояние; где понятия закона и долга, правосудия и привязанностей распространялись только в пределах городских границ; где не было возможности создать большое сообщество. Таковы отличительные черты греческих и италийских городов в начальный период их истории.
Но, как мы выяснили, постепенно общество стало изменяться. Одновременно с изменением верований произошли изменения в управлении и праве. На протяжении пяти веков, предшествовавших христианству, ослабевала связь между религией, с одной стороны, и правом и политикой – с другой. Усилия угнетенных классов, ниспровержение жреческой касты, труды философов, развитие мысли расшатали древние основы человеческого сообщества. Люди неоднократно прилагали усилия, стремясь вырваться из рабства древней религии, в которую больше не верили; со временем право, политика и мораль разбили религиозные оковы.
Но причиной появления между ними пропасти стало исчезновение древней религии; если право и политика стали более независимыми, то только потому, что люди отказались от религиозных верований. Если религия больше не управляла обществом, то главным образом по той причине, что она утратила власть. Однако настал день, когда религиозное чувство ожило с новой силой и вера, в форме христианства, завладела душой человека.
Религиозное чувство не только ожило, но стало более возвышенным и менее приземленным. Если в древности люди находили богов в собственной душе, в природных явлениях и в небесных светилах, то теперь появилось представление о Боге как о существе, не имеющем ничего общего ни с человеком, ни с окружающим миром. Божественное существо находилось за пределами физического мира. Если раньше каждый человек создавал собственного бога, и богов было столько же, сколько семей и городов, то теперь Бог представлялся как существо единственное в своем роде, неподражаемое; он был творцом, оживившим мир, он один был способен удовлетворить имевшуюся у человека потребность в поклонении. На смену религии, которая была всего лишь собранием обычаев и обрядов, которые продолжали совершать, не понимая их смысла, формул, смысл которых зачастую был непонятен, поскольку устарел их язык, преданий, которые передавались из века в век и считались священными только потому, что были древними, пришла религия, предложившая единственный объект поклонения – Всевышнего и собрание догматов. Религия перестала быть материальной, она стала духовной. Христианство изменило суть и форму поклонения. Человек больше не приносил Богу пищу и напитки. Молитва уже не была колдовским заклинанием; она стала проявлением веры и смиренной мольбой. Изменилось отношение человека к божеству; страх перед богами уступил место любви к Богу.
Христианство не было ни домашней религией какой-то одной семьи, ни национальной религией какого-то города или народа. Эта религия не являлась принадлежностью какой-то касты или сообщества. С самого начала она обращалась ко всему роду человеческому. Две тысячи лет назад Христос сказал ученикам: «Идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари»[219].
Это было столь необычно, что в первый момент ученики почувствовали некоторую растерянность; в Деяниях святых апостолов говорится, что вначале некоторые ученики отказались проповедовать новое учение другим народам. Они считали, как и древние евреи, что Бог евреев не станет принимать поклонение от чужеземцев; эти ученики, подобно древним римлянам и грекам, верили, что у каждого народа был свой бог, и проповедовать культ этого бога означает лишить себя своего собственного покровителя. Но Петр, выслушав этих учеников, ответил: «…и Сердцеведец Бог дал свидетельство, даровав им (язычникам) Духа Святого, как и нам (иудеям); и не положил никакого различия между (иудеями) и ими (язычниками), верою очистив сердца их»[220].
Святой Павел любил повторять этот великий принцип: «Неужели Бог есть Бог только иудеев, а не и язычников? Конечно, и язычников; потому что един Бог, Который оправдает обрезанных по вере и необрезанных через веру. Итак, уничтожаем ли мы закон верой? Нет, но закон утверждаем»[221].
Во всем этом было нечто абсолютное новое. В первые века истории человечества каждый народ имел своего бога. Евреи верили в единого бога Яхве, афиняне в афинскую Палладу, римляне в Юпитера Капитолийского. Право совершать религиозные обряды было привилегией.
Чужеземец не допускался в храм; нееврей не мог входить в еврейский храм; лакедемонянин не имел права обращаться с молитвой к афинской Палладе. Справедливости ради следует отметить, что на протяжении пяти веков, предшествовавших христианству, все мыслящие люди боролись против этих несправедливых правил. Философы, начиная с Анаксагора, учили, что Бог, творец мира, принимает без различия поклонение всех людей. В Элевсинских мистериях участвовали посвященные из всех городов; они делились на четыре категории: священники, жрицы и иерофанты; посвящаемые в тайны первый раз; те, которые уже участвовали по крайней мере однажды в мистерии; те, которые в достаточной степени изучили секреты самых больших тайн Деметры. Культы Кибелы и Сераписа исповедовали разные народы. Евреи тоже стали принимать чужеземцев в свою религию; греки и римляне принимали их в свои общины. Христианство представило всем людям единого Бога, всемогущего Бога, который принадлежал всем людям, у которого не было избранного народа и который не делал различия ни между народами, ни между семьями, ни между государствами.
У этого Бога не было чужаков. Присутствие чужака больше не оскверняло храм и обряд жертвоприношения. Храм был открыт для всех, кто верил в Бога. Жречество перестало быть наследственным, поскольку религия не была наследственной. Культ перестал быть тайным; не скрывались ни обряды, ни молитвы, ни догматы. Напротив, стали обучать религии, причем не только желающих; учение старались донести до самых равнодушных. На смену принципа запрета пришел принцип проповедничества.
Это оказало огромное влияние как на отношения между народами, так и на государственное управление.
Теперь религия не разжигала ненависть между народами; она не требовала от гражданина враждебного отношения к чужеземцу; напротив, она учила его, что он должен относиться к чужеземцу и к врагу справедливо и даже доброжелательно. Рухнули барьеры между народами и племенами; исчез pomaerium (помериум)[222].
Апостол Павел говорит, что «Христос разрушил средостение, которое отделяло Бога и человека, как бы закрыл Собой пропасть, которая лежала между Богом и Его тварью». И еще: «Нет ни эллина, ни иудея, ни обрезанного, ни необрезанного, ни варвара, ни скифа, ни раба, ни свободного, но Христос есть все и во всем».
Людям объясняли, что все они происходят от одного общего отца. Бог един, и един человеческий род; религия запретила людям ненавидеть друг другу. «Иисус сказал: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя; на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки»[223].
Что касается управления государством, то христианство не внесло в него никаких существенных изменений. В древние века между религией и государством существовала неразрывная связь; каждый народ поклонялся своему богу, и каждый бог управлял своим народом; один и тот же кодекс определял отношения между людьми и их обязанности по отношению к богам города. Религия управляла государством и назначала вождей с помощью жеребьевки или ауспиций. Государство, в свою очередь, наказывало за любое нарушение и отступление от культа города и во время совершения обрядов. В отличие от древней религии Христос сказал, что его царство не от мира сего. Он отделяет религию от управления. Теперь религия, перестав быть земной, как можно меньше вмешивается в земные дела. Христос сказал: «Отдавайте кесарю кесарево, а Божие Богу». Впервые так явно проводится различие между Богом и государством. В то время Цезарь был верховным понтификом и диктатором; он был хранителем и истолкователем римской религии. В его руках находился культ и догматы.
Его личность считалась священной и божественной. Императоры, желая получить все атрибуты древней царской власти, не забывали и о божественном характере, который древние придавали царям-понтификам и жрецам-основателям. Христос разрывает связь, которую хотели восстановить язычество и империя. Он объявляет, что религия не есть государство и что повиноваться цезарю не то же самое, что повиноваться Богу.
Ознакомительная версия.
