А вот, очень мягко выражаясь, — не совсем нормальный О. Павловский «поймал» ученых на «обмане»: «Когда говорят о числе умерших от голодомора, то число становится очень приблизительным «3,3-3,5 миллиона». То есть, до сих пор у голодоморчиков числа умерших нет, и в этом вопросе основным документом являются пропагандистские листовки Геббельса».
Если в этом неприятном случае отбросить всю мерзость и непорядочность, и руководствоваться только логикой, то введенный Сталиным режим строгой секретности на информацию в период коллективизации наоборот позволяет заподозрить, что сокрыто большее количество жертв. И как видим — по какой-то парадоксальной закономерности в одну точку — к выдумке несуществующего «русского фашизма» через Геббельса сходятся и радикальные сталинисты-коммунисты и с противоположного края либерал-демократы из команды Е. Гайдара, порвавшие билеты коммунистической партии в начале 90-х. Что их так роднит и соединяет?
Совершенно адекватный, нормальный Вадим Кожинов, основываясь на исследованиях Института социально-экономических исследований Госкомстата России, показывает, что до 1928 года в течение 5 лет в результате естественной смертности и репрессий ушли из жизни 10,7 млн. человек, а в период 1929-1934 гг. общая убыль населения была 18,4 млн. человек. То есть в период 1929-1934 гг. смертность увеличилась на 7,7 млн. человек — это и есть трагический человеческий, социальный результат коллективизации.
При этом Вадим Кожинов верно замечает: «В массовом сознании по сей день господствует совершенно ложное представление, согласно которому наибольшие человеческие потери приходятся на вторую половину 1930-годов, в особенности на 1937 год».
Да, в довоенный период по жертвам 1937 года стоит всего лишь на третьем месте после 16-18 миллионов уничтоженных Лениным-Бланком и Бронштейном в период 1917-1923 гг., после 7-8 миллионов погибших в период 1929-1934 гг.
Как уже ранее упоминалось, — американский журналист, корреспондент «Нью-Йорк таймс» в Москве Уолтер Дюранти, посетив голодные регионы Украины и Северно-Кавказского края оценил количество жертв на Украине 4-5 млн. крестьян, на Северно-Кавказском крае — 3 млн. крестьян, в сумме получается 7-8 млн., а с учетом гибели крестьян в волжских районах — 9-10 млн. крестьян.
Олег Анатольевич Платонов в своей книге («Во власти еврейского интернационала») отметил, что во время встречи в августе 1942 года между Черчиллем и Сталиным произошла беседа, в которой зашел разговор о коллективизации в СССР:
« — Политика коллективизации была страшной борьбой, — сказал Сталин.
— Я так и думал, что для вас она была тяжелой. Ведь вы имели дело не с несколькими десятками тысяч аристократов или крупных помещиков, а с миллионами маленьких людей.
— С десятью миллионами, — сказал Сталин, подняв руки. — Это было что-то страшное, это длилось четыре года. Чтобы избавиться от периодических голодовок, России необходимо было пахать землю тракторами. Мы были вынуждены пойти на это. Многие крестьяне согласились пойти с нами. Некоторым из тех, кто упорствовал, мы дали землю на Севере для индивидуальной обработки. Но основная часть их была весьма непопулярна и была уничтожена самими батраками».
Сталин имел в виду первоначальную цифру кулаков в СССР, которые были репрессированы — 10 млн., и если «основная часть их была уничтожена», то также выйдем примерно на 8 миллионов жертв коллективизации, Сталина, а не жертв батраков.
Профессор Н.А. Иваницкий отмечает: «Интересна в этом отношении докладная записка заместителя начальника сектора населения и здравоохранения ЦУНХУ Госплана СССР от 7 июня 1934 г., из которой следует, что численность населения Украины и Северного Кавказа по состоянию на 1 января 1933 г. уменьшилась на 2,4 млн. человек. Но зима 1933 г. была не самым критическим периодом; им стала весна 1933 г., когда голод на Украине, Северном Кавказе, в Поволжье, Казахстане, Западной Сибири, южных районах ЦЧО и Урала принял катастрофически массовый характер. По данным украинских ученых, на Украине умерло от голода не менее 4 млн. человек; в Казахстане погибло от 1 до 2 млн. человек; на Северном Кавказе, в Поволжье, ЦЧО, Западной Сибири и на Урале — 2-3 млн. человек». Таким образом, можно считать, что голод 1932-1933 гг. унес 7-9 млн. человеческих жизней.
Многие исследователи фиксируют своё внимание на крестьянах, погибших во время смертельного голода 1932-1933 гг., но не обращают внимание на количество крестьян, погибших во время жестоких продзаготовок, во время активного сопротивления, погибших во время следствия, пересылок, в поселениях и лагерях, сколько умерло преждевременно от репрессий и невыносимых условий жизни в неволе, — этой суммарной цифры в советской статистике нет, а то, что было — было засекречено и многое затем было уничтожено, и мы это количество жертв никогда не узнаем.
Исходя из всего вышеизложенного, можно определить примерный размер этой трагедии, трагедии коллективизации, преступления Сталина (умышленного или неумышленного — в данном случае значения не имеет) — около 8 миллионов погибших от голода и репрессий крестьян.
По поводу экономической составляющей коллективизации, как мы уже рассматривали относительно производства зерна, — никакого смысла в коллективизации не получилось, не было — одни потери. Тем более никакого экономического смысла не было — только громадный ущерб экономике, если учесть вторую половину сельского хозяйства — скотоводство, как тягловую силу и как продукты питания, потери: лошадей — 17 миллионов голов, крупного рогатого скота — более 30 миллионов голов, овец — 64 миллиона голов и пр. И этот сталинский урон, ущерб — стране, экономике, народу, который при Сталине не был восстановлен до конца его жизни. Это огромное количество тягловой силы и продовольствия пригодилось бы конечно стране, народу и во время войны.
Вернемся ещё к трагедии в социальной сфере, человеческой, к ущербам коллективизации в социальной сфере. К 1928 году, к началу коллективизации Советская власть еле справилась с детской беспризорностью, которая была следствие преступлений Ленина-Бланка и его террористов-захватчиков в 1917-1923 годах, а теперь эта трагическая проблема вспыхнула с новой силой. Когда в результате коллективизации многие миллионы мам и пап убили или выслали, то «естественным образом» несколько миллионов детей в СССР остались бессемейными, а многие из них, которые выжили, стали беспризорными. Количество беспризорных детей в СССР в результате трагедии коллективизации различными исследователями оценивается в 2-2,5 млн. детей. И в свою очередь это явление закономерно резко повысило уровень преступности в СССР.
Серьёзным образом Советская власть занялась этой проблемой только с 1935 года 7 апреля 1935 года ЦИК и Совнарком приняли постановление «О мерах борьбы с преступностью среди несовершеннолетних», разрешающее применять меры уголовной ответственности, вплоть до расстрела, начиная с подростков 12-летнего возраста. Это явно свидетельствовало об остроте проблемы преступности и беспризорности.
8 апреля 1935 года было принято решение — в целях борьбы с беспризорничеством организовать несколько детских коммун, как это было при Ф. Дзержинском, и подростковых концлагерей под патронажем Калинина.
Чтобы как-то оправдать детскую трагедию в результате сталинской коллективизации К. Романенко («Сталинский 37-й. Лабиринты заговоров») решил поступить оригинально и кощунственно: «По данным МВД и Бюллетеня ВЦИОМ (1995, 34), на конец 1996 года в России было около 4 миллионов бездомных! Но разве не драматична судьба бездомных, появившихся в капиталистической России?»
Для порядочных людей понятно, — что преступления красных демократов из РСДРП, Сталина — это одна тема, а преступление современных синих демократов во главе с Ельциным и Гайдаром — это отдельная тема, никак не связанная, кроме общего коммунистического цинизма и бездушия (напомню — и Б. Ельцин и Е. Гайдар были коммунистами) между собой; и их необходимо обсуждать отдельно, и это мы рассмотрим в отдельной книге.
Рассматривая минусы, ущерб коллективизации, стоит ещё обратить внимание на слом менталитета крестьянина на разницу между менталитетом крестьянина и менталитетом колхозника, потому что это разница в отношении к труду в производительности труда и разница между отношением к своей собственности и не своей, общей, государственной, в условиях, когда государство жестоко ограбило крестьянина.
Это разница между менталитетом хозяина и менталитетом сельского люмпена, сельского рабочего. Это многие из нас наблюдали в СССР в 60-80-е годы, этот бывший крестьянин уже не вкладывал всю душу в свою землю все 16-18 часов в сутки, а как наемный сельхозпролетарий работал на государственной общественной земле до 18 часов (исключая посевную и уборочную) и затем преспокойно шел в магазин за бутылкой водки или к соседу за самогонкой, а затем на вечерний клев или в клуб на танцы. Раньше он переживал за урожай и бился за него круглогодично и круглосуточно, а теперь он спал спокойно, это было уже не его. Ему за его труд дают жалкие издевательские трудодни. Пусть теперь за это переживают: председатель колхоза, агроном и секретарь парторганизации, а наверху: Сталин или Хрущев или Брежнев с Черненко. У себя он точно не крал, а у колхоза — можно что-либо и стырить, тем более — что есть полное моральное право компенсации за издевательские трудодни. Хотя колхозная элита: председатель, главный бухгалтер, агроном, зоотехник и бригадиры получали зарплату побольше, но многие из них думали также и не упускали возможности воспользоваться служебным положением.
