смог надавить на короля, то возможно, его удалось бы убедить пожертвовать Сомерсетом ради общего блага.
Разумеется, могло быть и обратное. Ничто не указывало на то, что Генрих VI был способен изменить свою приверженность к кузену Бофорту, который мог также рассчитывать на дружбу королевы, ставшей грозным союзником. Среди лордов также не было единого мнения по поводу смещения Сомерсета, протесты исходили в основном от членов Палаты Общин и тех немногих дворян, которые перешли на сторону Йорка. Сомерсет уже отразил несколько нападок со стороны Йорка, и хотя продвижение последнего на юг во главе армии было самым серьезным из всех, Эдмунду можно было простить его самонадеянность. Его главенствующее положение, как всегда, зависело от короля, и если Генрих VI не бросит своего родственника при виде армии Йорка, то статус Сомерсета как главного королевского советника был ему обеспечен.
21 мая армия Йорков достигла Уэра, откуда королю было отправлено еще одно письмо, в котором к Генриху VI смиренно обращались как к "самому христианнейшему королю, высокородному и дорогому государю и нашему самому высочайшему и суверенному господину". Йорк старался избегать любых выражений, которые могли бы быть истолкованы как изменнические, хотя его настроение, вероятно, было серьезным; Ричард все еще не собирался свергать короля, а просто хотел удалить от него Сомерсета. В письме йоркисты выражали "наше большое сожаление", за то, что придворные во главе с Бофортом "держат под присмотром нашего господина короля" и игнорируют его "истинных и покорных лордов". Йорк умолял короля больше не "доверять греховным, злонамеренным и мошенническим интригам и доносам наших врагов" [573]. Неизвестно, дошло ли это письмо до Генриха; возможно, Сомерсет или другой человек из окружения герцога перехватил его до того, как оно попало к впечатлительному королю.
Йорки и Невиллы продолжили свой поход на запад и к утру следующего дня, 22 мая 1455 года, расположились лагерем к востоку от Сент-Олбанс, преградив королевскому кортежу дальнейший путь. Король Генрих выехал из Вестминстера двумя днями ранее с большим количеством знати — кроме Сомерсета, его сопровождали герцог Бекингем, графы Пембрук, Нортумберленд, Девон, Стаффорд и Уилтшир, лорды Клиффорд, Дадли и Роос, а также множество других рыцарей и королевских слуг.
Вместе с Сомерсетом путешествовал его старший сын Генри Бофорт, которому было всего около девятнадцати лет. Предположительно, это считалось идеальной возможностью для наследника Бофорта увидеть внутреннюю жизнь королевского двора и наладить отношения с его членами, не говоря уже о редком шансе насладиться длительной поездкой под личным руководством отца. К несчастью для Бофортов, "ярость, злость и зависть", которые назревали между Йорком и Сомерсетом, вот-вот должны были разразиться "большим и жарким пламенем открытой войны и гнева" [574]. Мысли о какой-либо нежности между отцом и сыном отошли на второй план, как только армия Йорка угрожающе появилась на горизонте.
Поскольку конфронтация была неизбежна, король поручил Бекингему посетить лагерь йоркистов и умолять их воздержаться от насилия. Хотя Йорк и Солсбери были его родными братьями, мольбы Бекингема остались без внимания, а сам Йорк заявил, что не собирается отступать. Ответ короля на такое вызывающее упрямство был нехарактерно яростным:
Ни один человек, какого бы он ни был статуса, состояния или положения, не заставит меня отступить, и что либо переменить в моем собственном королевстве.
Наказание для йоркистов, если они будут продолжать упорствовать, было ясным: Генрих намеревался "уничтожить их всех до одного, и они будут схвачены, повешены и четвертованы" [575].
Это было смелое заявление, и, возможно, оно исходило от деятельного Сомерсета, а не от обычно пассивного монарха, который, несмотря на все свои предполагаемые угрозы, всегда предпочитал мирный исход насилию. Тем не менее, приказ был отдан от имени Генриха, и игнорирование его было равносильно измене. Для защиты короля улицы города были перекрыты баррикадами, которые защищали войска верные Ланкастерам под командованием герцога Бекингема, а не Сомерсета, выбор которого был бы провокационным. Большое внимание также было уделено воротам на Сопвелл- и Шропшир-лейн, двух узких улицах, ведущих из центра города к лагерю йоркистов. Знамя короля было поднято возле королевского шатра на улице Святого Петра, в тени церкви, давшей название улице.
Атака, йоркистов, была внезапной и нанесла сокрушительное поражение плохо подготовленным ланкастерским войскам. После трех часов бесплодных переговоров Йорк был раздосадован отсутствием прогресса, и поэтому около одиннадцати часов утра отдал приказ своим людям, и те двинулись в город, быстро заполняя узкие улочки и прорывая импровизированные укрепления, выстроенные королевскими солдатами под командованием лорда Клиффорда. Хотя баррикад оказалось достаточно, чтобы остановить людей Йорка и Солсбери, участок на востоке города остался без защиты, и предприимчивый двадцатипятилетний граф Уорик воспользовавшись ограниченностью сил ланкастерцев, и пробравшись незаметно через сады с небольшим, но отборным отрядом своих лучших солдат, вышел в центр города.
Основная часть ланкастерской армии находилась на рыночной площади и улице Святого Петра, и многие из солдат были без шлемов и доспехов, когда Уорик и его люди набросились на них, "убивая всех, кто попадался под руку", а испуганные горожане разбегались во все стороны, чтобы избежать кровопролития [576]. Аббат Уитхэмстед позже утверждал, что видел, как один человек упал "с выбитыми мозгами, другой — со сломанной рукой, третий — с перерезанным горлом, четвертый — с пробитой грудью", и добавил, что "вся улица была усеяна мертвыми телами" [577].
При виде того, как люди Уорика прорубают себе путь сквозь королевские войска, сердце Сомерсета, ненадолго, дрогнуло, и он в спешке укрыться в в одном из домов. Не имея практически никаких шансов на спасение и не желая попадать в плен, который неизбежно закончится казнью, Эдмунд мужественно вышел из дома и попытался пробиться на главную улицу, зарубив мечом несколько человек, прежде чем был окружен превосходящим числом врагов. Как королевский герцог, Сомерсет был хорошо узнаваем в своих дорогих доспехах, вероятно, покрытых сюрко или табардом с династическим королевским гербом, окаймленным сине-белой каймой. Окружавшие его ближайшие соратники также выделялись сине-белыми одеяниями с диагональными перевязями, на каждой из которых были вышиты значки Бофорта, такие как порткуллиса и пятнистая пантера. Эти символы Бофорта теперь представляли собой мишень для солдат, противостоявших Сомерсету, которые бросались на герцога с оружием в руках, пока он не пал под ударами, по словам Эдварда Холла, "под знаком замка" [578].
Писавший чуть менее века спустя, и черпавший сведения из English Chronicle составленной менее чем через пятнадцать лет после битвы и повествующей о том, как Сомерсет "услышал предсказание о том, что он должен умереть под замком", Эдвард Холл упоминает, что герцога предупреждали "избегать всех замков". Хотя Эдмунд опасался бывать в королевском Виндзорском замке, констеблем которой он оставался до самой смерти, в конечном итоге он пал в Сент-Олбанс, рядом с домом "похожим на замок" [579]. Это пророчество было обыграно в пьесе Шекспира Генрих VI, часть II, когда некий дух советует герцогу избегать замков, а в XIX веке появилось предположение, что Эдмунд консультировался с печально
