В жилах англичан смешалась кровь лучших пиратов раннего Средневековья – викингов, саксов и норманнов. Но еще до появления иноземных захватчиков, чьи корабли пересекали Северное море и Ла-Манш, коренные жители Британских островов приобрели репутацию опытных мореходов и поднаторели в пиратском ремесле, которому впоследствии подарили самых прославленных представителей.
Римская боевая галера
Метаморфозы Караузиуса, или экскурс в прошлое
Именно деятельность неукротимых бриттов, населявших южный Альбион, вызвала вторжение Юлия Цезаря в Британию в 55 году до н. э. Свирепые венеты – пираты Бретани – оказались серьезной помехой завоевателю Галлии, а большая часть их вербовалась за Ла-Маншем. Цезарь понял, что лучший способ подчинить венетов – завоевать бриттов, и последовало вторжение. Этот урок мог бы использовать Филипп II Испанский, который шестнадцатью веками позже тщетно пытался подчинить себе восставшие Нидерланды, поддерживаемые Англией.
Корабли венетов и бриттов имели небольшую осадку. Они строились из дуба, укрепленного железом, а вместо веревочных канатов использовались железные цепи. Хотя они имели и весла, но зависели главным образом от парусов, сделанных из дубленых шкур, а палубы достигали фута [4]толщиной. В общем, эти маленькие суда были построены так крепко и добротно, что римляне не могли потопить их своим излюбленным способом – тараном. Лишь после того, как Цезарь приказал резать оснастку пиратских кораблей острыми крючьями, прикрепленными к шестам, ему удалось нанести им поражение на море.
К 43 году н. э. завоевание Англии было завершено, и страна на три века стала частью Римской империи. Но пиратство продолжало процветать даже под имперским владычеством, вопреки суровому римскому законодательству. Это продолжалось до тех пор, пока в 286 году н. э. император Максимилиан не решил навести порядок в Ла-Манше и Ирландском море.
Экспедицию снарядили под руководством Марка Аврелия Караузиуса. Воды, в которых предстояло действовать, были знакомы ему чуть ли не с пеленок. Марк Аврелий быстро очистил север и запад Ла-Манша, разогнав франкских и британских пиратов по их берлогам.
Сам Караузиус родился то ли в Шотландии, то ли в Бельгии – точно не установлено. С ранних лет он ходил на судах лоцманом, приобретя известность как первоклассный моряк. Позже он вступил в римскую армию, где благодаря чрезвычайному таланту и энергии быстро достиг высокого чина. Но такая награда за профессиональные заслуги вскоре начала казаться ему недостаточной. Подобно многим до и после него, Караузиус вошел в соглашение с пиратами, обещав им защиту в обмен на долю в добыче. Имперское правительство разоблачило его и приговорило к смерти.
Получив своевременное предупреждение, он бежал через Ла-Манш в Британию. Здесь Караузиус объявил себя независимым правителем. Его поддержали римский островной гарнизон и большое количество франкских пиратов. В течение семи лет он являлся кем-то вроде корсарского короля Англии, строя и снаряжая флот, оказавшийся достаточно сильным, чтобы разгромить посланную против него римскую флотилию. Смерть Караузиус нашел в 293 году. Он был убит начальником собственных телохранителей.
Предтеча морского могущества
Король Альфред
Распад Римской империи оставил Англию совершенно неподготовленной и незащищенной от вторжения пиктов, скоттов и целых орд северных пиратов, которые скоро заполонили страну. В течение нескольких столетий после ухода римлян они использовали несчастный остров как неистощимые охотничьи угодья, совершая жестокие налеты на прибрежные селения и города.
Бесчинства и грабежи северных пиратов временно приостановил король Альфред. Жизнь в стране стала относительно спокойной, сильная власть обеспечивала защиту жителей. Более того, в 897 году Альфред приступил к созданию первого английского военно-морского флота. Согласно саксонской хронике, его корабли были нового типа, а некоторые из них, вдвое большие, чем прежние, приводились в движение шестьюдесятью веслами. Альфред издал закон, по которому все норманны объявлялись пиратами, подлежащими в случае поимки немедленной казни без всякого выкупа.
Действенность политики Альфреда проявилась во время царствования его внука, короля Ателстана, который повел английский флот против датчан, напавших на Сэндвич, и разбил их в первом в английской истории настоящем морском сражении. Часть датских кораблей была захвачена, оставшиеся бежали. Датчане вновь приплыли в Англию в 991 году, опустошили побережье Эссекса, встретив лишь слабое сопротивление. Жителям пришлось тогда откупиться десятью тысячами фунтов серебра.
Но скоро датчане вернулись и к 1014 году уже завоевали всю страну.
Впрочем, новые правители принесли с собой одно несомненное благо – сильный флот, который на долгое время обеспечил стране сравнительную не прикосновенность от других пиратских налетов.
В эпоху позднего Средневековья, когда Англия заняла важное место среди европейских государств и ее торговля разрослась, пиратство вновь расцвело пышным цветом, особенно в Ла-Манше и прилегающих водах. Ко временам Генриха III опасность, грозившая торговым судам от ирландских, шотландских, уэльсских и французских разбойников, была уже настолько велика, что суда редко осмеливались в одиночку покидать гавань. Последовала закономерная реакция – сокращение торговли и рост цен. Развитие флота и энергичная военно-морская политика при Генрихе и его наследниках – Эдуарде I и Эдуарде II – привели к временному ослаблению морского разбоя, но после смерти в 1327 году Эдуарда II, «короля морей», военно-морской флот быстро пришел в упадок, а многие из лучших кораблей были проданы частным владельцам. Все вернулось на прежний уровень. И купцы наконец поняли, что могут рассчитывать лишь на свои собственные силы.
Следуя примеру Ганзы, они решили объединить усилия и воспрепятствовать злу. Так родилась Лига Пяти Портов. Первоначально союз включал в себя пять городов – Гастингс, Ромни, Хаит, Дувр и Сэндвич. Позднее к ним присоединились еще два «древних города» – Уинчелси и Рэй. Лига обязалась защищать от пиратов юго-восточное побережье Англии и поддерживать порядок на соседних морях. За эти услуги король жаловал городам некоторые привилегии, самой доходной из которых являлось право обыскивать все купеческие суда, кроме английских, проходившие по Ла-Маншу. Нетрудно догадаться, к чему это привело. Капитаны Пяти Портов имели собственное толкование подобного права, и вскоре суда дружественных держав, не исключая и английские суда, начали страдать от «защиты», которую предоставляла Лига. С подобными «законными» пиратами положение в Ла-Манше и даже в Северном море стало еще более скверным, чем до них. Высшие должностные лица городов сами становились главарями разбойников. Так, в 1322 году мэр Уинчелси, Роберт де Баттейл, попросту отобрал у двух шербурских купцов и корабли, и груз.
Множество жалоб ежегодно стекалось в Тайный совет, и вскоре правительство, разочаровавшись в своем алчном детище, прибегло к наказаниям. Например, известно, что в 1435 году Уильям Морфот, член парламента от Уинчелси, испрашивал королевского помилования за побег из тюрьмы Дуврского замка. А причиной заключения «почтенного» парламентария стал морской разбой на корабле с экипажем, набранным из сотни его избирателей!
Другие города на побережье Англии, естественно, негодовали по поводу привилегий Пяти Портов и той свободы, с которой предоставленные права трактовались заинтересованными лицами. Однажды эта ненависть привела к настоящему сражению между товарищами по оружию. После боя с общим противником эскадра Ярмута атаковала флот Пяти Портов. В результате 25 ярмутских кораблей были сожжены. Взаимные обвинения по этому поводу продолжались почти двести лет. В общем, появление полицейской флотилии в Ла-Манше лишь усугубило плачевное состояние торговых путей.
Самыми бескомпромиссными противниками Лиги Пяти Портов стали города западных графств – Девон и Корнуолл. Поначалу грабежи, совершаемые разбойниками из западных графств, ограничивались соседними городами, деревнями и кораблями, проплывающими близко к их портам. Но, постепенно осмелев, они заплывали все дальше и дальше, пересекая пролив и опустошая побережье Франции. А бретонцы – не такие люди, чтобы спокойно переносить подобное обращение, и очень скоро жителям западных графств пришлось столкнуться с необходимостью оборонять свои жизни и имущество от сильного внешнего врага.
Пиратами были не только мужчины
