- Придется отправиться туда и самим их рубить, - решили мы.
- Это невозможно, - сказали нам представители власти. - Начался период дождей, все дороги, ведущие в джунгли, стали непроходимыми из-за грязи ч разлива рек. Приезжайте в Эквадор через полгода, если вам нужны стволы бальзы, - дожди тогда прекратятся и дороги просохнут.
Безвыходное положение заставило нас обратиться к дону Густаво фон Бухвальду, эквадорскому бальзовому королю, и Герман развернул перед ним чертеж плота, на котором были указаны размеры бревен. Маленький, тощий бальзовый король энергично снял телефонную трубку и приказал своим агентам заняться наведением справок. Они перерыли все лесопилки и нашли бальзовые планки и доски различной длины и толщины, короткие чурбаны, но ни одного подходящего для нас бревна. На собственном складе дона Густаво оказалось два сухих-пресухих бальзовых бревна, но на них ведь далеко не уедешь. Было совершенно ясно, что дальнейшие поиски бесполезны.
- Большим участком бальзовых деревьев владеет мой брат, - сказал дон Густаво. - Его зовут дон Федерико, и живет он в Киведо. Это небольшой поселок в джунглях в глубине страны. Он снабдит вас всем чем угодно, как только кончатся дожди и вы сможете до него добраться. Сейчас ничего не выйдет - в джунглях льют дожди.
И если дон Густаво говорил - не выйдет, то и все бальзовые эксперты в Эквадоре заявляли в один голос: не выйдет. Итак, мы торчали в Гваякиле, но бревен для плота у нас не было, и мы могли попасть в джунгли, чтобы самим рубить деревья, лишь через несколько месяцев. А тогда это будет для нас поздно.
- Времени у нас в обрез, - сказал Герман.
- А бальзовые бревна мы должны достать во что бы то ни стало, заметил я. - Плот должен быть точной копией древнего плота, иначе у нас нет никакой гарантии, что мы не погибнем.
В гостинице нам удалось раздобыть небольшую школьную карту, на которой джунгли были зеленые горы - коричневые, а населенные пункты маленькие красные кружочки. Достаточно было бросить беглый взгляд на карту, чтобы стало ясно, что джунгли простираются от побережья Тихого океана до склонов Анд, упирающихся своими вершинами в небо. И тут меня осенила идея. Совершенно ясно, что сейчас со стороны побережья добраться до Киведо и дальше, в джунгли, где росли бальзовые деревья, было невозможно. А что, если попытаться пробраться к деревьям из глубины страны, спуститься в сердце джунглей прямо с голых снежных вершин Анд? Это был единственный возможный выход из нашего положения.
На аэродроме оказался маленький грузовой самолет, который мог доставить нас в столицу этой удивительной страны - Кито, расположенную на плато в Андах, на высоте трех тысяч метров над уровнем моря. В самолете мы были стиснуты между ящиками и мебелью и лишь урывками, и то пока не вошли в облака, видели под собой зеленые джунгли и сверкающие реки. Когда мы вышли из туч, плато было скрыто от нас бескрайным морем клубившегося тумана, но перед нами из моря тумана поднимались прямо в сияющее голубое небо горные склоны и голые скалы.
Самолет лез прямо вверх по склону горы, будто по невидимому фуникулеру, и хотя мы находились на самом экваторе, рядом с нами сверкали снежные поля. Затем мы проскользнули между горами, и перед нами раскинулось весеннее ярко-зеленое высокогорное плато. Здесь мы и приземлились, поблизости от одной из самых своеобразных столиц в муре.
Большинство населения Кито, насчитывающего 150 тысяч жителей, являются или чистокровными горными индейцами, или метисами. Кито был столицей их предков задолго до того, как Колумб и люди белой расы узнали о существовании Америки. Особый колорит придают городу древние монастыри, с их бесценными произведениями искусства, и другие великолепные здания испанского владычества, высящиеся над низкими жилищами индейцев, сложенными из высушенных на солнце глиняных кирпичей.
Между глинобитными стенами вьются лабиринтом узкие улочки, в которых кишат толпы горных индейцев в пестрых плащах и больших самодельных шляпах. Некоторые из них направляются на рынок, подгоняя вьючных осликов, другие сидят, сгорбившись, у стен и дремлют на солнце. Редкие автомашины с испанскими аристократами в костюмах для тропиков пробираются на сбавленной скорости, беспрестанно гудя, по улочкам, где нельзя разъехаться, мимо детишек, ослов и голоногих индейцев. Воздух здесь, на высокогорном плато, так кристально чист, что возвышающиеся вокруг горы составляют как бы одно целое с городом и дополняют его, придавая ему еще более сказочный вид.
Наш друг Хорхе - летчик транспортной авиации, прозванный "бешеный пилот", - принадлежал к одному из старинных испанских родов в Кито. Он устроил нас в старомодной, смешной гостинице и затем с нами, а, когда и без нас, принялся искать способ переправить нас через горы и спустить в джунгли, в Киведо. Вечером мы встретились в старом испанском кафе, и Хорхе был начинен плохими известиями: мы должны были выбросить из головы мысль попасть в Киведо. Не было ни средств передвижения, ни проводников, чтобы переправить нас через горы, а тем более в джунгли. где начались дожди и где, застряв в грязи, можно было опасаться нападения индейцев. Только в прошлом году в восточной части Эквадора были убиты отравленными стрелами десять американских инженеров-нефтяников; там и сейчас живет большое количество диких индейских племен, которые разгуливают по джунглям совершенно голыми и охотятся с отравленными стрелами.
- Среди них до сих пор встречаются охотники за головами, - мрачно сказал Хорхе, увидев, что Герман невозмутимо продолжает уплетать бифштекс и запивать его красным вином.
- Думаете, что я преувеличиваю? - продолжал он тихо. - В этой стране все еще существуют люди, живущие продажей высушенных человеческих голов, хотя это и строго запрещено. Уследить за этим невозможно, и до сегодняшнего дня индейцы в джунглях отрубают головы своим врагам из других кочующих племен, дробят и вынимают кости черепа и заполняют кожу головы горячим песком; она сжимается и становится вряд ли больше головы кошки, причем не теряет своей формы, и черты лица также сохраняются. Высушенные головы врагов были когда-то ценными трофеями, теперь же они являются редким товаром на черном рынке. Посредники-метисы сплавляют эти головы покупателям на побережье, а те продают их по баснословным ценам туристам.
Хорхе посмотрел на нас с торжествующим видом. Если бы он только знал, что не далее как сегодня Германа и меня затащили в какой-то подъезд и предложили нам купить такие две головы по тысяче сукре* за штуку! Сейчас человеческие головы часто подменяются обезьяньими, но предложенные нам экземпляры были головами настоящих, чистокровных индейцев. И такими подлинными, что сохранились все черты лица. Это были головы мужчины и женщины, но величиной с апельсин. Женщина была даже хорошенькой. хотя натуральной величины у нее были только ресницы и длинные черные волосы. Вспомнив это, я содрогнулся и выразил сомнение, что мы можем наскочить на охотников за головами к западу от гор.
*Сукре - денежная единица, равная примерно 50 коп.
- Кто знает - мрачно возразил Хорхе. - Интересно, что бы вы сказали, если бы ваш друг внезапно исчез, а затем его голова в миниатюрном виде появилась на рынке? С моим другом такая история случилась, - добавил он, в упор глядя на меня.
- Ну, ну, расскажите, - сказал Герман. Он ел свой бифштекс ленивее и уже не с таким удовольствием.
Я медленно отложил вилку в сторону, и Хорхе начал свой рассказ.
Он жил вместе с женой на сторожевом посту в джунглях и занимался там промывкой золота и скупкой его у других золотоискателей. У него был друг, который регулярно приносил золото и выменивал его на товары. Однажды его убили в джунглях. Хорхе напал на след убийцы и пригрозил пристрелить его. Убийца подозревался в продаже высушенных человеческих голов, и Хорхе обещал сохранить ему жизнь, если он отдаст голову друга. Убийца немедленно доставил голову, но она была величиной с кулак взрослого мужчины. Хорхе был потрясен при виде головы, которая совершенно не изменилась, но стала очень маленькой. Сильно взволнованный, он отнес ее домой и показал жене. Она взглянула на нее и потеряла сознание. Хорхе вынужден был спрятать голову своего друга в сундук. Но в джунглях было сыро, и голова покрылась зеленой плесенью. Хорхе пришлось время от времени вынимать ее из сундука и просушивать на солнце. Он подвязывал ее за волосы к веревке, на которой сушилось белье, и жена, увидев ее, всякий раз падала в обморок. Но однажды в сундук забралась мышь и причинила голове друга ужасные неприятности. Хорхе расстроился и похоронил голову друга со всеми церемониями в небольшой ямке недалеко от аэродрома.
- Как бы то ни было, он все же был человеком, - сказал Хорхе в заключение.
- Хороший обед, - сказал я, чтобы переменить тему.
Мы возвращались домой, когда было темно. Мне вдруг показалось, что шляпа Германа съехала ему глубоко на уши, и меня охватило какое-то неприятное чувство. Но он только надвинул ее поглубже - с гор дул холодный ветер.
