Осенью и зимой 1942–1943 годов на Кавказе шли ожесточенные и затяжные бои. Наши войска зацепились за Черноморское побережье у Туапсе, дальше врага вдоль Черного моря не пропустили. Во всех этих боях довелось участвовать и Брежневу, но опять же — нет никаких подробностей. В январе 1943-го в Красной армии ввели погоны и изменились воинские звания политсостава. Вот тогда Брежнев стал, так сказать, «настоящим» полковником. А за бои на Тамани он позже среди 500 тысяч солдат и офицеров получил медаль «За оборону Кавказа». Среди иных подобного рода наград эта почиталась весьма почетной.
Весной 1943 года полковник Брежнев получил важное в своей карьере повышение: он стал начальником политотдела славной 18-й армии, командовал ею тогда боевой генерал К.Н. Леселидзе, до конца войны не доживший. Теперь скажем вполне объективно, и к личной характеристике Брежнева это никак не относится, что должность начальника политотдела была в армейском штабе (не только в 18-й, разумеется) второстепенной. «Комиссаром» армии был так называемый член Военного совета, как правило, из крупных партийных работников (сам член Политбюро Хрущев таковым побывал). В совете принимали участие заместители командарма, командующие родами войск, но начальник политотдела в это строго ограниченное число не входил. Так что должность Брежнева была высокой, но никак не решающей.
Ныне, по данным военных архивов, точно установлено, что Брежнев прослужил на своем посту в 18-й армии с 1 апреля 1943-го по 9 мая 1944 года. Войска армии участвовали в десантной операции в Крыму, освобождая Керчь, с боями прошли по Правобережной Украине, затем через Венгрию и Польшу вошли в Чехословакию, где и встретили День Победы. Брежнев вместе со штабом армии передвигался на запад. Служба его тянулась так же однообразно, как, впрочем, и других политотделах: собрания, заседания, награждения, перемещения по служебной лестнице подчиненных, многочисленные отчеты. С начальством он как всегда ладил, с подчиненными оставался доброжелательным, не кричал, как иные, все шло у него благополучно. И вот 2 ноября 1944 года он получает звание генерал-майора.
Повторим, что это самая общая картина его военно-политический деятельности. Однако въедливый Волкогонов, направив своих помощников в архив, разыскал и опубликовал любопытный документ. Вот он:
«Полковой комиссар ПУРККА Верхорубов, проверяя политработу в 18-й армии, написал в составленной им характеристике: «Черновой работы чурается. Военные знания т. Брежнева — весьма слабые. Многие вопросы решает как хозяйственник, а не как политработник. К людям относится не одинаково ровно. Склонен иметь любимчиков».
Выразительная характеристика, ничего не скажешь! Явно хорошо разбирался в людях этот самый неведомый истории Верхорубов. И что Брежнев прежде всего «хозяйственник», а не политический деятель, и что не любит «черновой работы» — в точку попал: даже служебные документы читать затруднялся, позже ему их зачитывали вслух, а он, бывало, подремывал. И совсем уж точно про «любимчиков». Одна история со Щелоковым-металлургом, а потом министром, доктором экономических наук и ворюгой, одна эта долголетняя брежневская любовь чего стоит. И таких «любимчиков», большого или малого масштаба, за долгую жизнь Брежнева было множество, к ним еще не раз вернемся.
После самого окончания войны Брежневу опять крупно повезло — 12 мая 1945 года он назначен начальником политотдела 4-го Украинского фронта, поистине легкая рука у него была! Случилось это так: прежний начальник фронтового политотдела получил крупное повышение, на радостях назначили на его место обаятельного и покладистого Леонида Ильича. Он, разумеется, по должности принимал деятельное участие в формировании сводного полка фронта, как же не включить в его состав начальника политотдела. Это было не только законно, но и логично, и в долгом пути, и в столице личный состав сводного полка требовал немалых забот. А так как эти заботы были отнюдь не «черновыми», то Брежнев старался вовсю. И преуспел.
…Есть знаменитая фотография: парадное знамя 4-го Украинского фронта, возле него — группа офицеров и генералов, среди них Брежнев, молодой, статный, красивый. Что ж, сколько бы не потешались позже над престарелым и косноязычным Генсеком, но эту свою честь сорокалетний политработник заслужил. Да, в атаку ему ходить не довелось, но ведь все штабные во всех армиях мира в атаку не ходили. Это во времена Александра Македонского или Вильгельма Завоевателя полководцы шли в атаку впереди своих шеренг. Потом настали иные времена. Не Брежнев придумал в Советской армии политические отделы для коммунистического воспитания личного состава. Но поручили ему это дело, он его и выполнял. И не хуже иных прочих. И чтобы закончить повествование об армейском периоде жизни Брежнева, сообщим, что он был награжден еще одним орденом Красного Знамени и весьма почетным орденом Богдана Хмельницкого — за освобождение своей родной Украины. Теперь «незалежные» бандеровцы проклинают там и Богдана, и недавних освободителей. Ну, новых оккупантов на свою разоренную землю они накликать могут, но дождутся ли новых освободителей?..
Увы, достойная фронтовая жизнь скромного политработника Брежнева была опорочена нелепыми хвалебными превозношениями пожилого, ослабевшего умом и волей Генсека. Скромная брошюра, написанная за него посредственным еврейским литератором Аркадием Сахниным, никаких особых преувеличений не содержала, но слащавость описаний не могла не бросаться в глаза. А далее началось… Неприятно вспоминать, но вспомним все же, как открывали огромный мемориал героям Отечественной войны в Киеве. Процитируем сухое, но точное описание этого действа, сделанное историком Роем Медведевым:
«В мае 1981 года на склонах Днепра в Киеве был торжественно открыт громадный мемориальный комплекс по истории Великой Отечественной войны 1941–1945 годов. На большом митинге, посвященном открытию комплекса, выступил специально прибывший по этому поводу в Киев Л.И. Брежнев. Наиболее заметной частью комплекса стала высоченная статуя Родины-матери. У подножия этого сверкающего колосса, выполненного из сверхдорогой стали, лишенного каких-либо национальных признаков и закрывавшего собой силуэт Киево-Печерской лавры, расположился Украинский государственный музей Великой Отечественной войны. Особое внимание посетителей музея привлекли укрепленные на куполе здания мраморные доски, на которых, по примеру Георгиевского зала в Кремле, были высечены золотом имена 11613 воинов и 201 труженика тыла, удостоенных звания Героя Советского Союза и Героя Социалистического Труда во время войны.
Где-то в конце списка героев значилось и имя Верховного Главнокомандующего Сталина, которому это почетное звание было присуждено только в 1945 году. На мраморных плитах были выбиты имена трех трижды Героев Советского Союза, в том числе знаменитых летчиков А. И. Покрышкина и И.Н. Кожедуба. Возглавляли же список героев два четырежды Героя Советского Союза — маршал Г.К. Жуков и Л.И. Брежнев, который, согласно алфавиту, находился в самом начале списка и имя которого было выбито самыми большими буквами, хотя во время войны Брежнев не имел звания Героя».
Да, так было, и это крепко и с большим неприязненным чувством отразилось в народной памяти. Сейчас отрезвление в сознании наших людей, слава богу, началось. Над несчастным Брежневым-стариком глумятся только еврейские телеэстрадники, показывая его дурацкую резиновую куклу. Все чаще и чаще звучат искренние слова с протестом против глумления над отечественной историей, которое намеренно и упорно проводят столичные телевизионщики, ориентированные на Березовского, Гусинского и K°. Да, на страницах «Малой земли» есть облегченность в описаниях военной страды. Автор одного из опубликованных свидетельств, боевой ветеран, приводит примеры:
«Рассказывается, что к любому подразделению можно было пройти по ходам сообщения. Может быть, Л. Брежнева и водили по ходам, а мы ползали по поверхности, используя для укрытия складки местности и воронки от авиабомб и крупнокалиберных снарядов, недостатка в которых, к сожалению, не было. В них оборудовали огневые позиции и окопы для связистов. Прорыть же ход сообщения от орудия до окопа связиста ни малой, ни большой саперной лопатой в скалистом грунте было невозможно, а другого шанцевого инструмента у нас не имелось. Переползая, я и был контужен взрывной волной от разорвавшегося крупнокалиберного снаряда и стал пожизненно инвалидом II группы».
Да, указывают объективные свидетели событий, имелись в заметках, написанных от имени Брежнева, и другие неточности. Но разве не отстояли бойцы Малой земли ту каменистую землю ценою крови и самой жизни своей? Им всем, оставшимся в живых, горько наблюдать нынешнее пренебрежение, а то и поношение. Тот же ветеран заканчивает свое письмо примечательными рассуждениями:
