Почти восемьдесят лет прошло с той поры, но до сих пор не утихают страсти вокруг ВЧК. Одни идеализируют ее, видят в ней символ нравственной чистоты революции, непримиримости к врагам, бдительности и самоотверженности. Другие, наоборот, делают акцент лишь на негативных сторонах ее деятельности, пытаясь механически перенести общественные и правовые представления наших дней на явления тех лет, происходившие в специфической атмосфере гражданской войны. Третьи стремятся проследить преемственность между органами ВЧК и репрессивным аппаратом периода культа личности Сталина.
Я не ставлю перед собой задачу дать истинную, реальную оценку деятельности ВЧК, избегая идеализации и разоблачая наветы, прямую фальсификацию. Меня волнует совсем иная проблема, созвучная современному периоду российской истории, когда, говоря словами знаменитой песни предвоенных времен, в воздухе опять пахнет грозой — грозой новой гражданской войны, И в этой связи весьма важно напомнить о том, как и при чьем содействии возникают гражданские войны.
Гражданская война в России, на годы которой падает становление ВЧК, была навязана народу не только внутренней контрреволюцией, но и враждебной деятельностью иностранных государств. Причем, особую роль в этом «процессе» играли чужеземные разведки. Последствия той войны были тяжелейшими — разрушены промышленность и сельское хозяйство, на поле брани, от тифа и голода погибли 8 миллионов человек. Но еще более тяжелыми и опасными по своим последствиям являются современные гражданские войны.
Между тем, история со всей очевидностью доказывает: и сегодня воюющие между собой соотечественники, как правило, опираются на поддержку внешних сил. Это делает гражданские войны затяжными, нередко бесперспективными, тупиковыми. Но именно такова главная цель тайной разведывательно-подрывной деятельности иностранных спецслужб, обслуживающих стратегические интересы своих государств, — вконец измотать междуусобицами, обескровить какую-либо страну, чтобы облегчить ее политическое и экономическое закабаление.
Кроме того, современная гражданская война создает угрозу втягивания в конфликт соседних государств, а в экстремальном варианте может привести даже к развязыванию ядерной войны с ее гибельными последствиями для всего человечества.
Типичным примером такой гражданской войны является внутриэтнический конфликт с использованием религиозного фактора, развернувшийся в Афганистане после вывода из этой страны советских войск. Как известно, после этого в Афганистане вдруг «объявились» боевые отряды талибов общей численностью 56 тысяч штыков, что придало междуусобице особенно ожесточенный характер.
Подразделения талибов неплохо моторизованы и даже по горным дорогам Афганистана способны уверенно совершать марш до 80-100 километров в день. Они состоят в основном из последователей сунитского направления ислама. В состав отрядов включены пехотная дивизия и части спецназа Пакистана. Кроме того, во всех подразделениях, начиная от взвода, есть пакистанские инструкторы и наемники. Основной военной базой движения «Талибан» в Афганистане стал Кандагар, а тыловые базы и центры подготовки сосредоточены в Пакистане — в городах Пешавар и Кветта. Для боевой подготовки используются также лагеря афганских беженцев и школы обучения душманов.
Принципиально важно отметить, что в руководство движения «Талибан» внедрены агентура и кадровые сотрудники ЦРУ США. Движение получает финансовую и материальную поддержку от правительства Пакистана и ЦРУ. Стоящие за спиной Пакистана американцы преследуют несколько целей. Главные из них — привести к власти в Афганистане «послушных» людей, продвинуть экспансию исламского фундаментализма в Среднюю Азию, прежде всего в Узбекистан, Казахстан, Таджикистан. Не случайно талибы уже заявили, что их интересы простираются на весь Таджикистан и такие религиозные центры, как Бухара, Самарканд. Более того, они не скрывают, что им нужны нефть и газ Прикаспия, золото Навои, редкие металлы и опиум Таджикистана. Практически они рассматривают всю Среднюю и Центральную Азию как зону своих интересов и не исключают их достижение с помощью военной силы, путем продвижения своих отрядов вглубь территории СНГ вплоть до Волги, Урала и Алтая. Идущая в Афганистане гражданская война, как это чаще всего и бывает, не обошлась без интервенции иностранных государств и угрожает дестабилизировать сопредельные страны. Кое-кто поговаривает даже, что в лице вскормленных на иностранной военной помощи талибов Евразия может увидеть зловещую тень Тамерлана…
Я привел этот пример, иллюстрирующий тайные пружины возникновения гражданских войн, для того, чтобы отчетливей стали видны некоторые особенности российской истории последних лет. В частности, сегодня уже ясно, что в Августе-91 и Октябре-93 мы имели дело с попытками подтолкнуть наших сограждан, находившихся по разные стороны баррикад, к гражданской войне. II инспираторы этих попыток были как «внутренние», так и «внешние». Такого рода попытки отпщдъ не прекратились, они вновь и вновь предпринимаются в различных регионах России. И значит, угроза безопасности нашей страны не предотвращена. Именно поэтому история ВЧК и ее преемников сегодня злободневна не только в негативном плане — чтобы не повторились трагические нарушения законности, — но и по части того огромного опыта, который накоплен органами госбезопасности в деле обеспечения внутренней стабильности страны, противостояния внешним попыткам привнести к нам губительный вирус гражданской войны.
ВЧК была первой исторической формой существования советских органов государственной безопасности. И с первых же дней ее деятельности стало ясно, что ей придется вести борьбу сразу на двух фронтах: с внутренней контрреволюцией и агентурой иностранных спецслужб. Не случайно восьмой пункт принятого Совнаркомом 8 февраля 1918 года декрета «Социалистическое отечество в опасности!» перечислял объекты оперативной деятельности ВЧК в их нерасторжимом внутреннем и внешнем «единстве»: «… неприятельские агенты, шпионы, спекулянты, громилы…» И хотя сегодня терминология подобных напастей значительно изменилась, нетрудно различить весьма опасное сходство с теми тревожными днями: органам правопорядка и госбезопасности приходится противостоять как внешней угрозе, так и коррумпированности, организованной преступности, которые пришли на смену спекуляции и примитивному бандитизму.
В истории ВЧК много ярких, доблестных страниц, отражающих бескомпромиссную борьбу ее сотрудников и добровольных помощников со шпионами, против бандитизма и террора. О некоторых операциях я уже рассказал в предыдущей главе. Не менее богата такими примерами и боевая история, как модно ныне говорить, «правопреемников» ВЧК — ОГПУ, НКВД, КГБ, ФСБ РФ. Основными направлениями их работы всегда являлись контроль за резидентурами иностранных спецслужб, которые вербуют агентов и руководят ими, а также выявление и разоблачение таких агентов. По сути, это и есть контрразведка, правильнее было сказать, — «чистая», или «классическая» контрразведка.
НЕОБЫКНОВЕННАЯ ИСТОРИЯ «ЖЕМЧУЖИНЫ ЦРУ»
Отличием российской контрразведки всегда являлась ее наступательность — умение вести так называемые оперативные игры с целью решения важнейших профессиональных задач: проникновения непосредственно в структуры иностранных разведок для выяснения их разведывательных планов и замыслов против нашей страны. Кроме того, таким путем может решаться и другой комплекс важнейших задач — получение новейших образцов шпионской атрибутики (радиостанции, шифры, технические средства сбора данных и т. п.), что позволяет целенаправленно, по техническим признакам этих образцов вести поиск оснащенных ими иностранных агентов.
Параллельно этому, ставится задача выяснения всевозможных условностей и сигналов, с помощью которых разоблаченный или попавший под подозрение шпион должен предупредить разведку, на которую он работает, о том, что его действия контролируются контрразведкой. В этом случае разведка начинает вести собственную «контригру». Сам термин «оперативная игра» появился в годы Великой Отечественной войны. Однако, из истории известно, что наступательность советских органов госбезопасности проявилась уже в первые годы их существова-НИЯ; — возможно, одним из самых ярких примеров этого служит «игра», которая позволила заманить на территорию СССР и арестовать известного террориста Савенкова.
В связи с этим вспоминаются известные по фильмам такие «примитивные» условности, как отсутствие точки в письме и т. д. Однако на деле условные оповещения совершенствовались. Допустим, сигналом того, что агент захвачен, являлось орфографически грамотное письмо в разведцентр. Если же агент работал самостоятельно, то в одном из первых пяти слов он должен был пропустить гласную букву. Если контрразведка, контролируя агента, поправит «описку», то провалится оперативная игра.
