Итак, Ленин твердо решил раздробить ключевые посты в партийной и советской системе на коллегии, чтобы в дальнейшем не возникало возможности опасного соперничества. 16 марта, на экстренном вечернем заседании ЦК, было вынесено постановление о том, что Свердлова «везде придется заменить… коллективной работой»[33].
VIII съезд РКП(б), состоявшийся в конце марта — начале апреля 1919 года, произвел значительные преобразования в структуре ЦК для укрепления его в новой роли главного органа власти в республике. Были учреждены постоянно работающие коллегии из членов Цека: Политбюро, призванное принимать решения по вопросам государственной политики, не терпящим отлагательства, и Оргбюро, «направляющее всю организационную работу партии». Ответственным секретарем ЦК 25 марта пленум ЦК утвердил Е.Д.Стасову.
Однако в течение года жизнь внесла в эту идеальную формулу растворения аппаратной власти в коллегиальной жидкости существенные коррективы. В 1919 году между кругом вопросов, решаемых на Политбюро и Оргбюро, еще не имелось заметной разницы. Оргбюро, заменившее Свердлова, наряду с организационно-кадровыми вопросами постоянно занималось другими, самого разного рода делами. Например, под его непосредственным контролем и руководством находилась работа такой организации, как ВЧК. Большинство вопросов, связанных с проведением красного террора и работой судебно-следственных органов, проходило именно через Оргбюро. В промежуток между VIII и IX съездами РКП(б) состоялось 10 пленарных заседаний ЦК, 53 заседания Политбюро, 19 совместных заседаний Политбюро и Оргбюро и 132 заседания Оргбюро[34]. Таким образом, Оргбюро являлось наиболее рабочим и оперативным органом Центрального комитета. В отчете к IX партийному съезду указывалось, что «поскольку пленум не мог часто собираться, постольку Оргбюро приходилось решать вопросы, которые при других обстоятельствах оно не брало бы на себя»[35].
Но гражданская война, формирование и функционирование новой государственной власти в центре и на местах ставили перед ЦК и его коллегиями столько вопросов, что даже их регулярные и частые заседания не могли в достаточной степени оперативно и надлежащим образом реагировать на нахлынувший поток больших и малых проблем, Жизнь требовала постоянного непосредственного вмешательства Секретариата ЦК, личного вмешательства ответственного секретаря в текущие дела.
Надо сказать, что Стасова оказалась малоподходящим в этом смысле человеком. Она была преимущественно техническим работником, и сама признавалась, что «считала себя недостаточно компетентной в политических вопросах»[36]. В качестве ответственного секретаря был необходим властный и сильный человек, способный взять на себя огромную долю личной ответственности в решении вопросов. Таковым в составе Оргбюро в течение 1919 года выделился Н.Н. Крестинский. Официально ответственным секретарем ЦК он был избран пленумом только 29 ноября, но уже до этого давно фактически руководил Секретариатом и играл ведущую роль в Оргбюро.
За 1919 год состав Оргбюро постоянно изменялся, его членами были Сталин, Раковский, Серебряков, Крестинский, Стасова, Белобородов, Муранов, Каменев, Дзержинский, Троцкий. Текучесть состава Оргбюро отражалась на качестве его работы — иногда выносились неодинаковые решения по одним и тем же вопросам и часто отменялись принятые ранее. Постоянные разъезды и назначения основной массы членов бюро приводили к тому, что регулярную работу вело лишь несколько человек и в первую очередь Крестинский, одновременно занимавший пост наркома финансов. В партийных кулуарах распад Оргбюро не был секретом, и все признавали, что к осени 1919 года из всех задействованных там членов ЦК, обладающих организационными способностями, работает только Крестинский.
Касаясь личности Крестинского, нужно заметить, что это был уникальный в своем роде руководитель финансового ведомства, наверное, единственный в своем роде во всей всемирной истории, который свою задачу как наркомфина видел в аннулировании денежной системы вообще. Среди плеяды большевистских руководителей Крестинский выделялся последовательной военно-коммунистической государственно-централистской позицией. Как признавал нарком продовольствия Цюрупа, он являлся наиболее верным и надежным сторонником продовольственной диктатуры в Цека и Совнаркоме[37]. Будучи человеком властным и принципиальным, Крестинский даже не видел особой необходимости в сохранении советской ширмы для большевистской диктатуры и откровенно высказывался за упразднение Советов в уездах и некоторых губернских городах Советской России[38]. Благодаря тому, что в 1919―20 годах позиция Крестинского как нельзя лучше соответствовала общему направлению государственной политики, его карьера переживала взлет.
Однако после опыта со Свердловым Ленин опасался всецело предоставлять аппарат ЦК одной сильной личности, поэтому он с интересом прислушался к советам Осинского. Осинский, несмотря на свою демонстративную оппозиционность Кремлю, частенько одолевал Ленина приватными (и, надо отдать должное, весьма дельными) письмами. В очередном письме Ленину от 16 октября 19-го года он предложил в целях преодоления организационного разлада «учредить организационную диктатуру из трех членов ЦК, наиболее известных в качестве организаторов»[39]. В качестве таковых Осинский рекомендовал Сталина, Серебрякова и Крестинского (с заменой одного Дзержинским) и почти что угадал. После IX партсъезда пленум ЦК учредил Секретариат из коллегии трех членов Цека, Крестинского, Преображенского и Серебрякова, они же составили и костяк нового Оргбюро. Несмотря на формальное равенство трех секретарей, лидером по-прежнему оставался Крестинский. Он был единственным из секретарской троицы, который одновременно входил в Оргбюро и Политбюро ЦК. Между прочим, именно Крестинского впервые начали называть генеральным секретарем[40], хотя формально этот пост еще и не был учрежден (впоследствии Троцкий в книге «Сталин» по праву назовет первым генсеком Свердлова).
Помимо секретарей, членами Оргбюро являлись Рыков и Сталин, но это были наименее активные участники «оргий», как в то время иронически называли многочасовые бдения Оргбюро. Сталин регулярно находился в отлучке, по заданию Ленина подставляя «дружеское» плечо Троцкому в армии. Рыков же, обремененный заботами по спасению гибнущей промышленности, по большей части присутствовал на бюро, если требовалось решить вопрос, связанный с интересами его ведомства. Посему Организационное бюро превратилось в секретарскую вотчину, где секретари вершили дела и вместе и порознь. Нередко заседания вел один секретарь, чаще Крестинский, который и принимал «коллегиальные» решения.
Но никакое бюро физически не было в состоянии разрешить все вопросы, выдвигаемые жизнедеятельностью сверхцентрализованной партийно-государственной системы в условиях постоянно расширяющейся территории Советской России, несмотря на то, что иной раз количество вопросов, вносимых в повестку заседания, переваливало за сотню. Сплошь и рядом секретарям приходилось выносить самостоятельные решения по важнейшим делам. Секретариат ЦК и его отделы проводили огромную работу по ревизии, инструктированию местных парторганизаций, разрешению конфликтов, занимались массовыми перебросками десятков тысяч коммунистов из губернии в губернию, из тыла на фронт, с фронта в тыл, на транспорт и т. д. Судьба и карьера каждого ответственного партийного ли, советского ли, военного или хозяйственного работника напрямую зависела от Оргбюро и Секретариата ЦК. Работа их была безапелляционной, т. е. решения являлись истиной в последней инстанции. Такие полномочия были предоставлены Секретариату и Оргбюро для того, чтобы, по выражению Осинского, «прекратить всякие перекрестные влияния, закулисные ходы всего того человеческого балласта, который обременяет ответственные посты»[41]. В архивах Секретариата и Оргбюро нередко можно встретить смиренные письма самых отъявленных партийных бузотеров, в которых те преклоняли голову перед всемогущим учреждением и просили сделать какое-либо распоряжение относительно их персоны.
Важнейшие политические вопросы, внешняя политика, экономическая стратегия не входили в компетенцию Оргбюро, но оно распоряжалось «ногами» ответственных работников, чьи стопы одним мановением направляло с места на место, вверх и вниз по служебной лестнице. И при случае власть над «ногами», подбор и расстановка кадров, запросто могла распространиться и на «руки» партийных функционеров, делегатов очередного партийного форума. Подобная ситуация позднее получила выражение в крылатом изречении генсека Сталина: «Кадры решают все».
