Меж собою по-братски менялись.
Вновь прибывшим словенам и чуди
Поскорее хотелось увидеть
Дубин-град, ободритов твердыню,
О которой могучие воины
Много слышали в песнях и сказах.
Им своими глазами хотелось
Посмотреть на высокие стены,
На широкие улицы града
Под дубовым торцовым настилом[50],
На дворцы, терема и на храмы,
Где пылает огнище Даждьбога,
Освещая свещенные книги
Древних пращуров мудрых и честных.
И поэтому вскоре все войско,
Корабли окружив рвом и тыном,
В город древний вошло стройным маршем.
На щитах и носилках из копий
Занесли руссы раненых воев,
Их по семьям забрали венеты,
Чтобы выходить, как подобает.
Развели и коней по конюшням,
Где овса было впрок с красным житом.
Также дали прибывшим жилища,
Перебравшись под крыши овинов.
В честь гостей и союзников верных
Ободриты на площади града
Стали ставить столы под навесы,
Чтобы праздничным шумным застольем
Здесь отметить прибытия братьев.
День особый единства сил Прави.
В это время веселья и песен
Князь Радимир словен, боем крепкий,
Его брат Твердослав из Смоленска,
Псковитян князь Боград с князем чуди
Латикайненом, дружбою славным,
По дубовым ступеням поднялись
В зал совета и, сев против князя,
Стали слушать, что скажет премудрый,
Что решил он теперь, когда встали
Под знамена его столько воев?
И услышали: «Светлые братья,
Братья общей судьбы, общих предков,
Время наше пришло, с нами Небо.
Скоро войско единое наше
Мы поставим у лагеря тёмных
И заставим их с нами сразиться.
Сил у герцога много покамест,
Раза в три больше нашего, братья!
Но славян герцог чёрный не знает,
Мы едины, мы вместе, Род с нами!
Мы одним выступаем народом,
Как и встарь, когда общие предки
Наши жили в общине племенной,
И поэтому знайте, родные,
Не отнять тёмным силам свободу
У людей, осознавших единство!
Я узнал: к нам спешат поморяне
Войско лютичей в тайне для немцев
Через лес в Дубин вольный стремится.
И поэтому с нами Победа,
Мы взрастили её вместе с вами
Здесь, под Дубинном крепким, надёжным.
Скоро войско папистов растает,
Сокрушенное нашею волей,
Волей к Свету и волей к свободе!»
Так сказавши, Никлот подал воинам
В честь единства и верности долгу
Пять мечей в красных ножнах и злате,
Пять клинков драгоценной работы.
И торжественно молвил: «Возьмите
Вы, князья и хранители Прави.
Пусть оружие это живое
Вас в единстве приводит к победам.
Пятый меч подарите Перуну,
Пусть висит он в честь бога в Словенске.
А теперь приглашаю на площадь,
Ждут столы, будет пир по-венедски».
Ночью тёмной свинцовые тучи
Опустились на древние горы,
Затенили седые утёсы,
Ледники и леса по долинам.
Между тучами с тихим шипеньем
Проносились огнем сине-белым
Мириады таинственных молний,
Освещая туманы ущелий,
Где бурлящие светлые воды
Пеной воли шелестели по камням,
Унося в мир долин трепет ночи
Сны вершин, пляску молний и свежесть.
В это время в пещере глубокой,
В тёмном гроте под озером Тихим
Собрались два властителя мира,
Два наместника чёрного бога,
Те, кто властью невидимой тайной,
Опираясь на мощь чёрных магов,
Управляют Христьянством Европы
И калифами в странах Ислама.
Они молча сидели напротив
И смотрели на пламень горящий,
Что пылал, освещая их лица
И пергамент таинственной карты.
Наконец первый жрец тихо молвил:
«Торопились, не все доглядели,
Но закончить нам надо достойно…»
«Это так, — жрец второй поднял брови, –
Слишком многого сразу хотели,
Не наполнили силой, как надо,
То, что мыслью сложили на карте.
И теперь войск христианам не хватит,
Слишком много потерь — нет единства.
И помочь им нам вряд ли удастся,
В мире высшем нам нет больше места,
Там царит воля тех, кто не с нами…»
Оба мага, смотря друг на друга,
Ненадолго опять замолчали.
«Ничего, — первый маг молвил снова, –
К нам победа придёт непременно,
Мы строители нового Мира,
Новых истин. Нам преданно служат
Иудеи, христиане, суфии,
Магомета сыны в странах южных».
«Чтобы Русь покорить — сил не хватит», –
Маг второй прошептал еле слышно.
«Я согласен, — жрец первый продолжил, –
Для победы создать нам придётся
Тайный заговор против народов.
Мы его вдохновим, и раввины
Управлять будут им силой слова,
Словом власти и жёстким законом.
Это тайное братство возникнет
Из людей жадных к деньгам и власти,
Из рабов по природе и духу…»
Жрец второй, посмотрев на собрата,
Снова тихо, но внятно продолжил:
«Понимаю, я думал об этом,
Разрушать надо душу — не тело.
Тело может служить, как источник
Дармовой и заслуженной силы.
Кто-то должен усердно служить нам
И уверенным быть, что он счастлив…»
Первый маг, улыбнувшись глазами,
От себя с расстановкой добавил.
Оба Чёрных откинулись в креслах,
Погрузившись в себя, замолчали.
«Будет длиться война, но другая, –
Жрец второй посмотрел на собрата, –
Вместо копий, мечей, арбалетов
Только слово, «правдивое» слово…
Ложь в обёртке светящейся прави,
Ложь о жизни, о вере, о прошлом,
О героях, которым народы
Поклоняются в сказах и песнях.
Ложь о зле, о добре, о победах,
Что когда-то ушедшие предки
Добивались над силами тёмных.
Эта ложь проникать будет в души
Древних арктов потомкам далёким,
Разрушать будет верой сознанье,
Заменяя в нём ценности Гора
На бесценное золото Сэта».
Первый жрец, соглашаясь с собратом,
Наклонился над древнею картой
И сказал, указав на Европу:
«Всё устроиться так, как нам надо,
Из христьян наберём своё войско,
Ведь христьяне и жадны, и глупы,
Да и вера у них больше в деньги,
Так что надо нам браться за дело.
Мы тогда подорвем силы света
Изнутри без войны и сражений
Через власть на местах — власть «от Бога»,
Нашу власть — власть «людей из народа».
И сказавши слова свои чётко,
Жрец взглянул на лежащую карту:
«Посмотри, вот владенья венетов,
Это Русь, это финские земли,
Дальше тёмных кочевников степи,
Где стояло рождённое нами
Государство могучих хазаров».
«Его нет», — жрец второй тихим словом
Оборвал говорящего мага. –
«Не трудись, я давно всё обдумал,
Там Китай, там земля сильных Индов.
Много нам предстоит потрудиться.
И начнём мы с тобою с похода
В беспокойную землю Египта.
Там найдут наши люди сокрытый
Манускрипт с указанием древних,
И создастся могучая сила
Наступления нашей идеи…»
Оба мага опять замолчали,
Наблюдая за пламенем бойким,
Что бросало горбатые тени,
Освещая их мрачные лица…
«Только надо
Закончить с войною… –
Первый жрец вновь
Подал своё слово, –
Лучше, если найдет смерть Никлота.
Нам придётся приложить усилья
И помочь косолапой старухе
Разорвать его старое сердце.
Если это опять не удастся,
То венеты и руссы с карелой
Отодвинут на долгие годы
В этом гроте незримом и тайном
План, рождённый богами и нами».
Время вышло, жрецы поднялися,
И погас их огонь в склепе тёмном.
Тихо вышли они в ночь глухую
И исчезли в мерцании молний.
Только волхв — белый маг
Бледной тенью
Не спешил уходить из пещеры,
Он сидел на ступенях гранитных,
Глядя в ночь, дожидаясь рассвета.
Он всё слышал и знал, что случиться,
Что ждет мир, разделённый врагами.
И теперь его главной задачей
Было разумом острым и скорым
Унестись в храм Арконы далёкой.
Поздно вечером в зал для приёма
Поднялись на совет свой военный
Семь союзников верных, надёжных,
Шесть славянских князей с князем Чуди,
Светлоглазой Карелы далекой
Латикайненом — братом по духу.
Все князья разместились по лавкам,
Стали ждать, что им скажет старейший,
Что откроет Никлот — князь венетов –
Всем, в кого он и верит, и любит,
Кто пришел сокрушить силы тёмных
В осаждённый, измученный Дубин.
Наконец старый князь поднял руку
И, поднявшися с лавки промолвил:
