развертывалась по двум линиям. С одной стороны, они доказывали, что гегемонию в эллинском мире и среди варваров афиняне приобрели не насилием и интригами. Они достигли ее вполне законным путем во время национальной войны с персами, проявив в защите общегреческих интересов «величайшее рвение и отвагу».
Приходится удивляться не тому, говорили послы, что Афины занимают руководящее положение в эллинском мире. Удивительно то, что при такой мощи они столь умеренно пользуются своими преимуществами и проявляют больше справедливости, чем это вообще свойственно человеческой природе. «Мы полагаем, что всякий другой на нашем месте лучше всего показал бы, насколько мы умеренны».
Афинские делегаты предлагали Союзному собранию учесть, с каким могущественным государством предстоит борьба членам Пелопоннесского союза, коль скоро они склонятся к решению предпочесть миру войну. «Подумайте, сколь велики неожиданности войны. Не принимайте на себя ее тяжелого бремени в угоду чужим замыслам и притязаниям. Не нарушайте договора и не преступайте данной вами клятвы».
После этого все союзные послы покинули собрание. Оставшись одни, спартанцы стали обсуждать вопрос в закрытом совещании, взвешивая доводы за и против немедленного объявления войны Афинам. Мнения самих спартанских представителей по этому вопросу разделились.
Первым выступил царь Архидам. «Человек рассудительный и благоразумный», он высказался за осторожную политику. Исходя из чисто военных соображений, Архидам советовал не доводить дела до вооруженного конфликта с первоклассной морской державой – Афинами, при недостаточности союзнического флота. «Не следует, – говорил он, – ни проявлять слишком много военного задора, ни обнаруживать излишней уступчивости. Нужно умело устраивать собственные дела, заключая союзы не только с греками, но и с варварами. Главное, всеми способами необходимо увеличивать свою денежную и военную мощь».
Против Архидама выступил эфор Сфенелаид. Он предлагал голосовать за немедленное объявление войны. Только быстрым налетом, полагал он, можно захватить Афины врасплох и выполнить свой долг перед союзниками. По окончании речи Сфенелаид поставил вопрос на голосование уполномоченных государств, которые присутствовали на конференции. Большинство высказалось за предложение эфора, признав, что мирный договор 445 г. нарушен Афинами и что неизбежным следствием этого нарушения является война.
Таким образом, усилия дипломатов не предотвратили Пелопоннесской войны. Однако они оказали существенное влияние как на ее подготовку, так и на все последующее течение событий. Во всяком случае благодаря дипломатии общегреческая катастрофа была отсрочена на целых пять лет.
Никиев мир (421 г. до нашей эры). Обмен посольствами продолжался и после объявления войны. Разница состояла лишь в том, что переговоры велись воюющими странами «без глашатаев», т. е. полуофициальным путем. В 423 г. обессиленные войной противники пришли к соглашению и заключили перемирие, завершившееся так называемым Никиевым миром 421 г. Текст Никиева мира интересен как образец дипломатических документов античной Греции. В передаче Фукидида текст договора гласит: «Настоящий договор заключили афиняне и лакедемоняне с союзниками на следующих условиях, утвержденных клятвами каждого города… Да не позволено будет лакедемонянам с их союзниками браться за оружие с целью нанесения вреда афинянам и их союзникам, ни афинянам с их союзниками – для нанесения вреда лакедемонянам и их союзникам, какими бы то ни было способами».
Далее определялись права городов, возвращаемых лакедемонянами афинянам и обратно. Эти города объявлялись независимыми. «Городам, – гласил подписанный текст договора, – быть независимыми, пока они уплачивают дань, установленную Аристидом. Да не позволено будет по заключении договора ни афинянам, ни их союзникам браться за оружие во вред городам».
Вторым центральным пунктом Никиева мира был вопрос о возвращении захваченных территорий и об обмене военнопленными. В последнем были больше всего заинтересованы спартанцы, которые потеряли в сражении при Сфактерии свой отборный корпус.
«Лакедемоняне и союзники обязуются возвратить афинянам Панакт, афиняне лакедемонянам – Корифаси… и всех лакедемонских граждан, содержащихся в заключении в Афинах или в какой-либо другой части Афинского государства, а равно и всех союзников… Также и лакедемоняне с их союзниками обязуются возвратить всех афинян и их союзников». Особой статьей были оговорены права Дельфийского храма.
Договор заключался на 50 лет. Он должен был соблюдаться заключившими его сторонами «без коварства и ущерба на суше и на море» и скреплялся присягой: «буду соблюдать условия и договор без обмана и по справедливости». Присягу условлено было возобновлять ежегодно и в каждом городе отдельно. В конце договора имелась оговорка, которая позволяла в случае нужды вносить в текст необходимые изменения. Договор входил в силу за шесть дней до конца месяца Елафеболиона. В конце следовали подписи лиц, заключивших договор.
В том же году между Афинами и Спартой было заключено еще одно характерное для рабовладельческих государств «Дружественное соглашение». Оно предусматривало взаимопомощь обеих сторон в случае нападения какой-либо третьей Державы или восстания рабов, которые всеми без исключения правительствами античных государств признавались опасной силой. В этом сказался вполне определившийся рабовладельческий характер греческого государства того времени. На Древнем Востоке в известном договоре Рамсеса II с Хаттушилем III также предусматривалась взаимная помощь двух царей в случае внутренних восстаний. Но там имелись в виду мятежные выступления подвластных племен. Здесь, в Греции периода Пелопоннесской войны, Афины и Спарта заключают соглашение о взаимной интервенции против класса рабов. Несмотря на свою политическую борьбу, они оказываются солидарными перед лицом враждебного класса рабов, выступления которых угрожали основам античного рабовладельческого строя.
Через несколько лет вооруженный конфликт между Афинами и Спартой возобновился и принял чрезвычайно широкие размеры. Исходным моментом второго периода Пелопоннесской войны послужила военная экспедиция Афин в Сицилию (415 г. до нашей эры). Посылка этой экспедиции была серьезной ошибкой афинской дипломатии, предварительно не изучившей политического состояния Сицилии и слепо доверившейся сообщениям сицилийских посольств, которые прибыли в Афины просить помощи против Сиракуз.
Сицилийская катастрофа имела своим последствием государственный переворот в Афинах (411 г. до нашей эры) и глубокие изменения в международных отношениях греческого мира. «Вся Эллада пришла в сильное возбуждение ввиду тяжелого поражения Афин». Каждое государство спешило объявить себя врагом Афин и примкнуть к антиафинской коалиции. Все враги Афин, замечает Фукидид, были убеждены, что «дальнейшая война будет кратковременной, а участие в ней почетным и выгодным».
Дружественный договор Спарты с Персией (412 г. до нашей эры). Однако враги Афин скоро убедились, что могущественная Афинская республика даже и после сицилийской катастрофы продолжает сохранять свою морскую мощь. Победить Афины можно было лишь при наличии большого флота, которого ни Спарта, ни союзники не имели. Постройка же флота предполагала наличие богатой казны, которой также не обладали ни Спарта, ни ее друзья. Единственный выход из создавшегося положения антиафинская коалиция видела в том, чтобы обратиться за денежной помощью к персидскому царю Дарию II.
Царь охотно принял на себя роль международного банкира. Дарий считал создавшееся положение как нельзя более благоприятным для восстановления своего могущества
