Было интересно работать в школе. Мы организовывали концерты, вечера, капустники для учащихся и учителей. Устраивали даже платные танцы, чтобы купить на собранные деньги пионерскую атрибутику или что-то подремонтировать в школе, хотя, надо отметить, комсомольцы из воинских частей, наши шефы, много помогали. К нам на вечера приходили даже из других школ.
Однажды произошел такой забавный случай. Учительница музыки Лариса Козлова пообещала устроить вечер, на котором будет космонавт В. М. Комаров. В этот вечер я должна была дежурить со своим классом. Естественно, пришла пораньше почти на целый час. У двери стоял в летной форме офицер. И я очень удивилась, что шефы начали так рано подходить на вечер (мы их тоже пригласили). Школа оказалась закрытой. Сторож дядя Вася куда-то запропастился. Пока я бегала искала его, офицер заметил, что какой-то мужчина спит на лавке у окна внутри школы. Разбудить его было невозможно — так был пьян. Окно было чуть приоткрыто. Я хотела пролезть, но свои услуги предложил ранний гость. Через окно он забрался в школу, с трудом разбудил сторожа и открыл дверь. Начали прибывать ученики. Расставили дежурных. Пришли воины-шефы. Но каково было мое изумление, растерянность, когда пришла Лариса и представила нам Владимира Михайловича Комарова. Я об этом случае никому в школе не сказала. Единственное вызвало удивление — моя растерянность: мол, рядом стоит космонавт, вместе пришли в школу и только сейчас знакомится и узнает, что это В. М. Комаров. Вечер прошел хорошо, встреча состоялась. Некоторым старшеклассникам, принятым в комсомол, Владимир Михайлович вручил комсомольские билеты. У меня есть фотографии, где Комаров сфотографирован с группой учителей. Когда вечер был в разгаре, уже в непринужденной обстановке мы разговорились, посмеялись над приключением в школе. Я тогда ему сказала, что если кому рассказать о случившемся, то никто не поверит, на что Владимир Михайлович ответил, мол, и не нужно рассказывать, пусть это останется маленькой тайной, так интереснее жить. Гибель Комарова школа, как и все жители города, очень переживала. Трудно было себе представить, что нет этого прекрасного человека, простого в общении, серьезного исследователя космоса.
Кроме космонавта Комарова нашу школу посетил космонавт Павел Попович. Их именами, как и именами С. П. Королева, М. К. Янгеля, Ю. А. Гагарина, В. В. Терешковой, были названы школы и пионерские дружины.
В. И. Мощенская умела организовывать такие встречи, находила интересных людей, и ей в этом никто не отказывал.
В 1975 г. я перешла на партийную работу, мне пришлось курировать образование, культуру, медицину, так как работала инструктором сначала орготдела, затем отдела пропаганды и агитации. Первым секретарем горкома был Николай Матвеевич Артеменко, человек опытный в партийной работе, требовательный, несуетливый, ровный по характеру, и отношение у него ко всем было спокойное, деловое.
Совершенным антиподом Н. М. Артеменко была второй секретарь горкома партии Нина Андреевна Тарумова. Энергичная, эмоциональная, боевая, она ни минуты не сидела спокойно. Всем доставалось, если работа была не выполнена, не дай бог. Любую мелочь не прощала. Этим самым она научила многих людей в городе работать. Я благодарна судьбе за то, что мне пришлось работать под руководством Нины Андреевны. После отъезда в Петербург я уже ничего не боялась, была уверенной, точной, четкой. И никакая работа не страшила: меня научили работать в Байконуре.
Работы было много. Казалось, город маленький, какая может быть работа. Но мы посещали учреждения, школы, поликлиники, больницу. Читали лекции в организациях по многим вопросам, так как были лекторами общества «Знание». Выступали на местном ТВ: были свои программы: «Школьный вестник», «Партийная жизнь», «Профсоюзный активист».
Эта работа дала мне гораздо больше. Мне пришлось сталкиваться с различными ситуациями, не всегда положительно заканчивающимися, познакомиться с различными людьми, характерами. Это была живая работа в массах. Работали в тесном контакте с командованием и политотделом полигона, горисполкомом, горкомом профсоюза, горкомом комсомола и другими организациями.
Школы у меня занимали особое место. Валентина Ивановна Мощенская, став заведующей гороно, сплотила вокруг себя передовых учителей и директоров. Город рос, появились новые школы, люди менялись.
Я считаю, что многие, кто работал тогда в школе, полностью отдавали себя работе по обучению и воспитанию детей. Это были люди высокого долга, великого терпения и бескорыстия. Я вспоминаю самую первую школу в городе — № 30, о которой я уже упоминала, первого директора этой школы — Галину Феофановну Петрову. После нее директором были В. И. Ивлева, Тамара Ивановна Затона. Хорошо помню других директоров школ — Изу Дмитриевну Морозову (к сожалению, она уже ушла из жизни), Тамару Михайловну Лебедеву, Валентину Павловну Давиденко, Веру Давыдовну Труничеву, Александру Матвеевну Артеменко. А какие там были прекрасные учителя, настоящие профессионалы своего дела! Если начну всех перечислять, получится очень длинный список.
Все трудились как единая семья. Много помогали школе председатель горкома профсоюза Раиса Дмитриевна Петухова, затем, сменив Р. Д. Петухову, Зоя Николаевна Затенацкая, Лидия Никитична Цветкова — ответственный секретарь горисполкома, Татьяна Борисовна Петровская — заместитель председателя горисполкома, и, конечно, председатели исполкома в разные годы — А. К. Изюмников, А. И. Дрякин, Б. Н. Жемчужный, секретари горкома комсомола Г. Маньковский, Т. Дудошникова, А. Икаев.
Люди постоянно в городе менялись. Менялся и стиль работы, потому что надо было идти со временем в ногу. Мне очень жаль, что Ленинск уже не тот, что был раньше. Когда я приехала в Питер, мне казалось, что не смогу здесь так жить, как жили там. Город снился долго. Там мы были все вместе, не было такой разобщенности, как в больших городах. Я много рассказывала о Ленинске своим друзьям, рассказываю своим ученикам. И не раз мне приходилось слышать такую реплику: «мол, из заповедника приехала».
Да, может быть. Я не обижаюсь. Действительно, там жили люди героические — это наши мужья, да и нам, женщинам, досталось. Но я не об этом хочу сказать. Трудности нас только закалили, но здоровье подорвано у многих. И неудивительно, что многие наши друзья и товарищи рано ушли из жизни. Вечная им память!
Хотелось бы закончить на оптимистической ноте. У нас в Питере ветераны Байконура постоянно собираются на знаменательные космические даты. Руководит нами В. А. Булулуков, генерал запаса. Эти встречи для нас большая радость. Мы всегда помним Байконур, помним его славную историю, стараемся новому поколению передать то, чем жили люди в то время, какую героическую жизнь они прожили. Память… Нет, никогда из нашей жизни не уйдут воспоминания, они уйдут только с нами. Но наши дети должны знать и помнить, чем занимались их отцы, матери, сестры, друзья, несколько поколений людей, которые вывели страну из руин, превратив ее в космическую державу. Это была ЭПОХА! Это было ВРЕМЯ, которое двигало нас ВПЕРЕД!
Иван Мирошников
БАЙКОНУР
Мы с песками безбрежными рядом
На околице звездной живем,
Город наш мы зовем Звездоградом,
Космодромной столицей зовем.
Пусть пески и погода суровы,
В мире звезднее города нет.
Здесь живут и мечты Королева,
И улыбки гагаринской свет.
ТЮЛЬПАНЫ
Герману Степановичу Титову
Садовые тюльпаны, как вельможи,
Холены и надменно холодны.
А мне другие в тыщу раз дороже —
Тюльпаны байконурской стороны.
В них нет высокомерия и чванства,
И в цепкий холод, и в каленый зной
Они горды высоким постоянством
И верностью романтике степной.
Природа-живописец сочной кистью
На холст бескрайний щедро нанесла
Ребристые размашистые листья
И венчики из хрупкого стекла.
Тюльпаны, словно крохотные флаги,
В бутоны до поры зачехлены,
Неприхотливы к дефицитной влаге,
Завидною судьбой наделены.
Не потому ль по праву однолюбов
Они, пусть даже в сказочном краю,
Тоскуют, увядают, будто люди,
Покинувшие Родину свою.
Гляжу на степь взволнованно и долго.
И верить хочется: то не цветы цветут —
На миллион чарующих осколков
Зарю рассвета раскололи тут.
Садовые тюльпаны, как вельможи,
Холены и надменно холодны,
А мне другие в тыщу раз дороже —
Тюльпаны байконурской стороны.
САМЫЙ ГЛАВНЫЙ В СТРАНЕ КОСМОДРОМ
Верной дружбою путь наш рассвечен.
Нам она, словно солнце, дана.
В Байконуре с казахскою речью
Украинская мова слышна.
С русским братом пускают ракеты
Белорус, и латыш, и бурят.
В мирном небе зимою и летом
Рукотворные звезды горят.
Раскрывая загадки природы,
Помним мы каждый день об одном:
Дружба наших советских народов —
Самый главный в стране космодром.
ОТСЮДА В КОСМОС ПРОЛЕГЛИ ДОРОГИ
Отсюда в космос пролегли дороги,
Отсюда начинают свой полет
И слава космонавтов, и тревоги
Тех, кто, поверив, терпеливо ждет.
Тех, кто в раскатах стартового грома
Не глохнет, доверяя тишине.
Кто знает цену всем словам весомым
И невесомой пылкой трескотне.
Тут началась гагаринской порою
Космопроходцев жаркая страда,
Живут здесь настоящие герои
Фамилий чьих не слышим никогда.
А эти люди — пахари Вселенной, —
Когда в полете космонавты спят.
На пунктах управления бессменно
Несут свой круглосуточный наряд.
Казахским ветром, зноем и морозом
Продублены их лица и сердца,
Для них колесный говор мотовозов —
Как песня без начала и конца.
На стартовых площадках до рассвета,
От городов прославленных вдали.
Они готовят новые ракеты
И новые готовят корабли.
Пусть космонавтам — главные награды,
Но люди пусть увидят в полный рост
Героев безымянных Звездограда,
Что с неба не снимают легких звезд.
ВЕТЕРАНЫ ЗВЕЗДОГРАДА
Космодром. Звездоград. Ветераны.
Бродит память по давним годам.
Байконура степные тюльпаны
Я дарю своим старым друзьям.
По колено песок, зной за сорок,
Солончак и бескрайний простор.
Звездоград безгранично нам дорог,
Словно первой любви костер.
На повозках, на конной тяге
Обживали вы эти края,
Люди долга, мечты и отваги,
Молодые, как вечность, друзья.
Здесь река на глазах обмелела —
Сколько к морю воды утекло!
Сединой на пески пыль осела.
Солнце Славы над вами взошло.
Были вы Королеву опорой,
Вдохновляли его каждый раз,
Ветераны, бойцы-фантазеры,
Открыватели звездных трасс.
Это вы подарили бессмертье
Совершившему первый полет.
Нет счастливей на белом свете
Покорителей звездных высот.
С вами рядом бессменно подруги,
Пусть на лица морщины легли,
Никакие вселенские вьюги
Остудить их сердца не смогли.
Космодром. Звездоград. Ветераны.
Бродит память по давним годам.
Байконура степные тюльпаны
Я дарю своим старым друзьям.
Щедро вам улыбается солнце,
И глаза ваши светом полны.
Ветераны. Первопроходцы.
Сыновья легендарной страны.
По душе мне дорога дальняя,
Да такая, чтоб верст не счесть.
Неумолимая песня вокзальная,
Семафор, отдающий честь.
К звездным тропам — крутые ступени,
Космонавтов стремительный взлет
И душистая ветка сирени,
Что на Млечном Пути зацветет.
Космодромные будни, как праздник,
Неуемное сердце в груди,
Да огни за спиной — только красные
И зеленые впереди.
Евгений Ануфриенко
