Ознакомительная версия.
Существовали праздники, считавшиеся своими, казачьими. Покров Пресвятой Богородицы (в память взятия Казани), день Казанской Божьей Матери – защитницы России (в память освобождения Москвы от поляков), праздновался и День казачки или День матери (он приходился на Введение Богородицы во храм). Были особые дни поминовения предков. Например, на Дону – Войсковая панихида, которая служилась в субботу, предшествующую дню Покрова Пресвятой Богородицы, и сопровождалась выступлениями певческих хоров, воинскими состязаниями, трапезой. А престольный праздник станичной церкви был и праздником станицы. На майдане накрывали столы, праздновали и в домах. Это тоже сопровождалось песнями, плясками, джигитовками. И гуляли по три дня!
Правда, с некоторыми обычаями Церковь пыталась бороться (так же, как и войсковое начальство) – скажем, с кулачными боями, а на Кубани и Тереке – с пальбой в воздух на свадьбах и праздниках, «вследствие чего не проходит года, чтобы не ранили или даже не убили человека». Но такая борьба особых результатов не приносила, своих традиций казаки держались строго. Повсеместно сохранялись и те же кулачные бои, на Масленицу – взятие снежных крепостей, особенно пышно оно разыгрывалось в Оренбуржье, с маскарадными ряжеными, специальными «воеводами». А у гребенских староверов сохранялись и вообще архаичные обряды. Скажем, на Троицу – «пускание кораблей». Такие «корабли» делались сообща, украшались цветами, лентами, на них сажали стилизованные куклы «казака» и «казачки», торжественно, всей станицей несли к Тереку и пускали на воду. После чего «корабль» требовалось потопить выстрелами, и начиналось всеобщее гулянье с плясками, песнями. У гребенцов сохранилась из неведомых глубин времени и особая форма казачьего «причастия» – прикусить кончик собственной бороды. И современники-офицеры с удивлением отмечали, что в любой момент, взяв в рот бороду и считая себя причастившимися, гребенские казаки «на явную смерть идут без размышления» [23].
51. Кавказское линейное войско
Остановка ермоловского наступления на Кавказ, отвлечение войск против Персии и Турции имели катастрофические последствия. Мюридизм получил передышку, набрал силу. И снова посыпались трагические донесения. Кабардинцы уничтожили казачий хутор, 20 защитников во главе с зауряд-хорунжим Федотовым пали в бою, 6 мирных жителей зарезаны, 17 угнаны в рабство… чеченский набег на казачьи станицы… уничтожен пост у Червленной… банда Джембулата прорвалась к Баталпашинской, сожгла Незлобную, погибло 370 жителей [201]… Приходилось возобновлять активные действия. Черноморский атаман Безкровный одержал ряд побед за Кубанью, построил укрепление Шебш, но получил тяжелую рану в рукопашной и оставил службу. Удалось замирить карачаевцев. В 1829 г. состоялась даже первая научная экспедиция на Эльбрус. Прикрывали ее 600 солдат и 400 казаков, а на восхождение пошли 6 ученых, 20 казаков и проводник-кабардинец Киляр. Так что и первыми русскими альпинистами стали казаки.
Однако Кази-Мухаммед взбунтовал всю Чечню. В ноябре 1831 г. чеченцы ворвались в Кизляр и разграбили его, угнав горожан в горы. Затем атаковали Бурную и Внезапную. Были отбиты, но разорили окрестности. Это переполнило чашу терпения, против имама были брошены крупные силы. Несколько раз били его отряды, загнали в аул Гимры и в августе 1832 г. взяли его штурмом. В рубке погибли Кази-Мухаммед и все его мюриды. Спасся только один – прикинувшийся мертвым раненный Шамиль. В восточной части Кавказа настало затишье, но оно было кажущимся. У Кази-Мухаммеда нашелся преемник Гамзат-бек. Который, не трогая пока русских, принялся покорять горские народы, сохранявшие лояльность к России. Коварно умертвил аварских князей, и в отместку за это был убит сам. Его место занял Шамиль – не только фанатичный имам, но и талантливый организатор. Разослал своих наместников-наибов по всему Кавказу, наладил связи. С середины 1830-х закипело повсюду – на Кубани, в Кабарде, Чечне, Дагестане.
Россия наращивала силы на Кавказе. Для централизации и лучшего руководства в 1832 г. все казаки Кавказской линии, кроме черноморских, были объединены в Кавказское линейное Войско, в которое вошли полки – Кавказский, Кубанский, Хоперский, Волгский, Моздокский, Гребенской, Кизлярский (вобравший в себя Терско-Семейное и Терско-Кизлярское Войска). Первым наказным атаманом Войска стал генерал-майор П.С. Верзилин. Позже полки были преобразованы в бригады, выставлявшие по нескольку полков – например, 1-й Хоперский, 2-й Хоперский и т. д. Кавказский корпус развертывался в армию, в него переводились новые дивизии. Но это вело только к большим потерям. Солдаты и офицеры свежих частей не имели нужной выучки, посты вырезались и похищались. А в густые войсковые колонны горские пули летели без промаха. И не хватало того, чем выигрывал Ермолов, – планомерности и систематичности. Операции предпринимались разрозненно, в ответ на действия противника, и решающего успеха не приносили.
В оружии и деньгах горцы недостатка не испытывали, их щедро обеспечивала Турция и ее покровители, Англия и Франция. Чтобы перекрыть этот поток, на Кавказ был возвращен помощник Ермолова А.А. Вельяминов, под его руководством стала строиться Черноморская береговая линия от Анапы до Сухуми. Первый десант высадился в 1830 г. у Гагр, второй в Геленджикской бухте. Были основаны укрепления Новороссийское, Новотроицкое, Михайловское, Вельяминовское (Туапсе), Лазаревское, Головинское, Навагинское (Сочи), Св. Духа. Но этот край был тогда отнюдь не курортным. Маленькие укрепления простреливались с гор, с внешним миром были связаны только по морю. Побережье было болотистым, свирепствовала малярия. Бывало, что гарнизоны вымирали за год. Но солдаты вырубали лес, брали берега под контроль. В десантных операциях, строительстве, связи с постами, пресечении провоза оружия участвовали Черноморский флот и Азовское Казачье Войско. В нем было сформировано 10 команд по 20 казаков (позже число команд дошло до 26), они патрулировали на специально построенных баркасах, которые базировались на Сухумской и Константиновской станциях [117]. Наши моряки, солдаты и казаки неоднократно захватывали суда со смертоносной контрабандой. В марте 1835 г. две шхуны и целый склад оружия были с боем уничтожены у Новороссийска, в 1836 г. там же конфисковали английское судно «Виксен» с грузом винтовок.
Чтобы прикрыть Закавказье от нападений чеченцев и лезгин, стала строиться Лезгинская линия – от Кодор до Нухи. В самой Чечне и Дагестане шли тяжелые бои – под Могохом, Гоцатлем, Гимрами, Хунзахом, Ашальты, Ахульго. 17 июня 1837 г. Шамиля все же удалось блокировать в ауле Тилитль. И… он сдался. Принес генералу Фези присягу, пообещал покорность, согласился отправить в Россию сына. И был отпущен на все четыре стороны! В результате этой гуманности плоды всех усилий оказались перечеркнуты. Сын Шамиля, кстати, встретил в Петербурге отличный прием, был определен в офицерское училище. Но его отец опять использовал передышку, чтобы собрать силы, и нападения возобновились. Кстати, имам отнюдь не был бескорыстным «борцом за свободу», от всех горцев ему шла пятая часть добычи, и он стал одним из богатейших людей своего времени. Турецкий султан произвел его в «генералиссимусы Кавказа», при нем действовали английские инструкторы, 3 тыс. польских повстанцев, неосмотрительно сосланных в этот край, появилась своя артиллерия.
В ответ следовали очередные экспедиции, кровопролитные штурмы аулов. Возможно, читателю известна байка о кантонистах – дескать, ездили при Николае I по Волыни армейские повозки, хватали еврейских детей и обращали в кантонистов. Это беспардонная ложь, пущенная сионистами и подхваченная нашими либеральными писаками. Школы (батальоны) кантонистов были учреждены для сыновей семейных солдат. Но огромный приток в них дал Кавказ. Государство брало на попечение, принимая в кантонисты, казачьих детей, чьих родителей вырезали или угнали горцы. И подобранных в развалинах селений осиротевших детей горцев. На предложения русского командования выпустить из осажденных аулов мирное население мюриды всегда отвечали отказом – ведь если при обстрелах и штурме убьют непричастных жителей, их родственники захотят мстить, а западная пропаганда получит повод вопить о «зверствах русских». Зато сам Шамиль из всех осад неизменно ускользал.
В 1839 г. успеха добились кубанские казаки, в бою с ними погиб лидер черкесов Казбич. Но этим воспользовался Шамиль, послал на Западный Кавказ своего наиба Магомет-Амина, объединившего местные племена. В 1840 г. массы черкесов хлынули на приморские посты. Погибли гарнизоны фортов Лазаревского, Головинского, Вельяминовского, Николаевского. В Михайловском укреплении, когда пали почти все 500 защитников во главе со штабс-капитаном Лико, рядовой Архип Осипов взорвал пороховой погреб. Он стал первым русским солдатом, навечно зачисленным в списки части. А Шамиль, найдя общий язык с дагестанским лидером Хаджи-Муратом, перешел в наступление и на восточном фланге. Русские гарнизоны погибли или оказались осаждены. С большим трудом их удалось деблокировать и вывести. И Дагестан попал под контроль Шамиля.
Ознакомительная версия.
