Так что внебрачные дети королей росли вдалеке от матери, но не от отца. Генрих IV своих законных и незаконных детей собрал и поместил всех вместе в прекрасном замке недалеко от Парижа, и это стало исключением из общего правила. Генрих IV, имея своих шестерых законных от Марии Медичи детей и 14 незаконнорожденных, окружил их замечательными учителями, боннами и строгой наставницей с розгой в руках. Дети росли на свежем воздухе, занимались спортом, учением, языками, чтением, ездой верхом, танцами, играми. В их ребяческих играх принимал участие сам отец-король, и хотя рвала и метала громы и молнии по поводу такого равенства между законными и незаконнорожденными детьми жена Мария Медичи, король не уступил. Мудрый Генрих IV рассудил: эмоциональная привязанность детей друг к другу поможет в будущем избежать многих бед, политических интриг и взаимных притязаний на престол. А чтобы всем все было ясно, выделял своего сына Людовика XIII. Мальчик с презрением говорил своим братьям и сестрам: «Вы не настоящие, вы не из животика моей мамочки».
Ну и «отблагодарил» впоследствии, когда вырос и королем стал, Людовик XIII свою «мамочку». Он ее выгнал из дома, то бишь с французского престола. Ну, и блуждала она, бедная, по различным монаршим дворам нищей, изгнанной королевой, пока не приткнулась где-то в Италии в доме Рубенса, которого 64 года тому назад заставляла фресками со своим изображением дворец расписывать.
Отношения с Орловым у Екатерины были очень сложные. И абсолютная правда, как утверждает историк Г. Гельбиг, что дальше чувственных физических удовольствий они не шли. Он пишет: «Отношения Орлова с Екатериной имели характер обыкновенной связи, лишенной всяких нравственных начал и заключающейся только для плотского наслаждения»[192]. На самом же деле тщеславие Григория Орлова было беспредельно. Возведя совместно со своим братом Алексеем Екатерину на русский престол, он почему-то возомнил, что должен не только согревать ее постель, но и помогать управлять Россией. Да не просто как фаворит, наделенный многими правами и полномочиями, а как ее законный супруг. Он дошел уже до того, что однажды публично, во время придворного обеда заявил Екатерине, что если бы он захотел, то мог бы в какой-нибудь месяц свергнуть ее с престола. Всеобщее молчание нарушил гетман Кирилл Разумовский, который, беря солонку, спокойно заметил: «Быть может, быть может, но, друг мой, не дожидаясь месяца, мы через две недели повесили бы тебя».
Екатерина в благодарность дарит Орлову дворец за дворцом, поместья за поместьями и кучу денег в придачу, но все притязания Орлова на свою руку и сердце отвергает. Тогда он корит ее примером Елизаветы Петровны, которая не погнушалась со своим фаворитом Алексеем Разумовским тайно церковным браком сочетаться. Посылают к графу адъютанта Воронцова. Алексей Разумовский живет в своем роскошном Аничковом дворце, куда перебрался после смерти Елизаветы, почитывает священное писание, вспоминая о лучших днях своей жизни. Положа руку на сердце и со слезами на глазах граф ответил Воронцову, что никогда, даже в самых потаенных мыслях своих, он бы не дерзнул сближаться с ее царственным величием.
Но Орлов не унимается.
С мая 1763 года Орлов вовсю начинает атаковать Екатерину. Зная терпение Екатерины, можно быть уверенным, что, деля с кем-то ложе, она отнюдь и не помышляет делить с ним и трон и на все притязания Орлова деликатно продолжает отмалчиваться. А он, как старуха в сказке «О золотой рыбке», становится все нахальнее, откровеннее и циничнее в своих намерениях. Ну и остался у разбитого корыта. Когда притязания Орлова принимают слишком уж непозволительную форму, встает воспитатель сына Екатерины Никита Панин и заявляет: «Царица Екатерина может сколько угодно быть госпожой Орловой, но госпожа Орлова никогда не будет русской царицей». Словом, коротко и ясно: сиди и не рыпайся и отцепись от матушки государыни со своей женитьбой.
Пришлось Григорию Орлову молча проглотить эти слова и не дерзать на большее, довольствуясь своим званием генерал-адъютанта и действительного камергера и делить с царицей не ее престол, а ее ложе целых 12 лет. И была эта связь не легкой, не счастливой и мало чем отличалась от семейной жизни обычных мещан. Те же ссоры и примирения, те же переживания покинутой женщины, ибо Орлов по неделям не показывался во дворце, напропалую гуляя со своими приятелями и многочисленными возлюбленными.
Находящийся при дворе Беранже вспоминает: «Он (Григорий Орлов. — Э. В.) обращается иногда с государыней, как со служанкой. Некоторое время тому назад между ними произошла бурная сцена, после чего Орлов уехал на три дня под предлогом охоты. Екатерина заболела и два дня предавалась отчаянию.
На третий день она написала очень нежное письмо своему возлюбленному, которое вложила в богатую шкатулку. Она написала ему, что надеется видеть его у себя в Царском Селе, куда отправляется, и там действительно произошло примирение».
Да, Орлов все чаще и чаще показывает свой вздорный характер. Что ни день, то ссоры и скандалы, аж перед соседями, то бишь придворными, стыдно. И зачем такая жизнь русской царице — из огня да в полымя? Конечно, она еще не решается открыто дать отставку Орлову и указать ему на дверь, но, чтобы как-то и самой от него отдохнуть, и его мысли в иное русло направить, а не на вынашивание тщеславных мечтаний, посылает его в южные степи на борьбу с чумой. Заметьте, читатель, как часто сильные мира сего в экстремальных ситуациях своих подданных на борьбу с чем-то посылали. Так, Пушкин был послан Николаем I на борьбу с саранчой и, оскорбленный в своих лучших чувствах, написал такой вот лаконичный рифмованный рапорт: «Саранча летела, летела, села-посидела, все съела и опять улетела». Григорий Орлов, не обладающий поэтическим даром, ссылку свою прокомментировал весьма прозаически: надулся, затаил злобу и на просьбу Екатерины вернуть ей ее унизанный бриллиантами портрет драгоценности выколупывает и отсылает, портрет же оставляет себе. Вот, мол, мучайся теперь угрызениями совести. И она мучается, но только не угрызениями совести, а страхом. Ибо она знает дикий и неуправляемый характер Григория. Воспитателю Павла I Панину, не разделявшему ее страхи, она ответила так: «Вы его не знаете. Он способен извести меня и великого князя».
Алексей Разумовский у Елизаветы Петровны бывал буен лишь во хмелю, да и то мебель рушил, на царицу же никогда руку не поднял, а Григорий Орлов и по-трезвому непредсказуем. Он, упаси бог, даже дворец, скажем, поджечь может. Но он «красного петуха» в матушкины апартаменты не пускал, а вот сам в красном кафтане туда проникнуть вознамерился.
Но было это непросто, потому что Екатерина у двери в свою спальню приказала сделать железный засов и камердинер Зотов должен был сторожить у двери с заряженными пистолетами. Но стражу Екатерине вызывать не пришлось; Григорий Орлов — сама любезность и покорность, он даже преподносит матушке государыне перстень с огромным бриллиантом, который потом по всем аукционам мира будет появляться под именем бриллианта графа Орлова, или Надир-шаха. Впрочем, мы вам уже о нем рассказывали.
Все действия Григория Орлова начали носить печать какой-то неуравновешенности, нервности и свидетельствовали о его смятенном состоянии. То он пир на весь мир закатывает с оргиями и попойками, то, переодевшись в женское платье, в маскарадах участвует, то, замкнувшись за железными замками, как сыч в своем имении сидит, насупленный и несчастливый. По всему видно, что почва уходит из-под ног этого человека. Вдруг начинает переписку с самим Руссо, приглашая его в свое имение, обещая все блага, где тот как в раю будет. Руссо поблагодарил и отказался. Словом, Григорий Орлов мечется и мучается. От него потребовали, чтобы он вел себя мирно и уступил место другому фавориту. Григорий Орлов не захотел. Так просто взять и уйти? И он начинает подозревать императрицу по отношению к себе в самых отвратительных намерениях: когда к нему, уже изрядно больному, царица прислала доктора, он, увидев его, закричал: «А, ты, конечно, принес мне бургундское вино, которое так охотно пил Петр III», — намекая на возможность своего отравления.
Этого уже Екатерина стерпеть не могла. Она вежливо, но настойчиво рекомендует в письме к Орлову переменить воздух и место, поскольку, как она слышала, он не совсем здоров.
Муки Григория Орлова императрица прекратила разумно. Она женит его на своей фрейлине и двоюродной сестре Григория красавице Зиновьевой. Вот ведь какое совпадение: отец Орлова тоже Григорий и тоже был женат на Зиновьевой, другой, конечно.
Е. Е. Лансере. Императрица Елизавета Петровна в Царском Селе. 1905 г.И так страстно матушке императрице хотелось побыстрее отделаться от непредсказуемого фаворита, что она даже решение синода попрала. Синод запрещает браки с близкими родственниками, к коим и двоюродные братья и сестры относились, а царица разрешает.
