все более частыми и несколько утрачивали свою психологическую силу, церемония становилась все более сложной и впечатляющей, а ее постановка осуществлялась со всей тщательностью и затратами, свойственными крупному театральному представлению. По возможности ее приурочивали к восшествию на престол, бракосочетанию или визиту испанского короля, королевы или принца. На них приглашались, а фактически были обязаны присутствовать, муниципальные и государственные чиновники, сотрудники инквизиции, местные священники и монахи. Накануне казни эти высокопоставленные лица присоединялись к мрачной процессии по главным улицам города, чтобы возложить зеленый крест инквизиции на алтарь собора или главной церкви. Последние усилия были направлены на то, чтобы добиться от приговоренных признания; многие из них уступили, и приговор был заменен на тюремное заключение на срок или пожизненно. На следующее утро заключенных плотной толпой вели на городскую площадь: самозванцев, богохульников, двоеженцев, еретиков, новообращенных, в более поздние времена — протестантов; иногда в процессию включали чучела отсутствующих осужденных или ящики с костями приговоренных после смерти. На площади, на одном или нескольких возвышенных помостах, сидели инквизиторы, светское и монашеское духовенство, городские и государственные чиновники; иногда председательствовал сам король. Была произнесена проповедь, после чего всем присутствующим было велено произнести клятву повиновения Священной канцелярии инквизиции и обещание обличать и преследовать ересь во всех ее проявлениях и повсюду. Затем одного за другим заключенных вели перед трибуналом, и им зачитывали приговоры. Не стоит представлять себе мужественное сопротивление; вероятно, на этом этапе каждый узник был близок к духовному истощению и физическому краху. Даже теперь он мог спасти свою жизнь признанием; в этом случае инквизиция обычно довольствовалась бичеванием, конфискацией имущества и пожизненным заключением. Если признание задерживалось до вынесения приговора, заключенный получал милость быть задушенным перед сожжением; а поскольку такие признания в последнюю минуту случались часто, сожжение заживо было относительно редким явлением. Тем, кто был признан виновным в крупной ереси, но отрицал ее до конца, было отказано (до 1725 года) в последних таинствах Церкви, и они, по замыслу инквизиции, были преданы вечному аду. Теперь «примирившихся» возвращали в тюрьму, а нераскаявшихся «расслабляли» под мирскую руку, с благочестивым предостережением, чтобы не пролилась кровь. Их вывели из города между толпами, собравшимися со всей округи ради этого праздничного зрелища. Прибыв на место, приготовленное для казни, исповедавшихся душили, а затем сжигали; непокорных сжигали заживо. Костры разжигали до тех пор, пока от мертвецов не остался лишь пепел, который был развеян над полями и ручьями. Жрецы и зрители вернулись к своим алтарям и домам, убежденные, что была принесена умилостивительная жертва Богу, оскорбленному ересью. Человеческое жертвоприношение было восстановлено.
V. ПРОГРЕСС ИНКВИЗИЦИИ: 1480–1516 ГГ
Первые инквизиторы были назначены Фердинандом и Изабеллой в сентябре 1480 года для округа Севилья. Многие севильские конверсо бежали в сельскую местность и искали убежища у феодалов. Те были склонны защищать их, но инквизиторы пригрозили баронам отлучением от церкви и конфискацией имущества, и беженцы сдались. В самом городе некоторые конверсо планировали вооруженное сопротивление; заговор был раскрыт, причастных арестовали, и вскоре темницы были переполнены. Суды следовали со злобной поспешностью, и первое авто-да-фе испанской инквизиции было отпраздновано 6 февраля 1481 года сожжением шести мужчин и женщин. К 4 ноября того же года было сожжено 298 человек; семьдесят девять были заключены в пожизненную тюрьму.
В 1483 году по просьбе Фердинанда и Изабеллы папа Сикст IV назначил доминиканского монаха Томаса де Торквемаду генеральным инквизитором всей Испании. Это был искренний и неподкупный фанатик, презиравший роскошь, лихорадочно работавший и радовавшийся возможности послужить Христу, преследуя ересь. Он упрекал инквизиторов в снисходительности, отменил множество оправдательных приговоров и потребовал, чтобы раввины Толедо под страхом смерти доносили на всех иудаизирующих конверсо. Папа Александр VI, поначалу высоко оценивший его преданность своему делу, был встревожен его суровостью и приказал ему (1494) разделить свои полномочия с двумя другими «генеральными инквизиторами». Торквемада отстранил этих коллег, сохранил решительное руководство и превратил инквизицию в imperium in imperio, соперничающую с властью государей. Под его руководством инквизиция в Сьюдад-Реаль за два года (1483–84) сожгла 52 человека, конфисковала имущество 220 беглецов и наказала 183 кающихся. Перенеся штаб-квартиру в Толедо, инквизиторы в течение года арестовали 750 крещеных евреев, конфисковали пятую часть их имущества и приговорили их к покаянным шествиям по шести пятницам с поркой себя пеньковыми шнурами. Еще два ауто-да-фе в том же году (1486) в Толедо привели к дисциплинарной ответственности 1650 кающихся. Аналогичные работы проводились в Вальядолиде, Гваделупе и других городах Кастилии.
Арагон сопротивлялся инквизиции с жалким мужеством. В Теруэле магистраты закрыли ворота перед лицом инквизиторов. Они наложили на город интердикт; Фердинанд прекратил выплату жалованья муниципалитету и послал армию для принуждения к повиновению; окрестные крестьяне, всегда враждебно настроенные к городу, бросились на поддержку инквизиции, которая обещала им освобождение от всех рент и долгов, причитающихся лицам, осужденным за ересь. Теруэль уступил, и Фердинанд разрешил инквизиторам изгонять всех, кого они подозревали в содействии оппозиции. В Сарагоссе многие «старые христиане» присоединились к «новым христианам», протестуя против вступления инквизиции; когда же она все же создала там свой трибунал, несколько конверсо убили инквизитора (1485). Это была смертельная ошибка, так как потрясенные горожане вышли на улицы с криками «Сжечь конверсо!». Архиепископ успокоил толпу обещанием скорого правосудия. Почти все заговорщики были пойманы и казнены; один прыгнул насмерть с башни, в которой был заключен; другой разбил стеклянную лампу, проглотил осколки и был найден мертвым в своей камере. В Валенсии кортесы отказались разрешить инквизиторам работать; Фердинанд приказал своим агентам арестовать всех, кто мешает; Валенсия сдалась. Поддерживая инквизицию, король нарушал одну за другой традиционные свободы Арагона; сочетание церкви и монархии, отлучений и королевских армий оказалось слишком сильным для отдельного города или провинции, чтобы противостоять ему. В 1488 году только в Валенсии было вынесено 983 приговора за ересь, и сто человек были сожжены.
Как папы относились к такому использованию инквизиции в качестве инструмента государства? Несомненно, возмущенные таким светским контролем, движимые, предположительно, гуманными чувствами и не чуткие к большим пошлинам за освобождение от инквизиционных приговоров, несколько пап пытались сдерживать ее эксцессы и время от времени предоставляли защиту ее жертвам. В 1482 году Сикст IV издал буллу, которая, если бы была исполнена, положила бы конец инквизиции в Арагоне. Он жаловался, что инквизиторы проявляли больше
