В столице Амурского войска г. Благовещенске, где в рассматриваемый период протекали основные политические события, в начале января произошли важные изменения. 5 января был переизбран состав городского Совета, в результате чего большевики получили 85 мест из 117 [228]. Последовавшие после этого попытки местных антибольшевистов, включая и высшие органы казачьего управления, с помощью силы изменить возникшее положение не увенчались успехом. Казачьи части заняли нейтральные позиции. Не испытывая серьезного противодействия со стороны политических противников, большевистский исполком Совета уже через несколько дней принял постановление о признании СНК в качестве высшего органа власти в стране, а Дальневосточного краевого комитета Советов – в крае [229]. Атаман Гамов и его сторонники вынуждены были в спешном порядке покинуть не только Благовещенск, но и пределы Амурской области и переправиться через р. Амур на китайскую территорию.
Схожая ситуация в первой половине января складывалась и в находившемся рядом Уссурийском войске. Здесь также наблюдалось падение авторитета и влияния среди казаков атамана и войскового правления. Из-за этого атаман Н.Л. Попов добровольно сложил свои полномочия. Его отставка была принята кругом. Новым войсковым атаманом избрали подъесаула И.П. Калмыкова, произведенного тут же в генерал-майоры [230]. Но смена атаманов не изменила отношения к высшим органам власти и позиций казаков, подавляющее большинство которых стремилось занять нейтральные позиции и уклониться от участия в вооруженном противоборстве.
В начале января заметно укрепились позиции небольшой по численности, но весьма активно действовавшей части сибирских казаков-фронтовиков, которые выступали в поддержку продолжавшего действовать в г. Омске Совета казачьих депутатов. Их целенаправленная агитационная работа в казачьих частях все в большей степени начинала оказывать непосредственное влияние на политические позиции казаков. Одним из значимых результатов этого стала созванная по инициативе Совказдепа конференция представителей всех строевых и нестроевых казачьих частей и выборных от станиц Сибирского войска. Это представительное собрание работало в г. Омске 8–10 января. В ходе работы конференции среди ее участников разгорелась напряженная борьба при обсуждении таких важных проблем, как отношение к Учредительному собранию, советской власти и СНК, местному Совказдепу [231]. Большинство делегатов высказались в поддержку Совказдепа. А избранный на конференции его новый состав стал еще более авторитетным среди казачества. В ответ на свое политическое поражение на этой конференции члены войскового правления развернули агитацию в частях и станицах. В некоторых из них им даже удалось сформировать добровольческие дружины, главным образом из казаков старших возрастов, так называемых бородачей, для борьбы с Советами [232]. Правда, их численность была незначительной, и к активным действиям они не переходили. В целом в войске, с учетом казаков, стоявших на позициях нейтралитета, отмечалось явное преобладание сторонников Совказдепа над приверженцами войскового правления.
Недовольство политикой высших органов казачьего управления росло и среди семиреченских казаков, особенно фронтовиков. Следствием усиления являлись многочисленные конкретные проявления. Так, 5 января на заседании войскового Совета обсуждалось заявление одного из его руководителей по военной части есаула Ананьина об учащении случаев отказа казаков от исполнения приказов и о факте принятия группой строевых казаков ряда частей Верненского гарнизона резолюции с осуждением действий войскового Совета. Обеспокоенные этим, его члены поручили докладчику принять все необходимые меры для недопущения подобных случаев [233]. Однако они повторялись все чаще и чаще. 11 января на собрании казаков 3-й сотни и 3-го Семиреченского полка было принято постановление об отказе выполнения приказа войскового Совета о направлении сотни в г. Пржевальск для ликвидации возникших там беспорядков [234]. Спустя несколько дней на очередном заседании войскового Совета говорилось о распространении среди казаков большевистских настроений. Было принято решение об аресте ряда наиболее радикально настроенных казаков [235]. В какой-то мере это возымело действие, но уже спустя совсем немного времени положение вновь стало осложняться. В Семиречье, как и в других казачьих областях, назревали решающие события.
Период второй половины декабря 1917 – первой половины января 1918 года во многом явился переломным в ходе всей политической и вооруженной борьбы советских и антисоветских сил в казачьих областях. Его отличительными особенностями стали следующие факторы. Во-первых, в это время на территории большинства казачьих войск страны прибыла с фронта основная масса казачьих частей и подразделений. Именно на них возлагали большие надежды казачьи лидеры. Данное обстоятельство находилось в центре внимания и советского правительства, осознававшего политический и особенно военный потенциал казаков-фронтовиков. Во-вторых, в рассматриваемый период заканчивается окончательное сосредоточение советских войск и начало их решающего наступления против антисоветских плацдармов на Дону и в Оренбуржье. В-третьих, начинается окончательная перегруппировка политических сил внутри самого казачества, прежде всего фронтового, изменение его позиций в ходе усиливавшейся вооруженной борьбы противоборствующих сторон. Именно в этот период ясно обозначались и стали активно развиваться общеполитические тенденции и их конкретные проявления в поведении как основной массы казачества, так и его оформлявшихся отдельных политических групп, которые стали практически определяющими в исходе борьбы на территориях казачьих войск.
Советская власть по-казачьи
К середине января 1918 года изменения в политической позиции казачества в подавляющем большинстве казачьих войск страны стали вполне очевидны. Данное обстоятельство, в частности, отмечалось на III Всероссийском съезде рабочих, крестьянских и солдатских депутатов. В его заседании 16 января приняла участие делегация донских казаков, посланная Каменским съездом фронтового казачества. В речах казаков Шамова и Выдрина подчеркивалось, что казачество не поддерживает антисоветский курс высших органов казачьего управления и даже открыто выступает против них [236]. После этого участники съезда приняли специальное обращение к донским казакам, в котором приветствовалось их выступление против «кадетско-калединской авантюры» и содержался призыв к ее окончательной ликвидации [237]. В этот же день казачья делегация встретилась с председателем Совнаркома В.И. Лениным. В ходе беседы были обсуждены вопросы внутриполитического положения в Донской области, позиция казаков, особенно фронтовиков, перспективы сотрудничества казачества с советской властью [238].
Прозвучавшие на съезде заявления о нежелании казаков воевать с советскими отрядами, росте среди них резких оппозиционных настроений по отношению к атаману, войсковому правительству и добровольцам подтверждались и свидетельствами с мест. Так, в пришедшей в адрес съезда приветственной телефонограмме бюро ВРК Донецкого бассейна говорилось: «Ставка буржуазии на Каледина скоро будет бита: казачество относится крайне враждебно против кадетов и юнкеров... бывают между ними стычки» [239].
В это время на Дону по всей линии противостояния казачьих полков и советских отрядов вооруженных столкновений не отмечалось. Наоборот, в местах соприкосновения казачьих и красногвардейских частей между ними шли мирные переговоры, происходили братания и постоянные обмены делегациями [240]. Общение с красногвардейцами и солдатами, обсуждение различных политических вопросов на совместных митингах оказывали на казаков очень большое воздействие. Позже некоторые белоэмигранты, являвшиеся участниками тех событий, отмечали: «Всюду, где казаки находились в соприкосновении с красными, шли братания. Делегаты большевиков наезжали в наши части, и Назарову (генералу. – В. Т.) приходилось встречаться с ними на митингах, вести прения» [241]. Казаки все чаще и чаще отказывались выполнять приказы атамана, самовольно покидали позиции и расходились по домам. Причем никакие приказы, уговоры и угрозы атамана, членов войскового круга и Донского правительства, командиров на казаков не действовали. Весьма характерен в этом плане эпизод, описанный позже в воспоминаниях известного белоэмигранта Р. Гуля: «Подъезжая к Хопрам, мы застали такой митинг. Казаков пробует уговорить (!) новый начальник участка генерал Черепов, но бесполезно: казаки решили расходиться по домам» [242]. Аналогичные настроения, по свидетельствам очевидцев, доминировали и среди находившихся на Таганрогском направлении казаков из группы генерала Балабина [243].
