Капитан-генерала Магелланова пролива дона Педро де Сармьенто доставили в Плимут, а оттуда перевезли в Лондон. «15 сентября меня привезли в Гуинсар (Виндзор), где находилась королева Елизавета Английская, и… я был представлен кавалеру Гуатералесу (Уолтеру Рэли), приближенному королевы… и кавалер сей радушно принял своего пленника». В английской столице де Сармьенто оказался вовлеченным в сложную сеть интриг, которые плелись в окружении королевы Елизаветы, ввиду приближавшейся войны Испании с Англией. Испанский посол в Лондоне дон Бернардино де Мендоса был выслан из страны, и появление испанского пленника в королевском дворце стало событием, неоднозначно воспринятым современниками. Дело дошло до покушения на его жизнь, организованного при содействии претендента на португальский престол принца дона Антонио, и только влияние и могущество Рэли спасли де Сармьенто от смерти. Историки предполагают, что английская королева, желая избежать до времени официальных контактов с испанским двором, решила использовать пленника своего фаворита для установления разорванных дипломатических отношений. Испанцу была отведена роль посредника в тайных переговорах, намечавшихся между Виндзором и Эскуриалом. Одновременно де Сармьенто стал участником той двойной или тройной игры, которую вели политические интриганы, замешанные в эти темные дела.
Дон Б. де Мендоса — Филиппу II (08.01.1587)
«Педро Сармьенто неоднократно беседовал с Гуатералесом, и в беседах этих изъяснил, сколь великим благом было бы, если бы оный Гуатералес предложил свои услуги Вашему Величеству, ибо милость королевы долго продолжаться не может. Буде же Гуатералес всерьез изъявил бы желание служить Вашему Величеству в английском королевстве, он помимо полагающегося при подобных обстоятельствах вознаграждения мог бы рассчитывать на поддержку Вашего Величества, каковая в случае его падения была бы весьма уместной. Гуатералес счел сей совет благим и велел ему (дону Педро. — Д. К.) сообщить о своем соглашении Вашему Величеству, и ежели предложение его будет принято, то он сообщит о замыслах дона Антонио, а также и об английских вооружениях, и продаст очень хороший корабль за пять тысяч эскудо, каковой корабль отправит в Лиссабон, дабы Ваше Величество могло им воспользоваться».
На исходе октября 1586 года де Сармьенто получил аудиенцию у Елизаветы, после чего отправился в Испанию. Высадившись в Кале, он добрался до Парижа. Здесь он встретился с уже упоминавшимся доном Бернардино де Мендосой, послом Испании, в руках которого находились все нити сложной интриги, соединявшей в единый узел центры европейской политики. Де Сармьенто срочным порядком отправили в Мадрид, но добраться до места назначения ему не удалось. Проезжая по территории Французского королевства, охваченного религиозными войнами, испанец-католик подпал под подозрение и в районе Байонны был захвачен в плен неким господином де Кастельно. Этот гугенот упрятал пленника в замок Мон-де-Марсан, заинтересовавшись найденными при нем бумагами и рассчитывая получить за важного господина приличный выкуп. Только в начале 1590 года де Сармьенто сумел выбраться из замка, но к тому времени в его посреднических услугах никто не нуждался, так как с 1587 года между Англией и Испанией шла война. Через полтора года, в июне 1592 года, дон Педро де Сармьенто де Гамбоа скончался. Так непредсказуемо сложилась судьба пленника английских корсаров.
ГЛАВА 10. ЖЕНЩИНЫ И МОРСКОЙ РАЗБОЙ
О пустынных берегах Корнуоллского полуострова ходила недобрая слава. Здесь, в небольших поселениях, скрытых в скалистых бухтах и отрезанных от центра Англии густыми лесами, процветал морской разбой. Владельцы местных замков были полновластными хозяевами округа и, не смущаясь мрачной репутацией разбойников, возглавляли отряды, уходящие в моря за добычей, или поджидали прихода жертв в свои гавани.
Страшный шторм разразился в Ла-Манше в канун нового, 1582 года. Он забросил гостей в Фалмут, крупный порт на корнуоллском побережье. Хозяева испанского судна Филипп де Орозо и Хуан де Карие возблагодарили Бога, предоставившего им шанс спасти перегруженный корабль от разбушевавшейся стихии в уютной бухте, и встали на якорь в гавани Фалмута. Ветер стих, погода исправилась, и часть экипажа с владельцами судна высадились на берег и отправились в местную гостиницу. Они собирались утром следующего дня покинуть английские берега и продолжить плавание в родную Испанию, а пока, пользуясь представившейся возможностью, решили развеяться в кабаке от трудностей зимнего плавания. Однако поутру, явившись в гавань, они не нашли на рейде никаких следов своего судна — оно пропало…
Ничего не подозревавшие испанцы попали в одно из самых страшных мест на побережье — владения семейного клана Киллигрью, державшего под контролем юг Корнуолла. Влиятельные родственные связи, богатство, важные государственные посты, занимаемые членами семьи, позволяли им руководить местной администрацией и превратить Фалмут в свою зону охоты. Замок Киллигрью, Арвеннэк, расположенный на скалистом утесе, возвышающемся над гаванью порта, соединялся тайным подземным ходом с бухтой. Единственным крупным строением неподалеку был замок Пенденнис, расположенный на другом берегу бухты. Его владельцами также были Киллигрью.
Могущество клана воздвигалось несколькими поколениями; преступный синдикат раскинул свои сети от ирландских портов до французских гаваней. Купленные чиновники закрывали глаза на деятельность агентов Киллигрью; политики и члены парламента оказывали семейству необходимую протекцию в правительственных сферах и контролировали ситуацию из Лондона; торговые дельцы, поднаторевшие на контрабанде, продавали захваченную добычу в Плимуте и Саутгемптоне. Клановые связи позволили синдикату распространить свое влияние за пределы Корнуолла, на территории соседних приморских областей. Так, их родственник, сэр Джон Воган, вице-адмирал Южного Уэльса, контролировал Бристольский залив и зоны, прилегающие к Ирландскому морю; в руках других родичей находились Девоншир и Дорсет; в Ирландии клан опирался на влияние лорда Конкобара О'Дрискола, а некий «ужасный Джон Пьерс» вкупе со своей матушкой, знаменитой колдуньей, поддерживал Киллигрью в самом Корнуолле.
Особую известность приобрел сэр Джон Киллигрью, вице-адмирал Корнуолла, наследственный управитель замка Пенденнис, родственник первого министра Елизаветы I лорда Берли. Он заслужил расположение королевы своей деятельностью против французских и голландских пиратов, промышляющих в Ла-Манше. Возможно, по этой причине правительница Англии смотрела сквозь пальцы на пиратскую деятельность самого сэра Джона.
Когда неустанные заботы о благе государства заставляли сэра Джона выезжать в Лондон, он мог не беспокоиться за свое разбойничье хозяйство — за ним внимательно присматривала его матушка, леди Киллигрью. Дочь Филиппа Уолверстона, дворянина из Суффолка, она имела большой опыт по части морского разбоя. В прошлом активная помощница своего отца, любителя разбойных занятий, она не отставала и от своего супруга, сэра Генри Киллигрью, и воспитала сыновей в соответствующем духе. И вот 7 января 1582 года она стояла у окна Арвеннэкского замка и разглядела в Фалмутской гавани новоприбывшее испанское судно. Через пару часов пожилая леди уже знала о принадлежности корабля, его товарах и маршруте плавания. План захвата был разработан моментально.
Когда стемнело, матушка Киллигрью и ее отчаянные головорезы, вооруженные с ног до головы, незаметно вышли на берег, погрузились в лодку и направились к намеченной жертве. Леди сама правила руль. Пираты подобрались к судну, вскарабкались на борт и перерезали всех, кто был на палубе, не дав и вздохнуть ошеломленным испанцам. Двое верных слуг, Кендэлл и Хоукинс, загрузили в лодку несколько рулонов фламандских тканей, две бочки вина и доставили добычу в Арвеннэк. Остальные разбойники увели судно в открытое море, выбросили трупы испанцев на борт, очистили палубу от следов ночной бойни и направились к Ирландии, чтобы продать добычу. В Фалмуте же начался переполох. Испанцы подали протест по поводу угона корабля, и местные власти вынуждены были начать расследование. Все следы вели в Арвеннэк, но следствие не приводило ни к каким результатам — ведь комиссариат по пиратству возглавлял вице-адмирал Корнуолла сэр Джон Киллигрью, который матушку-пиратку в обиду не давал. Дело было положено под сукно.
Однако оказалось, что у испанских торговцев налажены хорошие связи в столице королевства, и история о фалмутском ограблении дошла до графа Бедфорда, первого канцлера. Было начато новое, более тщательное расследование. Его результатом стал арест леди Киллигрью, Хоукинса и Кендэлла. Суд приговорил их к смертной казни. Для спасения зарвавшейся разбойницы клан пустил в ход все средства.
