Ознакомительная версия.
Великий визирь Халил-бей часто общался с греческими придворными, получил от них немало взяток. Когда ему доставили письмо, Халил ужаснулся и по-дружески предупредил – одумайтесь, вы играете с огнем. Нет, окружение Константина настояло, чтобы ультиматум вручили султану. Но прогнозы о трудностях Мухаммеда не оправдались. Усобиц он не допустил, одним махом умертвил всех соперников, включая восьмимесячного брата Ахмета. А к взятию Константинополя стал готовиться основательно. Разослал посольства, за несколько месяцев заключил мирные договоры с Венгрией, Венецией, Генуей, караманским эмиром, подтвердил льготы сербам. Византия осталась в одиночестве.
В 1452 г. турки начали строить крепости на Босфоре. В них разместили артиллерию, корабли. Принялись останавливать и топить суда, везущие в Константинополь хлеб и товары из Черного моря. Теперь и Константин схватился за голову. Пробовал извиняться, умолял султана открыть пролив. Мухаммед ответил: он возводит крепости на своей земле, а не на императорской. А на своей земле он вправе делать что угодно. Дальнейшие переговоры султан пресек весьма выразительно: «Если еще кто явится ко мне по этому делу, с него будет содрана кожа».
Тут уж Константин и его присные поняли, что поблажек не будет. Лихорадочно взывали к европейским властителям. Папа попробовал было завести речь о крестовом походе, но желающих не было. Сколько можно ходить? Николай V поручил возглавить экспедицию неудавшемуся митрополиту всея Руси кардиналу Исидору. Подмогу наскреб весьма скромную – 4 корабля и отряд Джустиниани из 900 наемников. Никаких иных сил у Ватикана не имелось, но папа не преминул налгать грекам, пошантажировать их в безвыходном положении. Обещал прислать гораздо больше войск, но только при условии, что Константин усмирит православных и восстановит униатского патриарха. Исидор решился на то, на что не решался император: отслужил в храме Св. Софии обедню вместе с католиками.
В Константинополе это вызвало взрыв возмущения. Георгий Схоларий выпустил воззвание: «Несчастные ромеи! Что вы смутились и удалились от Бога? Зачем понадеялись на франков?» Предрекал, что столице теперь суждено погибнуть. Чернь разбушевалась. Горланила, что город спасут не чужеземцы, а Сама Пресвятая Богородица, что Она никогда не оставляла Константинополь в беде. Власти остерегались задевать буйных патриотов. Но… греческие патриоты в XV в. были уже очень не похожи на своих предков. Никто не вооружался, не устраивал общих покаяний. Люди стекались не в войско, не в храмы, а в кабаки. В честь Божьей Матери и Ее чудотворных икон поднимались… воодушевленные тосты. В винных парах ситуация казалась совсем не пропащей. Упивались под здравицы, что Заступница выручит.
Между тем, турки без боя заняли последние города, оставшиеся в распоряжении императора – Месемврию, Анхиал, Визу. Муххаммед II за большие деньги нанял лучших итальянских инженеров, переманил с византийской службы пушечного мастера, венгра Урбана, он наладил отливку многочисленных орудий. Его гордостью стала огромная пушка, стрелявшая каменными ядрами в 30 пудов. В апреле 1453 г. 100-тысячная армия подошла к стенам Константинополя, в море показался флот.
А подмоги императору не было. Папа помалкивал. Родные братья Константина Дмитрий и Фома в это же время поссорились и просили у турок помощи друг против друга! Даже пригород Константинополя, генуэзская Галата, заверила султана, что останется нейтральной. В столице было 200 тыс. жителей и беженцев из окрестностей. Константин призвал в строй всех, кто способен носить оружие, даже монахов. Но люди предпочитали откосить. На пункты сбора явились лишь 4973 человека. Услышав эту цифру, царь только застонал.
К ополчению добавились тысяча наемников, отряды венецианских и генуэзских купцов со слугами – они намеревались защищать собственные дома и лавки. Присоединились несколько сот моряков с Крита, прорвавшихся в гавань с грузом хлеба. Так выглядели последние вооруженные силы империи. Для ополченцев не нашлось ни мечей, ни доспехов, им велели воевать копьями и камнями. Пушек набралось всего несколько, и их боялись ставить на стены, как бы укрепления не обвалились от сотрясений, вызванных их выстрелами. Не было и единства, православные косо озирались на католиков, венецианцы на генуэзцев. На самые ответственные участки Константин поставил иноземцев, назначал их командовать отрядами горожан.
12 апреля заговорила турецкая артиллерия. Гигантское орудие Урбана грохотало так, что вгоняло осажденных в шок. Заряжали его несколько часов, оно стреляло не больше семи раз за день, а потом его и вовсе разорвало. Мухаммеда это не смутило, он приказал Урбану отлить новую ужасную пушку. Правда, греки в древние времена умели строить на совесть. Городским стенам было пять веков, а они выдерживали обстрел! Рушились только от самых крупных калибров и в тех местах, где их недавно латали. К 18 апреля возникло несколько проломов, и султан приказал штурмовать. Но в бой бросили слишком большую массу войск, в неразберихе турки давили друг друга, сталкивали во рвы, защитники уничтожали их стрелами, копьями, смолой. Атаки захлебнулись.
После этого Мухаммед распорядился окружить Константинополь и со стороны моря. Вход в гавань Золотого Рога перекрывала цепь и греческие корабли, но турки перетащили по сухопутной дороге волоком целую эскадру, 23 апреля она появилась в гавани. Османы построили осадные башни, тараны. Под руководством итальянских инженеров рыли подкоп. Грянул второй штурм. Но разноплеменные воины Константина еще раз совершили невероятное, не пропустили врагов. Подкоп обнаружили, турок выкурили из него дымом. А ночью совершили отчаянную вылазку, сожгли осадные башни, залатали повреждения стен.
Но бойцы редели, изматывались. Подменить их, чтобы отдохнуть, было некому. Места убитых и раненных никто не занимал. Население Константинополя так и просидело по домам. Одни молились, другие топили страх в вине, третьи просто прислушивались к шуму боев и ждали, когда это кончится. Когда Господь с Божией Матерью явят чудо, прогонят врагов. Или появятся западные избавители. Или придут турки и убьют… На 29 мая Мухаммед назначил третий приступ. Велел всему воинству молиться и жечь огни. Неисчислимые отблески костров затопили окрестности, светились на кораблях, отражались в море. Султан объехал полки. Тем, кто падет, обещал рай, кто уцелеет – отдать богатства города и всех горожан.
Константин тоже созвал командиров, призывал постоять за веру, отечество, царя – помазанника Божия. Эти призывы выходили слишком расплывчатыми. С царем мало считались, Византия не для всех была отечеством, а веру понимали по-разному. Надежды было мало, на всякий случай прощались… Накануне третьего штурма византийцы все-таки дождались чуда. Хотя оно не предвещало ничего хорошего. Среди ночи над куполом храма Св. Софии поднялся мощный столб света, взмыл в небо и растаял в вышине. Видевшие это содрогнулись. Перешептывались – Божья благодать отошла от Второго Рима…
С утра по периметру стен закипела битва. Основной удар турки наносили у Романовых ворот, где образовались три больших пролома. Тут находился сам султан, сосредоточился самый мощный турецкий корпус. Здесь же сражался и Константин с иноземными латниками, дважды они отбрасывали турок. Но калитка возле Адрианопольских ворот осталась вообще без защитников, османы проникли через нее, начали растекаться по стенам. А на отряд Константина Мухаммед бросил свежих янычар, и все было кончено. Царь пал среди груды соратников.
Внутри Константинополя сопротивления уже не было. Жестоко отбивались только критские моряки, пока султан не пообещал отпустить их на родину. Слово он сдержал, морякам дали дорогу к кораблям. А греки метались в панике, набивались по храмам и монастырям, туда врывались распаленные османы, рубили всех подряд. Но перебили относительно небольшую часть жителей – ведь пленные составляли немалую ценность. Как только победители немного остыли, они принялись собирать людей в неволю. Связывали «госпожу со служанкой, архимандрита с привратником».
Матросы с турецкой эскадры, караулившей город с моря, увидели общий грабеж, кинулись за поживой. Благодаря этому из гавани сумело выйти 18 кораблей, набитых людьми. Но султанские капитаны кое-как вернули команды по местам, и прочие суда уже не смогли покинуть порт. Константинополь был огромным городом. После того, как рухнула оборона, османы только через 6 часов добрались до центра, до собора Св. Софии. Толпа, заполнившая храм, покорно ждала своей участи. Налетевшие турки хватали людей, орудовали саблями, расчищая себе дорогу к сверкающей золотом утвари, окладам икон. Но приехал Мухаммед и пресек грабеж в храме. Даже зарубил воина, разбивавшего кресты на мраморном орнаменте. Подчиненным он объявил: «С вас хватит денег и пленных, а здания мои». Прошел в алтарь, помолился Аллаху и распорядился превратить Св. Софию в мечеть.
Ознакомительная версия.
