(прежде неграмотных) к знакомству с печатным словом, к чтению книг. В этот период создавалось много новых библиотек и передвижных книжных фондов, в том числе и в этом районе – в 1917–1920 годах количество библиотек здесь увеличилось в несколько раз.
Каким был в то время Рогожско-Симоновский район и, в частности, знаменитый своими старообрядческими традициями Рогожский поселок? Какая культурная атмосфера сложилась здесь к началу XX века?
Рогожский поселок (называвшийся также «Рогожская слобода» или «Рогожская часть») простирался от Рязанской дороги до Владимирки и был известен не только всем тем, что сопутствовало этим крупнейшим магистралям, – постоялыми дворами, кабаками, ямщиками и т. д., а также купечеством, торговавшим хлебом, но главное – своей старообрядческой общиной.
Рогожское кладбище возникло здесь в 1771 г. во время эпидемии чумы, а потом рядом с ним образовался старообрядческий поселок. Возник своеобразный в духовном и архитектурном плане район: «Рогожский район с давних пор являлся оплотом торгового капитала, исконным центром старообрядческого купечества, наложившего свою печать на патриархально-крепостнический быт городской окраины. В глухих переулках Рогожской части можно было встретить целые старообрядческие усадьбы, крепко отгороженные от внешнего мира, с древнерусскими теремами и староверческими молельнями. Не только в купеческих особняках, но и в мещанских лачугах из поколения в поколение хранились дедовские обычаи и заветы» [445].
Такой представлялась «Рогожская часть» XIX века современникам: «Вся она сплошь состояла из постоялых дворов, в которых и останавливались обозы, проходившие по Владимирскому и Рязанскому трактам» [446]; «Огромные, почти все каменные дома, тяжелые ворота на запоре, темные окна, широкая улица… Вся обстановка большого столичного города и при этом мертвая тишь. <…> На таком значительном пространстве не встречаешь ни театра, ни одной книжной лавки, ни библиотеки, ни кондитерской с газетами» [447].
И даже до начала XX века сохранилась подобная картина: «Здесь не было ни водопровода, ни канализации. Рабочие жили в тесноте казарм, бараков, коечно-каморочных квартир, где в каждой каморке помещалось по две-три семьи. <…> Лишь немногие улицы района, ведущие к центру города, были замощены булыжником и освещались фонарями с керосиновыми лампами. Большинство же проездов оставались незамощенными и без вечернего освещения. Летом над этими улицами клубились тучи пыли, а осенью они тонули в грязи. Среди ветхих деревянных одноэтажных и двухэтажных домов лишь изредка встречались кирпичные здания в три-четыре этажа. До революции во всем районе был один единственный шестиэтажный дом. Вместо водопровода, по району были кое-где расставлены водоразборные колонки. Чаще всего население пользовалось водой из Москвы-реки. Электрического освещения в домах не было. Из медицинских учреждений на весь район имелись две амбулатории, которые, главным образом, занимались прививкой оспы. В районе работало всего 6 врачей. <…> Вся “сеть” народного образования и культурных учреждений ограничивалась начальными школами и одной библиотекой-читальней при чайной у Спасской заставы» [448].
В Отчете Общества попечения о детях, учащихся в городских училищах Рогожского района (1914 г.), говорилось: «Известно, в каких условиях протекает жизнь ребенка городской окраины. В большинстве случаев это – дети бедных родителей-тружеников, находятся в убогой домашней обстановке, растут в малокультурной среде и не имеют во внешкольное время разумных развлечений. А громадная по территории и численности населения Рогожская окраина не имела до сего времени ни самостоятельной детской библиотеки, ни постоянной площадки для детских игр, ни одного общественного сада. <…> Что же, таким образом, имели дети здорового, разумного и радостного во внешкольное время? Улицы с грязью и пылью вместо общественных садов и парков; уличные киоски с своею особою литературою вместо библиотек и читален. И вот, благодаря таким условиям, дети района, проводя внешкольное время без присмотра старших, предоставленные самим себе, очень легко делаются жертвою вредного влияния дурного знакомства» [449].
Даже в требованиях бастующих рабочих к властям в революционные дни 1905 года наряду с экономическими и политическими были и требования культурные – создание библиотеки, читальни [450].
История Рогожского поселка, как и всего старообрядчества, была драматична. Периоды гонений сменялись более благоприятными. К 1872 г. в Рогожском богаделенном доме было уже 558 человек, в 1877 г. – 730 человек. Этот своеобразный, по-своему духовно значительный район даже внешне несет на себе исторические черты. Старинные здания старообрядческой застройки (XIX – начала XX века) находятся не только в ограде Рогожского кладбища (то есть духовного и административного центра старообрядческой церкви), но и на ближайших улицах. Таковы, например, здания бывшего старообрядческого богословско-учительского института (позже там была средняя общеобразовательная школа) или бывших бань. Рядом с таким же старинным домом, который первоначально был построен как богадельня «Бугровы палаты», находилась и библиотека в Рогожском поселке.
Ко времени ее появления здесь этот район прославился не только старообрядческим поселком, но и участием в революциях 1905 и 1917 годов рабочих многочисленных промышленных предприятий. Поэтому и соседняя с Рогожским поселком улица (ныне Старообрядческая) долгое время носила имя одного из таких рабочих-активистов, командира отряда красногвардейцев, погибшего во время революционных событий, В.Е. Войтовича, который работал на местном вагоноремонтном заводе. Этот завод прославился еще и тем, что в апреле 1918 года сюда приезжал и выступал на митинге рабочих В.И. Ленин.
Какова была библиотечная жизнь Рогожско-Симоновского района?
До 1917 года библиотек здесь было очень мало. Как отмечается в одном из современных краеведческих исследований, «к 1917 г. на весь огромный густонаселенный район их (библиотек – И.М.) приходилось лишь несколько: две районных, две заводских, три школьных (при начальных школах). Были здесь также библиотеки при монастырях, закрытые, в которых находились книги духовного содержания, молитвенники, а также работы древних и современных богословов. Фонды народных библиотек были бедны. Библиотека на заводе Гужона за 20 лет выросла лишь до 2 тыс. художественных и духовно-нравственных книг. В фонде самой крупной в районе библиотеки им. Ключевского было около 5 тыс. книг и журналов. Основную часть фонда составляли произведения “бульварной литературы” (Вербицкой, Чарской и др.), литература на религиозные темы. И неслучайно библиотеку жители района посещали неохотно. Из 1500 подписчиков библиотеки в 1917 г. рабочих было лишь 83 человека. Первое место среди читателей занимали учащиеся (49 процентов), второе – чиновничество (24 процента). В крайне незначительном количестве была представлена в народных библиотеках техническая литература. Подобное положение объяснялось многими причинами. Прежде всего тем, что её было мало на книжном рынке. Да и не было у Рогожско-Симоновских библиотек постоянных средств для её систематического приобретения. К тому же основная масса рабочих района была малограмотной (около 35 процентов) или неграмотной совсем (около 50 процентов)» [451].
О недостатке библиотек в дореволюционный период и большой потребности в них свидетельствует и этот рассказ об открытии двух
