Шмид У., Кауфманн В. Вторжение жизни. С. 190.
См. об этом подробнее: Beaujour M. Les équivoques du sacré: Leiris et l’Afrique fantôme // L’ Occhio del Viaggiatore. Firenze, 1986. P. 165–176.
Как напишет в следующем автобиографическом тексте Шкловский, дополнительно мотивируя название, взятое у учреждения, где он реально работает по возращении в Москву: «Первой фабрикой для меня была семья и школа. Вторая „Опояз“. И третья – обрабатывает меня сейчас» (Шкловский В. Третья фабрика. М.: Круг, 1926. С. 16). Ср. схожие идеи в анализируемом ниже тексте Третьякова «Биография вещи», нацеленном против романа и индивида в его одиночестве, с сосредоточением повествовательного внимания на котором воюет и Беньямин в «Рассказчике».
См. подробнее Jamin J. Objets trouvés des paradis perdus. À propos de la Mission Dakar – Djibouti. P. 69–100.
К чему тоже могут быть вопросы у политической теории – в особенности анархистского толка, как раз часто происходящие из антропологии и этнографии (Джон Зерзан, Боб Блэк и другие).
Все формулировки – из разбиравшегося эссе: Беньямин В. Автор как производитель. С. 124, 129–130.
Понятие подробно теоретизировано Мишелем Фуко как «гетерогенная совокупность элементов, к числу которых относятся дискурсы, политические и общественные установления, административные решения и мероприятия, а также научные, философские и моральные высказывания» (Современная западная философия: Энциклопедический словарь / Под ред. О. Хеффе, В. Малахова. М.: Культурная революция, 2009. С. 135). Совпадая, таким образом, по объему с понятием институциональной власти, понятие «диспозитива» не исключает уже у Фуко и впоследствии разрабатываемо у Латура как имплицирующее в том числе некоторые технические устройства, способствующие отправлению власти. См. подробнее: Matthewman S. Michel Foucault, Technology, and Actor-Network Theory // Techne: Research in Philosophy & Technology. 2013. № 2. P. 274–292.
См., к примеру, эссе современного критика, называющего парадигму автора как производителя квазиантропологической и отмечающего, что принципы, сформулированные Беньямином, сегодня реализуются в постколониальном художественном контексте. См.: Foster H. The Artist as Ethnographer? // Document humain. The Traffic in Culture Refiguring Art and Anthropology / Ed. by G. Marcus, F. Myers. Berkeley: University of California Press, 1995. P. 302–310.
Пограничный характер «сюрреалистической этнографии» отмечает уже Клиффорд, понятие «второй книги» предлагается Венсаном Дебэном в одноименной главе уже цитировавшейся книги, а также в статье: Debaene V. Les deux livres de l’ethnographe. Ethnologie et littérature en France entre 1930 et 1955 // Recherches & Travaux. 2013. № 82. P. 39–51.
См. об этом методологическом трансфере выше – главку «От дяди к племяннику».
К слову, как именно можно определить, что «вторая книга» является литературным произведением – тем более, если многое в ней основано на реальных событиях и является документальным повествованием? Для французского исследователя это не является проблемой: Дебэн перечисляет места изданий «второй книги», свидетельствующие о том, что это уже de la littérature, – такие издательства, как Grasset, Gallimard, Plon, свидетельствуют о жанровой принадлежности текста сильнее, чем любые собственные заверения автора. Среди наиболее знаменитых перечисляются «Призрачная Африка» Лейриса (1934), «Печальные тропики» Леви-Стросса (1955), «Les flambeurs d’hommes» (Calmann-Levy, 1934) Марселя Гриоля, «Mexique, terre indienne» Жака Сустеля, «Gens de la Grande Terre» (Gallimard, 1937) Мориса Ленара, «Une Civilisation du miel» (Gallimard, 1939) Жана-Альбера Веллара, «Île de Pâques» (Gallimard, 1941) Альфреда Метро.
Переход Лейриса из партии Бретона в партию Батая и впоследствии «трудоустройство» его «негативности» в Музее человека на протяжении 30 лет могут быть увидены как превратность институциональной судьбы и «междисциплинарного оппортунизма», известного любой амбициозной молодости, и преодоление ее синкретизма.
См. подробнее о соответствующем характере историографического предприятия: Серто М. де. Разновидности письма, разновидности истории / Пер. с франц. Б. Дубина // Логос. 2001. № 4. С. 4–18 (оригинал: Certeau M. de. L’écriture de l’histoire. Paris: Gallimard, 1993. P. 7–23); а этнологического: Латур Б. Наука в действии.
Такое институциональное поведение, как и самая «вторая книга», в американской и британской антропологии «рассматривается как до неловкого непрофессиональное» (considered embarrassingly unprofessional) (Tedlock B. From Participant Observation to the Observation of Participation: The Emergence of Narrative Ethnography // Journal of Anthropological Research. 1991. № 41. P. 71. Ср., к примеру, дневник Малиновского, остававшийся 50 лет неопубликованным.
Третьяков С. Откуда и куда. С. 202. Ср. это с требованием il faut vivre longtemps en contact avec la population и практически дословное требование дислокации à côté du savant qui observe et note, apparaît l’homme qui s’amuse et s’émeut в предисловии Риве в книге: Soustelle J. Mexique, terre indienne. Paris: Hachette Littératures, 1995. P. 8.
Следовательно, отличается такое – этносюрреалистское – институциональное поведение и от уже рассматривавшегося нами в предыдущей главе: если немецкие экспрессионисты публикуют discarded material психофизических экспериментов, то французские сюрреалисты – путевые дневники, ведшиеся в этнографических экспедициях. См. подробнее о Готфриде Бенне в главе «(Продолжение следует) в Германии: Автор как производитель и учитель других авторов», а также в: Kittler F. Discourse Networks 1800–1900. P. 310–311.
Так, формальная гетерогенность, изначально характерная для добытого в экспедициях (карты, фотографии, цитаты из местного фольклора, путевые заметки), преобразуется в уже узнаваемые литературные жанры. Дебэн называет «Призрачную Африку» преследуемой, прежде всего, призраком «Нади» Бретона, а «Печальные тропики» – автобиографией, вдохновленной моделью Пруста (Debaene V. L’adieu au voyage. P. 19).
Такой подход, называя его не генетическим, а трансверсальным, в частности предлагает Дебэн: «Il importe de situer leurs écrits dans un espace de discours plus large et d’envisager l’organisation d’un tel espace à un moment historique particulier: comment ces écrits, et notamment ces „deuxièmes livres“, sont-ils reçus, décrits, consacrés ou au contraires négligés» (Ibid. P. 20).
Эта борьба, как мы показали выше, ведется против духа позитивных наук и Новой Сорбонны. Ср.: «Le Journal de l’ethnographe livrerait dès lors une version plus fidèle – car moins déformée par les impératifs „objectivistes“ de la science universitaire – du séjour» (Ibid. P. 22).
