О, соловей, летняя птица, чтобы ты, соловей, вощекотал славу великому князю Дмитрею Ивановичю и брату его князю Владимеру Андреевичи) и земли Литовской дву братом Олгордовичем, Андрею и брату его Дмитрею, да Дмитрею Волыньскому. Те бо суть сынове храбры, кречаты в ратном времени и ведомы полеводцы, под трубами, под шеломы злачеными в Литовской земли (У) {л. 175 об. — 176}.
А соловей, летняя птица, красных дней втеха, што ж бы еси выщектали из земли[В ркп.: змли.] Залеское двух брат Алгиродивичовы, князя Дмитрея Волынского, а князя Ондрея Бранского.[В ркп.: Браского.] Тые ж бо ест сынове храбрии,[В ркп.: храбии.] родишась в ратное време, под трубами нечистых кочаны, коней воскормлены, с коленых стрел воспоены в Литовской[В ркп.: тивской.] земли (С) {л. 37 об. — 38}.
В обращении к соловью в Пространной редакции снова, как и в обращении к жаворонку, присутствует вторичного характера пояснение — «летьняа птица». Соловей теперь должен «выщекотать» не только Ольгердовичей, но и Дмитрия Волынского. Этот князь появляется в Пространной редакции под влиянием Сказания, где он выступает одним из главных героев Куликовской битвы. Глагол «поють» К-Б, возможно, появился в результате простой описки (вместо «повиты»),[Так считают А. Вайян (La Zadonśćina. P. 4), а также О. Сулейменов (Сулейменов О. Аз и я. Алма-Ата, 1975. С. 38), полагающие, что К-Б ближе к оригиналу, чем остальные списки Задонщины.] ибо он противоречит Пространной редакции и нарушает стройный ряд («повиты… возлелеаны… вскормлены… поены»).
Одним из источников этого фрагмента Краткой редакции Задонщины был Иосиф Флавий («под шеломом състаревшеся»).[Мещерский Н. А. История Иудейской войны… С. 353.]
Фрагмент № 10. Обращение Андрея Ольгердовича.
Краткая редакция:
Молвяше Андрей к своему брату Дмитрею: «Сама есма два брата, дети Вольярдовы, внучата Едиментовы, правнучата Сколди-меровы. Сядемь, брате, на свои борзи комони, испиемь, брате, шеломомь своим ь воды быстрого Дону, испытаемь мечи свои булатныя {К-Б, л. 124 об. — 125].
Пространная редакция:
И молвяше Ондрей Олгердович брату своему Дмитрию: «Сами есми себе два брата, а внукы есмя Едимаптовы. Изберем братью милую, пановей удалый Литвы, храбрых удальцев, и сами сядем на борзыя своя комони, посмотрим быстрого Дону, изобьем шоломы мечи, испытаем мечев своих литовъскых о шеломы татарскыя, сулиц немецъкых байданы бесерменьскыя» (ИI) {л. 217–217 об.}.
Молвяше Андрей Олгордович своему брату: «Брате Дмитрей, сами есмя собе два браты, сынове Олгордовы, а внуки мы Доментовы, а правнуки есми Сколомендовы. Зберем, брате, милые пановя, удалые Литвы, храбрых удальцов, а сами сядем на добрые кони своя и посмотрим быстрого Дону, испытаем мечев своих литовских о шеломы татарские, а сулиц немецких о боеданы бусорманские» (У) {л. 176–176 об.}.
И рече князь Ондрей Бранский[Так в ркп.] брату своему князю Дмитрею Волынскому: «Княже Дмитрею, сами есмо собе два браты, сынове есмо[В ркп.: смо.] Алгыродовы, а внучата есмо Гедымонтавы. Соберем собе милую дружину, храбрих панов, а силных удалцах, а сами усядем на борздыя кони, посмотрим бистрого Дону, сопием шеломом воды, испытаем мечов своих литовских, а шоломов татарских, солиц немецких, а бонадов бесумерских» (С) {л. 38}.
Речь Андрея Брянского дана в первоначальном виде в списке К-Б. Здесь обычная трехчленная структура: «Сядемь… испиемь… испытаемь», соответствующая и поэтическому строю Задонщины, и логике похода. Очень близок к этому список С, дающий, очевидно, чтение, восходящее к протографу Пространной Задонщины.
Фраза Пространной редакции «Изберем братью милую, пановей удалый Литвы, храбрых удальцев» представляет собой добавление, появившееся под влиянием вставки в фрагменте № 11 о 70 000 «храбрые Литвы». Позднейшего характера, очевидно, дополнение «посмотрим быстрого Дону» (повторяется мотив о Доне) и окончание речи Андрея, где дублируется мотив о шеломах («мечев своих литовъских о шеломы татарскыя, сулиц немецъкых о (так У. — А. 3.) байданы бесерменьскыя»).
Немецкие сулицы появятся еще раз во вставном тексте Пространной редакции (фрагмент № 15). Слова «байданы бесерменьские» встречаются в другом тексте К-Б, который не вошел в Пространную редакцию (фрагмент № 16).[См.: «шеломы немецкие, боданы бесерменьскыя». К-Б, л. 127.]
Фрагмент № 11. Обращение Дмитрия Ольгердовича.
Краткая редакция:
Уже бо, брате, стук стучить и гром гремить в славне городе Москве. То ти, брате, не стук стучить, ни гром гремит, стучить силная рать великаго князя Дмитрия Ивановича,[В ркп. описка: Ивана Дмитриевича.] гремять удалци золоченьши шеломы, черленьши щиты. Седлай, брате Ондрей, свои борзи комони, а мои гото-ви напреди твоих оседлани» [К-Б, л. 125].
Пространная редакция:
И рече ему Дмитрей: «Брате Ондрей, не пощадим живота своего за крестъяны и за обиду великого князя Дмитриа Ивановича. Уже бо, брате, стук стучить, гром гримитъ в камене граде Москве, стучить сильная рать великого князя, гремят удальцы рускыя золочеными доспехы, черленьши щиты. Седлай, брате Ондрей, свои борзый комони, а мои готовы, брате, на чистое поле. Посмотрим своих полъков. Только, брате князь Дмитрей, с нами храбрые Литвы 70 000» (И 1) [л. 217 об.].
И рече ему Дмитрей: «Брате Андрей, не пощадим живота своего за землю за Рускую и за веру крестьяньскую и за обиду великаго князя Дмитрея Ивановича. Уже бо, брате, стук стучит, а гром гремит в каменом граде Москве. Что, брате, стучит великая силная рать великаго князя Дмитрея Ивановича и брата его князя Владимера Андреевича. Громят удалцы руские злачеными доспехи и черлеными щиты московскими. Седлай, брате Андрей, свой доброй конь, а мой готов оседлан. Выедем, брате, в чистое поле и посмотрим своих полков, колько, брате, с нами храбрые Литвы. А храбрые Литвы с нами 7000 окованые рати» (У) [л. 176 об. — 177].
И рече князь Дмтрей Волынский[В ркп.: волский.] брату своему князю Ондрею Бранскому: «Не пощади, брате, живота своего зо землю Рускую и зо веру християнскую, за обиду великого князя Дмитрия Ивановича и зо брата его князя Володимера Ондреевича. Вжо, брате, стук стучит и гром гримит в камене граде Москве. То ти, брате, не стук стучит, ни гром гримит, стучит раты великого князя Дмитрия Ивановича, гримят руская удалцы золотыми доспехи и шеломы и черлеными считы. Седлай, брате Ондрей, свои кони, а мои подеманы.[В ркп. можно прочесть: поделяны.] Выедем, брате, выедем, брате, в чистое поле, посмотрим, брате, в чистое поле, посмотрим, брате, своих полков, колко с нами удалых панов храбрие Литвы. Та поведают 70 тысещ кованыя раты» (С) {л. 38}.
В речи Дмитрия Ольгердовича Пространной редакции вставного характера слова о 70 000 «окованные рати» перекликаются с 70 000 новгородцев и предшествующим фрагментом (текст, близкий к этому, есть в списке Сказания ГБЛ, собр. Ундольского, № 578). Ни Ф. Ржига, ни В. П. Адрианова-Перетц не помещают этого текста в архетип Задонщины. В разговоре братьев Андрея и Дмитрия Ольгердовичей в К-Б пропуск («И рече ему Дмитрей… Ивановича»), который подметил еще С. К. Шамбинаго.[О том, что при переписке Ефросин иногда механически пропускал значительные части текста, свидетельствует его список Александрии. Здесь, например, пропущен текст «и епистолию к Дарью отписати повеле» (Александрия: Роман об Александре Македонском по русской рукописи XV века. М.; Л., 1965. С. 17). См. также: Дмитриева Р. П. Приемы редакторской правки книгописца Ефросина// «Слово» и памятники. С. 264–291.] Восстанавливаем его по Пространной редакции. Впрочем, не уверен, что рефрен «за землю за Рускую и за веру крестьянскую» читался в Краткой редакции: возможно, он здесь, как и в других местах, вставлен автором Пространной редакции.[См.: Mazon. Le Slovo. P. 23. О черленых щитах см.: Айналов Д. В. Двi замiтки до «Слова о полку Игореве» // Записки Историчноï i фiлологiчноï секци Украïнського наукового товариства в Киïвi. Киïв, 1918. Кн. 17. С. 92–97.] Формула отрицательного параллелизма «стук стучит… не стук стучит» близка народным песням, что свидетельствует о фольклорной основе Задонщины:
