В русском фольклоре есть большая группа сатирических и юмористических сказок о пошехонцах, глупых людях, которые толокно в проруби размешивали, корову на крышу за выросшей травинкой поднимали, свет в избу мешками носили... Мы уже говорили о них. Глуповцы Щедрина, жители города Глу- пова, очень напоминают этих пошехонцев.
Но пожалуй, на этом остановимся. Боюсь, не подумали бы вы: писатель только и занят тем, что переделывает, обрабатывает фольклор.
На самом деле у писателя всегда есть свой замысел произведения, своя мысль. И народное творчество, народная речь лишь помогают ему, обогащают его замысел, придают художественную выразительность его произведению. Писатель опирается на мнение народа, которое выражено в фольклоре, опирается на вековой художественный опыт народа. Но «Песню про купца Калашникова» такую, какую мы ее знаем и любим, написал Лермонтов. А «Сказка о царе Салтане» — это гениальное пушкинское создание. И удивительная народная поэма «Кому на Руси жить хорошо» обязана своим рождением гению Николая Алексеевича Некрасова.
Пушкин записал песню о ненавистном народу Аракчееве:
Ты, Ракчеев-господин,
Всю Россию разорил,
Бедных людей прослезил,
Солдат гладом поморил...
А через несколько десятков лет писатель, революционный демократ М. Е. Салтыков-Щедрин создал гневную книгу «История одного города», высмеивающую царскую казенно-бюрократическую Россию. Одним из главных сатирических персонажей этой книги стал Угрюм-Бурчеев — тот же Аракчеев.
Нет как будто прямой связи между народной песней и написанной в прозе «Историей одного города». А вот соединились, слились чувства, пронизывающие фольклорное и литературное произведение: ненависть к палачам и угнетателям народа, боль за несчастное его состояние.
Если писатель посвящает свою жизнь, все свое творчество народу, он не может пройти мимо искусства народа.
Итак, писатели обращаются к богатствам народного творчества часто и охотно. А как относится к литературе народное творчество?
Конечно, тут нужно учитывать многие обстоятельства. Ну, прежде всего, до революции народу были почти недоступны образование, книга. Поэтому крупные произведения вроде романа Л. Н. Толстого «Война и мир» или «Евгений Онегин» А. С. Пушкина не доходили до народа. Такие произведения не могут существовать в устной форме, их нужно читать.
Что же касается стихов, то они, хоть в какой-то степени, попадали в деревню. Крестьянские ребятишки учились обычно недолго — зиму-две. Но и за это время они успевали познакомиться с некоторыми стихами, которые печатали в букварях, хрестоматиях.
Бубнит какой-нибудь восьмилетний грамотей, учит наизусть заданное стихотворение. Тут же и его родители, младшие братишки, сестры (девочки еще меньше учились, а иногда и вообще ни одного дня не сидели за партой). Все рядом: один огонь — лучина или лампа. Все прислушиваются, что-то запоминают.
Фольклористы знают: почти все стихи, которые учили в дореволюционной школе, остались в народе.
Были и при царизме такие издатели, которые старались просветить народ. Они выпускали дешевые книжки, картинки разные. И конечно, больше всего было в этих книжках для народа и в народных картинках (они называются лубочными картинками) стихов.
Так, постепенно, начиная с конца XVIII века, народ воспринял довольно большое количество произведений русских поэтов — М. В. Ломоносова («Ночною темнотою покрылись небеса...»), А. С. Пушкина («Под вечер осенью ненастной... «Черная шаль», «Узник»), декабриста К. Ф. Рылеева («Ревела буря, дождь шумел...»), А. В. Кольцова («Не шуми ты, рожь, спелым колосом...», «Оседлаю коня...», «Хуторок»), М. Ю. Лермонтова («Сидел рыбак веселый...», «Выхожу один я на дорогу...», «В глубокой теснине Дарья- ла...»), Н. А. Некрасова («Что ты жадно глядишь на дорогу...», «Ой полна, полна коробушка...»), И. С. Никитина («Ехал из ярмарки ухарь-купец...»), И. 3. Сурикова («Что шумишь, качаясь, тонкая рябина...», «Спишь ты, спишь, моя родная...», «Сиротой я росла, как былинка в поле...», «День я хлеба не пекла...») и многие, многие другие.
Но народ не знал еще поэзии как отдельного, самостоятельного вида искусства. В народном творчестве стихи всегда соединены с музыкой, с напевом. Так вот и получилось, что произведения поэтов обрели форму народной песни, соединились с народной музыкой.
Такие песни имеют свое научное название: песни литературного происхождения. Хотя, разумеется, певцу было совершенно безразлично, какую поет он песню — исконно народную или кем-то сочиненную.
Попав в фольклор, песня литературного происхождения начинала жить по законам устного бытования: она становилась безымянной, исполнители подправляли ее, изменяли на свой вкус; появлялись варианты.
В. 1822 году; молодой Пушкин написал стихотворение «Узник», которое сегодня знает каждый школьник. Неизвестно, как и когда попало это стихотворение в фольклор. Но видно, оно пришлось по душе народным певцам: в нем речь шла о стремлении к свободе.
У Пушкина стихотворение построена довольно сложно. Тут два персонажа— сам узник и молодой, прирученный орел. По смыслу стихотворения, орел тоже не свободен.
Сижу ва решеткой в темнице сырой. Мой грустный товарищ, махая крылом,
Вскормленный в неволе орел молодой, Кровавую пищу клюет под окном.
В народных песнях орел — символ молодца; два этих образа как бы слились в один с помощью заметной только на слух переделки: пропала пауза после первой строки (то есть точка пропала, заменилась запятой):
Сижу ва решеткой в темнице сырой,
Вскормленный в неволе орел молодой...
Народных переделок, вариантов пушкинского «Узника» записано довольно много. И почти везде более сложный для восприятия на слух стих поэта упрощен. Упрощен, стал походить на подлинно народный и сюжет:
Сижу я в неволе, в темнице темной,
Ко мне прилетает орел молодой...
Интересно, что любимыми народными песнями становились не только произведения самых известных русских поэтов. Были такие, не очень и знаменитые, литераторы, даже литераторы-любители, которые, видимо, особенно хорошо знали песенное творчество народа, чувствовали его стиль, манеру и потому сами создавали произведения, подходящие для песни и по содержанию, и по художественной форме.
Первым среди таких поэтов-песенников следует назвать актера Николая Григорьевича Цыганова. Скончался он в 1832 году в возрасте 33 лет. Но некоторые песни .его живут и сегЬдня, например, «Не шей ты мне, матушка, красный сарафан...». Цыганов писал такие стихи, которые почти невозможно отличить от подлинно народных:
Что ты рано, травушка, Что вы рано, цветики,
Пожелтела? Облетели?..
Но видимо, народные вкусы менялись. Хотелось петь не только старое, хорошо известное, а и новое. Новое и по содержанию, и по форме.
Вот почему в конце XIX и в начале XX века в устный обиход вошли песни, которые не так уж и близки к фольклору: песни городские, песни- марши, песни революционные, например, «Варяг» («Наверх вы, товарищи, все п6 местам...»), «Кочегар» («Раскинулось море широко...»), «Кузнецы» («Мы — кузнецы, и дух наш молод...»).
