К.В.Ковальджи, Московский рабочий. Кирилл Владимирович обидится, и отношусь я к нему не так однозначно плохо (книга «Обратный отсчет», например, хорошая), и в «Юности» он меня привечал и печатал в отделе критики, но в «Московском рабочем» все же вел себя безобразно (со мной): обещания, проволочки, сетования, пени: текучка-де заела. Повторяю вдругорядь: а мне-то что? Я приносил вам отличную прозу, а вы ее проигнорировали, ссылаясь на то, что издательство подыхает. Ну, что теперь? Издательство загнулось, а Кувалдин вышел (и Ковальджи, кажется, тоже). А Ивин – нет: он же «дерёвня», «колхозник». Да-а, любил я прежде сотрудничать с уважаемыми людьми, 420 их было.
И.Ф.Сахновский, + Уральский следопыт. Прозаик Игорь Сахновский 20 июля 1983 года хвалил мои мелкие стихи, но говорил, что вторичны и т.п. Ну вот. И когда у него вышел номинированный на Букера роман «Человек, который знал все», он скушал ответную рецензию, тоже, считай, похвальную: я всего лишь упрекнул его в подражательности. И знаете еще что, Игорь Фэдович, добавлю: «Давай поженимся» Апдайка прямо так и лезет со страниц вашего бестселлера, по-наглому. Ну что, кто вторичен?
М. Бородицкая, Новый мир. Уже современные фигуры пошли. Ей-богу, не помню, почему разозлился на Бородицкую. И вообще, я ее путаю с М.Борщевской, так что замнем для ясности. А! вспомнил! Она же сидела в отделе поэзии у Чухонцева и после его хитрых ходов мои стихи возвращала. Поднапряг память – и вот, пожалуйста: вспомнил.
И. Костыря, Донбасс. С горя я обращался даже к шахтерам: у них трудовая нравственность, думал – поймут. Отписка из Донецка не датирована, только вх.№183.
О.Г.Чухонцев, + Новый мир. Тот самый, которых два-три на весь СПИСОК. Талантливейший поэт, тонкий лирик, виртуоз и притом серьезен, но безответствен – выше моего разумения. Я ходил к нему годами, и даже домой, он называл меня «Алеша», в «Новом мире» ради него то и дело слонялся, поджидая, пока мэтр изволят откушать в буфете, и это длилось десятилетиями, и не было случая, чтобы он мне пособил. Человек без хребта и стержня, и при этом чрезвычайно умен, многоречив, но вечно плыл по течению. А когда я все же давал стихи, он и не заикался, чтобы их редактировать. А ведь замечательных-то поэтов у него паслось раз-два и обчелся (которых бы имело смысл проталкивать на публику). Было чувство, что ему, в общем, всё по фигу, кроме собственной персоны. Так что я ходил к врагу, любил и почитал врага, восхищался врагом. А это было неразумно.
Ю.Куликов, Литературная Россия, 7.7. 1983 г. Два стихотворения были слабенькие, но я настолько презирал «Литературную Россию», как печатный орган, что и эти-то считал чересчур щедрым подарком («Свидание» и «Ссора»). Так что отказали мне закономерно, но если кто помнит, чтó в «ЛитРоссии» было с 1934 года, со дня 1 съезда писателей, опубликовано хоть сколько-нибудь замечательного, - проинформируйте меня: я ущипну себя и перечитаю тот рассказ или то стихотворение. При всех ее редакторах в «Литературной России» литературой и не пахло: притон серости, обитель заурядности, цитадель для тех 20 тысяч советских писателей, которым нужны были только членство и «корочки», а не что сказать. И до сих пор она такая. Хоть бы название заменили, что ли. Вот почему я давал им только чепуху, мелочевку и вздор. Даже «Московский литератор» и «Российский писатель» на ее фоне – как Эверест перед Воробьевыми горами.
А.МЕТС, Новый мир. Еще один новомирский сотрудник был всегда краток: «6 стихов я оставил для дальнейшего прочтения. 20.5.1987». Прекрасно! «И. Б. Роднянская ознакомилась с Вашими стихами. Ничего для «Нового мира» отобрать не удалось. 10.6.1987». Но это же не заказная статья для КЛЭ, зачем ей было давать стихи? 1 марта 1983 года совместно с В.Сикорским он размахнулся на целую страницу: «Стихи «не поднимаются» до новомирского уровня: нехватка вкуса. Больше «духовности»! – призывают мастера из отдела поэзии «НМ». Мистер Максуэлл Перкинс, - пожалуюсь я, как негритенок, одному американскому издателю, - меня тошнит от этих товарищей, а через 10 лет «господ»; заберите меня отсюда и прославьте, ибо Вы понимаете слету, кто есть кто, и не боитесь ни черта в ваших прогнивших Штатах. Эти же «кадры» и свежего козопаса из Небраски, и лесоруба из Тотьмы, и вообще любого идеалиста уделают с ног до головы в дерьме. Пускай их Чухонцев ценит и защищает, он с ними знаком, я же думал, что меня следует ценить по делу (по тексту). Ан, оказывается, и тут надо ставить шатер и жениться на всем коллективе во главе с Залыгиным (ибо никто ни за что не отвечает, когда коллегиально решают). Я не могу так делать дело. Я старый. Где во всем этом «бузинесс»?
С.И.Чупринин, Знамя. Главный редактор возвращает «повести» «Проездом» (следовательно, была еще какая-то «повесть») на имя бывшей моей супруги, но сюда, в Киржач. Это какая-то чертовщина, потому что с ней я в разводе с 1988 г. И потом: в этом письме на фирменном бланке «Знамени» я объявлен мертвым (жене выражают соболезнование), но я еще живой! И после получения этого письма уже заходил в журнал, общался с Шинделем или, может, с Труновой. И даты в письме нет, а это совсем запутывает проблему. Ладно, фиг с ним.
В.С.Липатов, + Юность. Главная редактура выступает в СПИСКЕ. Не хочу даже вспоминать: я носил ему прозу, стихи, помимо и через голову Проскурниной, Липатов постоянно где-то лечился и обещал, обещал, - и все равно я не удостоился публикации. Может, я Курьер ЮНЕСКО, и у меня такая специальность – обивать пороги? Но курьеру же платят. Вон, Головин нанимал меня, так он платил за мое экспедиторство.
З.М.Каримова, Знание. Нет, я точно свихнусь. Я ищу Каримову, и точно помню, что такая была и мне отказала в издательстве «Знание», но нахожу рукописный ответ Рубида С.Каримова из «Киноцентра» от 12.1.2001 г., где он говорит, что издательской деятельностью не занимается. Но Рубид Каримов не значится в СПИСКЕ, раз не причастен: не издает, значит, и взятки гладки.
В.А. Мильчина, Знание. Возможно, многое делалось на словах, при личной встрече, и даже не всегда доходило дело до рассмотрения рукописи, потому что, листая свою подшивку, не нахожу бумажного подтверждения и от этой издательницы. Кажется, есть такая переводчица? В «Знании» я хотел опубликовать «Бальзака»: всего-то 7 а. л., они практиковали малые объемы в своей серии. Но вот, видно, я им не подошел.
С.Никулин, Подъем. Всё труднее выискивать неиспользованные подшитые листочки среди оставшихся (так их много), но Никулина найду. И что-то мне шепчет, что это тоже главный редактор. Да, вот нашел: это редактор отдела поэзии воронежского журнала. 11 июля 1983 г. он прислал заурядную отписку на стихи, а курсива, вероятно, удостоился позже, когда я связывался с журналом по телефону уже в наши дни.
Н.Б.Трофимова, ВВКН. Трофимова моя землячка, и отказала мне в частном письме, по знакомству. (Я в Ярославле все пытался опубликоваться). Не охота искать письмо, потому что оно в другом месте, но отказ – он отказ и есть.
Л.Филимонова, Неман. Пишет, что виртуозно владею формой, но опьяненный шмель, задремавший на венчике лба у богородицы, которая, к тому же, во плоти предстает, - надуманно. Согласен, но могла бы и милосердие проявить: тоже ведь женщина, пусть и западная. Ответ не датирован.
С.Я.Цебаковский, Тверской бульвар, 25. Я ведь как все. И когда в литинститутском бесплатном альманахе напечатали неплохие стихи Парщикова, Артемова, Букиной, я позавидовал и обратился к редактору. Нет, я не потянул рядом с этими корифеями писательской молодежи. Цебаковский дважды терял мои стихи, и дело кончилось ничем.
