Александр Рекемчук - Молодо-зелено

Александр Евсеевич Рекемчук — молодой одаренный русский прозаик. Его любимые герои простые и скромные труженики, интересные и хорошие люди, определяющие основной тон всей наш жизни. Главное в художественном мастерстве писателя — простая правда рассказа, то объективно стро гого, то смешного, то задушевно лирического.

Литературная судьба Рекемчука поучительна. В 1946 году, двадцати лет, почувствовав склонное к литературной работе, он поступил в Литературный институт имени А. М. Горького. Поначалу писв стихи, пробовал силы и в других жанрах, но дело подвигалось туго: начинающему писателю остро нед ставало знания жизни и людей. Осознав это, он переходит со второго курса на заочное отделение инст: тута и уезжает на Дальний Север, в Коми АССР. Именно здесь, в атмосфере горячей журналистскс работы в республиканской газете «Красное знамя», в каждодневном общении с реальными людьми — героями будущих книг, — происходило становление и развитие молодого писателя.

Первые рассказы Рекемчука появились в республиканской печати в Коми в 1947 году. Вскоре о стал печататься и в центральных газетах и журналах — в «Комсомольской правде», «Смене», «Огоньке и других. В 1956 году в издательстве Коми выходит первая книга очерковых зарисовок и рассказе Рекемчука о Севере — «Стужа», а в 1958 году — вторая его книга «Берега», включившая уже, кроме рассказов, и две повести: «Двойное дно» и «Всё впереди».

В 1959 году появляется новая повесть Рекемчука «Время летних отпусков», принесшая ему ши рокую и вполне заслуженную популярность, а через два года — повесть «Молодо-зелено».

С 1947 года Рекемчук почти без перерыва живет в Коми АССР. Естественно, что и пишет он пре имущественно о жизни и работе людей Дальнего Севера, который и для него самого стал уже родным Он превосходно чувствует и передает суровую поэзию этого края, «будничный» героизм людей, его обживающих. В его «Печорских рассказах» и в последних двух повестях — глубокое знание края среды и нравов.

В основу своих повестей Рекемчук, как правило, кладет простые, истории, сотканные его воображением из каждодневно наблюдаемых им фактов и случаев. Но, рассказывая эти будничные истории, он умеет так живо обрисовать сложные взаимоотношения людей на работе, в быту, в личной их жизни, так искусно оттенить своеобычный характер каждого из них, что «будничное» становится типическим и характерным, обыкновенное и простое — исполненным глубокого общественного смысла

Вдумайтесь в повесть «Время летних отпусков». В ней все буднично — случай, обстановка, усло вия, но люди — люди притягивают к себе, они интересны, самобытны, они увлекают твоим живый отношением к работе, к товарищам, ко всему окружающему. Все думали, что простая «обыкновенная)! Светлана Панышко «звезд с неба не хватает», но она-то как раз на удивление всем становится умным, энергичным и смелым руководителем. А главное — в ней открываются вдруг такие прекрасные душевные качества, до этого дремавшие, что читатель расстается со Светланой в полной уверенности в ее хорошем и счастливом будущем. Новая повесть «Молодо-зелено» задумана автором уже сложнее, хотя она и не во всех мотивах и сюжетных линиях одинаково удалась ему. Речь идет в ней о молодом поколении, о глубинных основах его бытия, заложенных советским строем, всей нашей жизнью. Рассказывая серьезные и смешные истории, которые происходят с центральным героем повести — Колей Бабушкиным, сталкивая его с различными людьми, Рекемчук как бы обнажает нам одну за другой грани интересного, человеческого характера. Коля Бабушкин — человек правильной жизни, он крепко стоит на земле и твердо знает, чего он хочет. По чистоте своих помыслов, ясности поведения и жизнерадостному умонастроению Коля Бабушкин как бы олицетворяет собою лучшую часть нашей советской молодежи.

Правда, Коля Бабушкин бывает подчас наивен, когда вдруг неожиданно видит темные пятна действительности, многое ему еще непонятно в сложных человеческих взаимоотношениях. Но это — от молодости, от недостаточного жизненного опыта. Важно то, что Коля безупречно честен в каждом своем движении, у него чуткое сердце, цельный, мужественный и разумно настойчивый характер. И эти нравственные силы настоящего человека уже пришли в движение. По его поведению в истории с Лешкой Вед-медем и особенно по его отношению к председателю райисполкома Каюрову, болтуну и рутинеру, мы ясно видим, как сильно изменился Коля Бабушкин и какие серьезные дела и планы государственного значения становятся ему по плечу.

«Молодо-зелено» — одна из интересных повестей о наших современниках, написанная вдумчиво, серьезно, с полемическим задором и подкупающая свойственными Рекемчуку светлым юмором и поэтической свежестью.

В. ДОРОФЕЕВ

(…..)

ся по рации, обещал, что кирпич будет. Но кирпича нет. Строить не из чего.

Прораб Лютоев велел своим людям городить забор, чтобы они не сидели сложа руки и не остались без заработка. Он отмерил им стальной рулеткой дневное задание по строительству забора, а монтажнику Николаю Бабушкину велел зайти в палатку.

— Слушай, Бабушкин… — сказал в палатке прораб, сматывая стальную ленту рулетки. — Я сейчас с тобой буду разговаривать не как с подчиненным мне рабочим, а как с государственным деятелем… Садись вон на ту койку.

Николай Бабушкин сел на койку, заправленную армейским одеялом.

— Ты мне скажи, Бабушкин, — продолжал прораб, — на кой ляд мы тебя выбрали в райсовет? Зачем мы тебе оказали эту высокую честь, а?

Прораб Лютоев рывком, будто шашку из ножен — наголо, — выхватил стальную ленту рулетки и ткнул ею в плакатик, приклеенный изнутри к брезентовой стене палатки.

На этом небольшом плакатике сверху было напечатано крупными буквами: «Все на выборы!» А пониже этих слов был помещен портрет.

Этот портрет печатали в районной типографии. Его там сперва хорошо отретушировали. Потом травили кислотой на цинке. Потом печатали его на плоской машине.

В итоге портрет получился не очень похожим. На портрете глаза черны и волосы черны. А в натуре глаза серые и чуть голубые, как тень на снегу. А волосы русые и чуть рыжеватые, хоть рыжеватость совсем незначительная — кудрявые такие волосы, крутые завитки.

В натуре у него ямка на подбородке и короткий нос — до того короткий, что когда владелец этого носа улыбается или поджимает губы, то верхняя губа тянет нос за собою, и нос при этом выгибается горбинкой. А на портрете нос обыкновенный, и ямка на подбородке исчезла — ее заретушировали в районной типографии.

Да что там ямка!.. Человек, изображенный на портрете, одет в черный костюм, белую рубашечку, при галстуке. А на самом деле этот человек позировал приезжему фотографу в гимнастерке с глухим солдатским воротом и даже без подворотничка. Потому что его черный костюм остался на Джегоре: он уже целый год висит там в шкафу у одних знакомых людей — ведь в таком костюме не станешь щеголять на Порогах, где люди среди зимы живут в утепленных палатках. И черный костюм, и рубашечку, и галстук нарисовали в районной типографии. Там, в районной типографии, свое дело знают.

И все-таки, взглянув на портрет, а потом взглянув на Колю Бабушкина, можно, сразу признать сходство — сходство почему-то осталось. А для тех, кто не признает сходства, пониже портрета на печатано черным по белому: «Николай Николаевич Бабушкин… родился в 1938 году на Печоре… учился в школе… служил в рядах… член ВЛКСМ… монтажник Порожского стройучастка… коллектив знает его как…» И снова — крупными буквами— «Все на выборы!»

— Вот ты мне скажи, Бабушкин, — продолжал между тем прораб Лютоев, — на кой ляд мы тебя выбрали в райсовет? Зачем мы тебе оказали эту высокую честь и для чего мы кидали в урну бюллетени, а?..

Николай медленно поднялся с раскладушки. Губы его сжались — нос выгнулся горбинкой. Русые кудри приобрели явственный рыжий накал.

— Знаете что, — сказал он прорабу, — знаете что, Степан Семенович… Насколько мне не изменяет память, я на общем собрании слова не просил. И я свою кандидатуру никуда не выставлял. Я, знаете, не какой-нибудь… Никсон Рокфеллер, чтобы выставлять свою кандидатуру… Помните, это вы, Степан Семенович, попросили слова на общем собрании. И полчаса держали речь, так, что всем надоело, и выдвинули мою кандидатуру в районный Совет… Мне не изменяет память?

— Нет, не изменяет. Все это верно, — кивнул прораб Лютоев. — Да ты садись…

Но Коля Бабушкин не сел.

— Насколько я помню, — все накалялся он, — когда к нам на Пороги привезли избирательную урну, то я к ней никого за, рукав не тащил, и в чужие бюллетени я не заглядывал. И в счетной комиссии вы сами сидели, а не я…