что частным торговцам легально продают оптом сами госорганы. Эта система сейчас процветает». Ларин, как всегда, использует прием наглядной демонстрации: «На днях в “Правде” напечатано, что у одного из советских мануфактурных магазинов в Москве была внезапно окружена и проверена “очередь” в 50 человек. Из них оказались одна действительная покупательница (трамвайная кондукторша) и целых 49 “статистов”, т. е. подставных агентов, нанятых частным капиталом».
Остается добавить, что — по умолчанию — Корейко занимался десятой и одиннадцатой формами: «валютными операциями» и «уклонением от налогов». Как и Бендер — когда ему удалось заполучить свой миллион.
Получается, что с точки зрения нарратологии Корейко как основной противник «героя» — «вредитель», но с точки зрения сюжета «Золотого теленка» он — отнюдь не вредитель, а казнокрад. Из ситуации «после “Двенадцати стульев”», а не из 1930 года.
Судьба великого комбинатора II, или «Первый ученик»
Поэтика времени
В «Золотом теленке» сюжет развертывается во временных границах поздняя весна / начало лета 1930 года — начало 1931 года. Но из нашего анализа неизбежно вытекает заключение, что эта календарная четкость — имитация.
С одной стороны, Ильф и Петров, следуя установке «после “Головокружения от успехов”», опустили эпохальные события первых месяцев 1930 года. Это может объяснить и отказ от любопытного эпизода, который сохранился в набросках: «Остап на похоронах Маяковского.
Начальник милиции, извиняясь за беспорядок:
— Не имел опыта в похоронах поэтов. Когда другой такой умрет, тогда буду знать, как хоронить.
И одного только не знал начальник милиции — что такой поэт бывает раз в столетье» [327].
17 апреля Ильф и Петров сами присутствовали на похоронах Маяковского, а смерть поэта — даже для тех, кто критиковал его позднее творчество и общественно-литературную позицию, — стала символом «черного года» [328].
С другой стороны, соавторы построили странствия 1-й части согласно редакции «Великого комбинатора», ограничившись включением актуализирующих деталей. Другими словами, пошагово соотносить сюжет 1-й части «Золотого теленка» с газетной хроникой — бесполезно. Напротив, во 2-й части персонажи нагоняют время действия — 1930 год, и закон газетно-политической хроникальности вступает в силу. После того как Бендер предпринял первые акции против Корейко и убедился: с антагонистом так просто не справиться, — он совершает важный шаг. Он завел специальную папку, в которой будет собирать материалы, компрометирующие подпольного миллионера, и «крупными буквами вывел надпись: “Дело Александра Ивановича Корейко. Начато 25 июня 1930 года. Окончено………….го дня 193… г.”» (глава «Первое свидание»).
25 июня 1930 года — первая точная дата в романе «Золотой теленок»: дата — символическая. На следующий день «Правда» поместила информационное сообщение «Пленум ЦК ВКП(б)». Оно гласило: «25 июня состоялся Пленум ЦК ВКП(б).
Пленум одобрил в основном предложенные Политбюро тезисы к XVI съезду партии и утвердил докладчиков по вопросам порядка дня: 1) Политический отчет ЦК — т. Сталин…»
Сообщение определяло композицию всей первой полосы. Вверху полосы были помещены выделенные шрифтом лозунги-заголовки «XVI съезду большевиков, собравшемуся в период величайшего подъема социалистического строительства для определения большевистской программы действий в дальнейшей борьбе за социализм — горячий пролетарский привет!» и «Тринадцать лет противостоят друг другу страна строящегося социализма и задыхающегося в тисках классовых противоречий и кризисов капиталистический мир». В центре полосы — занимая примерно четверть пространства — расположен рисунок, на котором Сталин под портретом Ленина выступал с некоей трибуны (автор — Дени). А 27 июня началась работа съезда.
Сталинский Политический отчет подводил итоги всем треволнениям последнего времени, превратившись в набор канонических формул, которые определяли современную жизнь. И аллюзиями на формулы отчета пронизаны глава «Первое свидание», следующая за ней глава «Рога и копыта», а также весь роман «Золотой теленок».
Но прежде напомним, что эпиграф к «Золотому теленку» также связан с Политическим отчетом Сталина. Именно в нем генеральный секретарь приводил якобы народную поговорку «Пойдешь “налево”, — придешь направо» [329], мотивирующую намек на «левые» и «правые» уклоны, который содержится в эпиграфе.
А в главе «Первое свидание», еще только раздумывая о необходимости завести волшебную папку, великий комбинатор подслушал на улице «пикейных жилетов», и их, казалось бы, случайные политические бредни оказываются интродукцией в сталинский текст — в анализ международного положения.
«Читали про конференцию по разоружению? — обращался один пикейный жилет к другому пикейному жилету». По справедливому предположению комментатора, имеется в виду «конференция 5 держав по морскому разоружению в Лондоне (весна 1930)» [330]. Точно по этому поводу Сталин утверждал, что «так называемый пацифизм доживает последние дни, Лига наций гниет заживо, “проекты разоружения” проваливаются в пропасть, а конференции по сокращению морских вооружений превращаются в конференции по обновлению и расширению морского флота».
Пикейные жилеты продолжают обсуждение: «Бриан! — говорили они с жаром. — Вот это голова! Он со своим проектом Пан-Европы…». «Наиболее яркой выразительницей этой тенденции в данный момент является нынешняя буржуазная Франция, родина любвеобильной “Пан-Европы”, — вещал Сталин, — самая агрессивная и милитаристская страна из всех агрессивных и милитаристских стран шара».
«Взять крепость неожиданной атакой не удалось, — думал Бендер непосредственно перед тем, как надписать папку, — придется начать правильную осаду. Самое главное установлено. Деньги у подзащитного есть». Милитаристское оформление почти цитатно повторяет отчет. Генеральный секретарь, в частности, объяснял делегатам, что «для преодоления трудностей необходимо, прежде всего, отбить атаки капиталистических элементов, подавить их сопротивление и расчистить, таким образом, дорогу для быстрого продвижения вперед», что необходимо «организовать наступление на капиталистические элементы по всему фронту и изолировать оппортунистические элементы в наших собственных рядах, мешающие наступлению, мечущиеся в панике из стороны в сторону и вносящие в партию неуверенность в победе. (Аплодисменты.)». Напрасно, по мнению Сталина, некоторые «думают, что наступление социализма является огульным продвижением вперед, без соответствующей подготовки, без перегруппировки сил в ходе наступления, без закрепления завоеванных позиций, без использования резервов для развития успехов», потому что «ни одно наступление, будь оно самое успешное, не обходится без некоторых прорывов и заскоков на отдельных участках фронта», потому что «при огульном продвижении, т. е. без соблюдения этих условий, наступление должно неминуемо выдохнуться и провалиться. Огульное продвижение вперед есть смерть для наступления. Об этом говорит богатый опыт нашей гражданской войны».
Глава «Рога и копыта» начинается с истории здания, где великий комбинатор открыл свою контору: «Жил на свете частник бедный. Это был довольно богатый человек, владелец галантерейного магазина, расположенного наискось от кино “Капитолий”. Он безмятежно торговал бельем, кружевными прошвами, галстуками, подвязками и другим мелким, но прибыльным товаром». Ниже «частник бедный» прямо назван «галантерейщиком», и Сталин согласен, что это — классический пример современного частного капитала: «…кооперация систематически побивает частный сектор и становится монополистом в области торговли. Это, конечно, хорошо. Но плохо то, что эта монополия в ряде случаев
