он еще более жалок. В окончательной редакции Кити не любит Левина. Она его только жалеет.
Кити – добрая и честная девушка. И сейчас, и позже она испытывает еще и чувство вины. Ведь, по сути, они с матерью поступили с Левиным так же, как Вронский поступил с Кити.
Но испытывать чувство вины перед мужчиной не значит его любить. Анна тоже испытывает чувство вины перед Карениным, но не любит его. В этом Левин и Каренин – близкие типы.
Безусловно, Вронский ведет себя аморально, заигрывая с Кити, вызывая ее на ответные чувства, при этом не собираясь на ней жениться:
[о]: В Москве в первый раз он испытал, после роскошной и грубой петербургской жизни, прелесть сближения со светскою милою и невинною девушкой, которая полюбила его. Ему и в голову не приходило, чтобы могло быть что-нибудь дурное в его отношениях к Кити. На балах он танцевал преимущественно с нею; он ездил к ним в дом. Он говорил с нею то, что обыкновенно говорят в свете, всякий вздор, но вздор, которому он невольно придавал особенный для нее смысл. Несмотря на то, что он ничего не сказал ей такого, чего не мог бы сказать при всех, он чувствовал, что она все более и более становилась в зависимость от него, и чем больше он это чувствовал, тем ему было приятнее и его чувство к ней становилось нежнее. Он не знал, что его образ действий относительно Кити имеет определенное название, что это есть заманиванье барышень без намерения жениться…
Но насколько морально ведут себя Щербацкие, привечая Левина в доме, где одна за другой подрастали три дочери: Долли, Наталья и Кити? Ведь то, чего не знает Вронский, прекрасно знают Кити и ее мать. Приглашая Левина в свой дом, где он бывал часто, позволяя ему наедине общаться с Кити, они занимались заманиванием жениха. И Кити, скорее всего, не отказала бы Левину, если бы на ее горизонте не появился Вронский.
Светский. Блестящий. И о-очень богатый! Во всех отношениях – более выгодный жених.
Конечно, это уязвляет самолюбие Левина. Но не только в этом его проблема. «Нелюбимый ты какой-то!» – говорит казак Ерошка князю Оленину в ранней повести Толстого «Казаки». Вот и Левин какой-то «нелюбимый».
И что с этим поделать?
Вернувшись от Щербацких в гостиницу, Ордынцев падает на кровать и рыдает:
[ч]: «Отчего, отчего, – думал он, – я всем противен, тяжел? Не они виноваты, но я. Но в чем же? Нет, я не виноват. Но ведь я говорил уже себе; но без них я не могу жить. Ведь я приехал. – И он представлял себе его, Вр[оцкого], счастливого, доброго, наивного и умного. – Она должна выбрать его. А я? Что такое? Не может быть, гордость! Что-нибудь во мне не так».
В окончательной редакции Кити, по крайней мере, жалеет Левина. В черновиках нет и этого:
[ч]: Кити за чаем, вызванная Нордстон, высказала Удашеву свое мнение об Ордынцеве, что он молод и горд. Это она сделала в первый раз и этим как будто дала знать Удашеву, что она его жертвует ему.
Даже в самом молодом «черновом» своем варианте Ордынцев точно не моложе Удашева и, как минимум, на шесть лет старше Кити. Так что дело не в том, что он молод, а в том, что слишком гордый. Но, к сожалению, эта гордость ничем не обеспечена.
Левин, как и Ордынцев, – обычный помещик. У Ордынцева 3 000 десятин в Ефремовском уезде. Ефремовский уезд находился на границе Тульской и Воронежской губерний. Исследователи романа, начиная с сына Толстого Сергея Львовича, отмечали, что описание Покровского в мельчайших деталях совпадает с ландшафтом и постройками Ясной Поляны, тоже находившейся в Тульской губернии. Но в окончательной редакции Толстой путает карты, и Левин владеет теми же 3 000 десятин в вымышленном Каразинском уезде.
3 000 десятин – это много или мало? Это… прилично. Это примерно 30 квадратных верст (чуть больше 30 квадратных километров). Площадь всего Ефремовского уезда была чуть больше трех с половиной тысяч квадратных верст. Таким образом, Ордынцев владел почти одной сотой площади целого уезда.
У Толстого в начале 70-х годов, как пишет его сын Сергей Львович, было около 750 десятин в Ясной Поляне и около 1 200 десятин в селе Никольское-Вяземское, доставшемся ему после смерти брата Николая. В 70-е годы Толстой скупал дешевые земли в Самарской губернии, которые затем перешли его сыну Льву Львовичу, но это другая история. А пока почти 2 000 толстовских десятин против левинских 3 000. Разница есть, но не велика. Например, у родителей духовного ученика Толстого В.Г.Черткова в Воронежской губернии было около 40 000 десятин земли.
Итак, Левин – средней руки помещик. Это все, чего он добился и в окончательной редакции, и в рукописи, когда фамилия Левин наконец победила Ордынцева и когда более или менее определился его возраст – 32 года. Между тем в молодости он пытался стать то тем, то этим, но у него ничего не получалось…
[ч]:…он не имел никакой определенной деятельности и положения в свете, тогда как его товарищи теперь, когда ему было 30 лет, были уже который Полковник и флигель-адъютант, который профессор, который почтенный предводитель, Директор банка и железных дорог; он же (он знал очень хорошо, каким он должен был казаться для других) – он начинал разные деятельности: был в министерстве после выхода из Университета, был Мировым Посредником – поссорился, был Председателем Управы, был Мировым Судьей, написал книгу о политической экономии, носил русскую поддевку и был славянофилом. И все это для него, в его жизни бывшее столь законным и последовательным, для постороннего зрителя должно было представляться бестолковщиной беспокойного и бездарного малого, из которого в 32 года ничего не вышло.
В окончательной редакции Толстой уберет эту уничижительную характеристику героя, предоставив читателю самому догадываться, что творится в его душе, и показывая его глазами других персонажей – Стивы, Кити, ее матери, ее отца, Вронского, Нордстон и других. В этом существенная разница между черновиками и окончательной версией. Черновики Толстой писал для самого себя, чтобы уяснить себе характеры персонажей, а в окончательной редакции он доверяет читательской интуиции, но и заставляет нас серьезно потрудиться, а не читать поверхностно.
При поверхностном прочтении, которое отражается и в большинстве киноверсий романа, Левин предстает добрым малым, с чистым сердцем и нежной душой. Он попадает из деревни в Москву, как кур
