в ощип, где его честный, незамутненный взгляд на мир никто не понимает. Все они тут заняты черт знает чем, а он работает на земле, трудится не покладая рук и ценит простой народ, а не этих светских прощелыг вроде Вронского.
Кстати, именно так понимает Левина старый князь Щербацкий, когда сравнивает его с Вронским: «Я вижу человека, который имеет намерения серьезные, это Левин; и вижу перепела, как этот щелкопер, которому только повеселиться».
С князем не поспоришь. У Левина действительно «серьезные намерения». Он хочет жениться на Кити и запереть ее в деревне. В том единственном пространстве, где он чувствует себя на своем месте. И сделать из Кити идеальную жену, какой он себе ее представляет.
Но какой он ее себе представляет?
В романе прямо говорится, что Левин видит в своей будущей жене свою мать. Которой он или совсем не знал, или едва помнит:
[о]: Левин едва помнил свою мать. Понятие о ней было для него священным воспоминанием, и будущая жена его должна была быть в его воображении повторением того прелестного, святого идеала женщины, каким была для него мать.
Не будем заниматься любительским фрейдизмом. Скажем проще. Любовь Левина к Кити действительно духовная, а не телесная. Но именно поэтому он любит… не Кити. В романе говорится, что Левин поочередно влюблялся во всех трех дочерей Щербацких. Но две старшие по мере взросления выходили замуж. Ему, строго говоря, было все равно, на ком из них жениться. Левин был влюблен не в них, а в дом Щербацких, который в его представлении более всего отвечал его идеалу семейного дома. И вот, когда выбора уже не осталось, он делает предложение Кити.
В его глазах она само совершенство! Но не потому что в реальности она само совершенство, а потому что в его представлении она обязана быть такой. Какой была его мать. Которую он то ли совсем не знал, то ли едва помнит.
Мать Левина дважды была замужем. Первый раз – за каким-то Кознышевым, второй – за каким-то Левиным. От первого брака родился сводный брат Константина и Николая Левиных – Сергей Кознышев. Мы не знаем, что за люди были их отцы. В романе и в черновиках об этом нет ни слова. Мы ничего не знаем о матери Сергея, Николая и Константина, о ней нет ни слова ни в черновой рукописи, ни в окончательной редакции.
Что мы получаем в результате?
Левин, он же Ордынцев, придумал себе невесту и будущую жену из образа несуществующей и никогда не существовавшей в реальности женщины. Да, это «платонизм» в высшей степени, и неслучайно во время обеда со Стивой в ресторане «Англия» Левин упоминает «Пиры» Платона. Но он очень жестокий в отношении конкретной девушки. Как только в этот образ вторгается какой-то Удашев, он же Вронский, Ордынцев с Левиным начинают нервничать и всех вокруг ненавидеть. В том числе и Кити. Пока Кити не отказала Левину, его самооценка в сравнении с ней была крайне низкой. Она была для него недосягаемым идеалом…
Но вот она отказала ему:
[о]: Кити встала за столиком и, проходя мимо, встретилась глазами с Левиным. Ей всею душой было жалко его, тем более что она жалела его в несчастии, которого сама была причиною. «Если можно меня простить, то простите, – сказал ее взгляд, – я так счастлива». «Всех ненавижу, и вас, и себя», – отвечал его взгляд…
Не оттого ли Левин почти всем «неприятен»? Не потому что он хорош, а другие – плохи. Он просто неприятен. И самое ужасное, что он знает об этом.
Настоящим антагонистом Левина в романе является не Вронский. Вронский – его соперник в любви, а это разные вещи. Настоящий антагонист Константина Левина – Стива Облонский.
Глава третья
Левин и Стива
Первая встреча Стивы и Левина – это не только обмен любезностями между старыми приятелями, но и своеобразный «батл» двух разных характеров. И даже – жизненных философий.
Первые главные персонажи, которые появляются в начале романа, – это Стива, Долли и Левин. Анна пока только мелькает на заднем плане – в телеграмме, которую получил от нее Стива.
Интересно, что роман «Анна Каренина» начинается не с измены жены мужу, а с измены мужа жене. Стива просыпается утром на диване в кабинете, а не в супружеской постели. Затем происходит разговор Стивы с Долли, который ничем хорошим не заканчивается. Потом Стива едет на службу. И тут возникает Левин…
Но сначала о Долли и Стиве…
Характер Долли по-настоящему пока не раскрывается. Он раскроется позже, во время разговора с Анной и примирения со Стивой. И даже еще позже – в ее имении Ергушово, где будет дивная сцена с купанием детей и разговором с крестьянскими бабами. И еще позже – когда Долли отправится к Анне в имение Вронского и по дороге будет много размышлять о своей судьбе, сравнивая ее с судьбой Анны. И тогда мы прочувствуем глубину и сложность характера Долли.
Но пока – это просто жена, униженная своим мужем.
Единственная деталь, которая позволяет нам немного проникнуться глубиной страданий Долли и понять, что она не только обманутая жена, но и оскорбленная мать, скрывается вот здесь:
[о]: Степан Аркадьич был человек правдивый в отношении к себе самому. Он не мог обманывать себя и уверять себя, что он раскаивается в своем поступке. Он не мог теперь раскаиваться в том, что он, тридцатичетырехлетний, красивый, влюбчивый человек, не был влюблен в жену, мать пяти живых и двух умерших детей, бывшую только годом моложе его.
Таким образом, Долли в начале романа 33 года. По нынешним временам совсем молодая женщина. При этом у нее родилось семеро детей, из которых двое умерли в младенчестве. Если даже она вышла замуж в 18 лет (возраст ее сестры Кити в начале романа), она беременела и рожала от Стивы строго каждые два года.
Жене Толстого Софье Андреевне в 1873 году, когда он начал работу над «Анной Карениной», было неполных 29 лет, то есть она была даже младше Долли. Она прожила с мужем десять лет, но у них уже было пятеро детей: Сергей, Татьяна, Илья, Лев и Мария.
В отличие от Долли характер Стивы Облонского Толстой раскрывает в самом начале романа – широкими мазками или, лучше сказать, жирными линиями, как опытный художник смело набрасывает на бумаге первые образы своей будущей картины:
