Элитные группы в «массовом обществе» - Сергей Владимирович Волков

одного из них, в окружении Франко был только один и один из 13 членов Королевского совета; в Государственном совете из 50 членов было 5 аристократов, в Кортесах всех дворян было 14,3 %³³⁷. В составе всех министров франкистского времени обнаруживается очень мало представителей аристократии (5,8 %), однако из 7 титулованных лиц 5 принадлежали к «старой» аристократии³³⁸. Примерно такая же ситуация была и на конец правления Франко. К середине 70-х гг. насчитывалось 2 тысячи титулованных лиц³³⁹, и многие были весьма заметной группой среди ведущих деятелей испанской экономики и финансов. На 1975 г. из 300 первых лиц экономической элиты насчитывалось 68 представителей аристократии³⁴⁰. В ходе процесса демократизации после смерти Франко никаких репрессий против аристократии не проводилось, но с политической арены аристократы почти полностью исчезли: из министров 1975–1977 гг. аристократом был лишь один (3 %), в период 1977–2001 гг. – двое (1,5 %)³⁴¹. В Португалии существовала примерно сходная ситуация. Установленная в 1910 г. республика отменила титулы, но пришедший к власти в 1932 г. Салазар их восстановил, а характер его правления с опорой на национальные традиции и консервативную мораль (офицерам было запрещено жениться вне образованного или дворянского круга, а разводы в аристократической среде крайне не одобрялись) обеспечил аристократии сохранение ее благосостояния: аграрной реформы не проводилось, и сохранились даже очень крупные латифундии (напр., на юге, где средний размер крупного владения был 7 тыс. акров, герцог де Кадаваль имел 235 тыс., столько же, сколько 50,5 тыс. фермеров).

Было и еще несколько стран, где аристократия чувстовала себя в 60-х гг. комфортно. В Греции, хотя об аристократии там можно говорить весьма условно: большинство владетельных семей возводили себя к героям войны за независмость 1829 г., никакого ущерба после войны они не понесли, а Лихтенштейн под властью своего правителя (одного из дюжины богатейших тогда людей Европы) являл собой картину гармонии старого и нового порядков. Как ни покажется странным, к числу стран с сохранившимся влиянием аристократии, относилась и Швейцария, где в 60-х гг. половина из 100 ведущих лиц страны вышла из старых феодальных семей, но абсолютно не афиширующих своего происхождения. Следует еще отметить, что значительная часть аристократии занималась профессиональным трудом. Когда в Вене после Второй мировой войны был создан Клуб Св. Иоанна как место встреч старой аристократии Европы (106 чел.), обнаружилось, что большинство его немецких и австрийских членов принадлежала к числу профессионалов³⁴². Полностью аристократия сохраняла влияние только в Иране. При шахе Ираном фактически правили более 300 родов, как центра, так и провинциальных, во главе с 10: Пехлеви, Аллам, Диба, Карагозлу, Эсфандиари, Ардалан, Сами, Фарманфармаиан, Махдави и Бушери. Они находились в тесных брачных связях между собой и с шахской семьей. В 1906–1967 гг. 40 видных родов занимали 410 мест в Меджлисе (167 человек) и 66 (34 человек) в Сенате. В первых пяти Сенатах 1949–1971 гг. они занимали более 20 % мест³⁴³.

* * *

Весьма интересное явление представляло собой «высшее общество» в США – как бы запоздалый аналог европейского дворянства. У. Мак-Алистер в 1880-х гг. считал что в нью-йоркском фешенебельном обществе «всего лишь около 400 человек; выйдя за пределы этой цифры, вы наткнетесь на людей, которые либо сами чувствуют себя на балу не в своей тарелке, либо же своим присутствием стесняют других». В 1892 г. он опубиковал список из около 300 фамилий. Это не обязательно были наиболее богатые люди (на 1900 г. из 90 богатейших людей того времени в нем было только 9 человек, но половина их имела потомков в светских регистрах 1940 г. Филадельфии, Бостона, Чикаго и Нью-Йорка), но именно среди них получила распространение практика составления светских регистров. В первом нью-йоркском светском регистре в 1880-х гг. значилась 881 семья; в 1920-х гг. издавались светские регистры для 21 города (9 позже перестали выходить); для Нью-Йорка и Бостона с 1890 г., Вашингтона с 1900 г., Сан-Луи и Буффало с 1903 г., Питтсбурга с 1904 г., Сан-Франциско с 1906 г., Кливленда и Цинтиннати с 1910 г. В регистрах значились адреса, телефоны, клубы, сведения о детях и их школах; с 1928 г. они издавались ежегодно всего по 12 городам. Ассоциация светского регистра включала 38 тыс. супружеских пар этих городов, основная часть которых вошла туда в 1890–1920 гг., причем за 1900–1910 гг. рост составил 68 %, а за 30-е гг. только 6 %. Считалось, что в восточных городах истинный джентльмен – либо банкир, либо юрист. Контингент регистров отличался общностью расы, религии (главным образом протестанты, причем епископальной или пресвитерианской ветви) и происхождения (даже те, кто не имел старой родословной, все равно были более давними американцами, чем низшие классы). В 1880—90-х гг. старинные богатые семьи еще чуждались и вели борьбу с вновь разбогатевшими после Гражданской войны, но к началу Первой мировой войны последние уже были приняты в круг социальных верхов³⁴⁴.

В 1892 г. среди 1368 миллионеров-нью-йоркцев к «400 семьям» принадлежали 50, еще 92 были супругами или детьми нью-йоркских миллионеров. Из 191 человека с выясненным происхождение богатства только трое были, возможно, «сэлф-майд», 24 унаследовали созданное предшествующим поколением, около 14 % могли быть названы «нуворишами» (богатые в 1-м или во 2-м поколении). Из 273 человек (в т. ч. 138 женщин) нью-йоркского списка Мак-Алистера были идентифицированы 220 (79,5 %). Из них коренными ньюйоркцами были 83 (37,7 %), отпрысками патрициата других городов 22 (10 %), принадлежали к большим торговым семьям 41 (18,6 %), не выяснено происхождение 74 (33 %). Даже если 30 % с неопределенным источником богатства были парвеню или их детьми, большинство из «400» были богаты по крайней мере в 3-х гг. поколениях. (138 из 273 персон списка Мак-Алистера – женщины.)³⁴⁵

Лица, входящие в социальные регистры, несколько отличались от общей массы виднейших американцев (включенных в ‘Who is Who’). При сравнении включенных в ‘Who is Who’ 700 филадельфийцев, одна часть которых (226 человек) входила в социальный регистр, а другая (544) не входила, выяснилось, что первые отличаются большей доле окончивших частные школы (41 % против 15 %), большим средним возрастом (64,3 и 60,5 лет), несколько большим числом состоящих в браке (95 % и 90 %; замужем 64 % женщин против 37 %) и детностью (280 и 262 детей на 100 мужчин). Из 149 мужчин-родителей в регистре 1940 г. только 45 (или их родители) были в регистре 1900 г.³⁴⁶Этому явлению было посвящено и еще некоторое количество исследований³⁴⁷.

К 1960 г. численность внесенных в регистры (тогда они издавались зимой и летом в 11 городах) выросла до 75 тыс. человек³⁴⁸, но по-прежнему в него входила лишь небольшая часть виднейших бизнесменов: на 1959 г. из 37 президентов 100 ведущих компаний, живущих вокруг Нью-Йорка, только 4 входили в нью-йоркский социальный регистр³⁴⁹.