улыбнулась.
— Даже не знаю, — не люблю, когда мужчины кокетничают. Я даже отвернулся.
Продолжаю следить за параметрами работы и температурным режимом. «Голубки» продолжают ворковать:
— Сегодня вечером в демонстрационном зале корпоратив. Накроем столы. Приходи, потанцуем. Будет очень весело. Мы с ребятами много конкурсов приготовили.
— Я на работе. А вдруг…
— Вдруг даже кошки не родятся, — не выдерживаю, — только время теряем… Идти в лабораторию или нет?
— Да, пожалуйста, Варлаам Иосифович, — снизошла молодость на милость.
Перешел, значит, я в другой кабинет. Женщины ждут свою начальницу.
— Она просила передать, чтобы вы выходили. Так! Коротко… куда можно, куда нельзя…
— У нас всё прибрано. Так что, если интересно, можете походить, посмотреть, почитать информацию на рабочих стендах, — явно посмеялись, но я не гордый.
— О! Микроскоп. Можно вспомнить школу? — я испытал такое нахлынувшее чувство радости от ностальгии по урокам химии.
— Конечно! — молодая девушка подскочила к столу с приборами. — Он у нас электронный, подключен к ноуту. Сейчас включу. А вот в этом шкафу образцы. Если интересно, развлекайтесь. Моё имя — Катерина.
— Варлаам Иосифович! Так в скором времени со всеми и познакомлюсь, — благодарно улыбаюсь за помощь.
— Не скучайте, мы скоро, — и лаборатория опустела.
Прохаживаюсь с важным видом по просторному помещению. Читаю бегло стенды, рассматриваю фотографии. Проходя мимо шкафов, заглядываю сквозь стекло. Любопытствую расставленными предметами на столах. Прямо окунулся в годы своей далёкой юности.
Что-то пискнуло на столе с микроскопом: «Вот, дурень, хотел же посмотреть через современный прибор». Присел и, извлекая образцы из показанного шкафа, ставлю их на смотровой столик микроскопа, регулирую резкость, а на мониторе — картинка. Там что-то двигается, перемещается, делится, соединяется. Я так увлёкся этим процессом, напрочь про время забыл. И «Бац!» закончились стекляшки: «Ну, что за напасть такая? На самом интересном месте».
Повертел головой по сторонам, но ничего интересного не нашёл. Вспомнил, как на лабораторных занятиях по химии рассматривали: волосы, пальцы, ладошки, слезу или… Фантазия разыгралась не на шутку. Я даже ноготь остриг, полюбовался его структурой, а всё мало. Хочется ещё в тайны заглянуть неизведанного.
Ухо поймало тихое «зы-ы-ы-ы». Зима тёплая, ничего странного — муха гудит в пространстве кабинетном. Нашёл её. Летает она, наслаждается жизнью, а я тут: «Эврика! Это же настоящий объект для моих неуёмных исследований!».
На столе справа лежит иллюстрированный женский журнал. Перегибаю его и… охота на перемещающееся насекомое. Не хотел я её в котлету прекращать, да ударил явно сильно, прилипло тельце к обложке. Аккуратно переместил месиво на стёклышко. Протёр журнал, скрывая следы преступления. Поместил муху на смотровой столик, поворошил мышку по коврику и в ожидании уставился на монитор.
— А-а-а-а, — непроизвольно вырвалось из меня. — Кошма-а-а-р!
На экране была картина кровавого месива, из которого на меня смотрел огромный сетчатый глаз. Случайно щёлкнул кнопку на мышке и покрутил колёсико — изображение увеличилось, показав все внутренности ранее бывшего насекомого. Я вновь коснулся клавиши и крутанул барашек: «Бли-и-и-ин! Такого даже в фильмах ужасов не увидишь!».
Сзади раздался шум, входная дверь открылась и в кабинет вошли радостные хозяева.
— Варлаам Иосифович, как провели время?
— Спасибо! Всё прочитал, просмотрел все образцы, — делюсь проведённым временем и выключаю ноутбук и микроскоп. Выбрасываю тело несчастной в урну, складываю образцы на место.
— Не утруждайтесь! Мы сами всё расставим по местам. Если бы не вы… Спасибо за помощь.
— Не стоит. Главное, никто не звонил.
Откланявшись, пошёл на своё рабочее место. Егор встретил меня взглядом с укором. Видно, сильно соскучился.
— Я на перекур! — сказал он и покинул зал.
Время бежит. По коридорам народ весело шумит, готовится к празднованию. В зал заглядывают поздравляющие коллеги, желают нам с напарником много хорошего.
Вдруг всё стихло от пронзительного женского крика: «Ма-а-а-ама-а-а-а!». Выскакиваю… Персонал толпится перед открытой дверью лаборатории. Подхожу ближе:
— Что случилось?
— А кто поймёт…
— Кричал кто?
— Любовь Игоревна.
В этот момент сквозь толпу в коридор вышла Катерина.
— Что там? — интересуюсь, а у самого руки трясутся.
— Начальница присела за рабочее место. Включила ноутбук, — начала девушка, идём вместе с нею в сторону склада готовой продукции. — Любовь Игоревне позвонили с головного офиса, попросили крайний результат по твёрдому сыру. Она открыла программу, а там окошко светится: «Есть незавершённые действия». Вошла и в крик. На экране куски говяжьего мяса, словно изнутри корову разорвало.
— Ну да, ну да-а-а-а, — тяну многозначительно и замедляю шаги…
«Долбанная муха. Значит, я её ещё и сфотографировал. Теперь надо подумать, как удалить это безобразие и принести извинения Любовь Игоревне», — буду мучиться до утра.
В разгаре новогодние каникулы. Дома дети и Сонечка за праздничным столом. Ксения привезла на смотрины своего молодого человека, а я на смене.
Мой начальник сегодня не в меру молчалив. Головка видно «вава» после застольных возлияний. Зато мне вольготно работается — тишина! Только вот на душе не покойно.
Спустя час после пересменки распахивается дверь в наш зал. На пороге ответственная от руководства менеджер по кадрам — Ирина Владиленовна. Дама лет тридцати пяти. Всегда с улыбкой и добрыми словами, но в коллективе имеет устойчивую кличку «мегера». Не мне судить, со мною она всегда мила:
— Коллеги, здравствуйте! У вас всё хорошо?
— В штатном режиме, — хмурит брови Егор.
— Смотрю и вижу — нет у вас настроения…, — с лёгкой иронией, но строго посмотрела на моего напарника. — А у вас Варлаам Иосифович?
— Замечательно! Дочка с сыном приехали. Вот маму старшенькая знакомит со своим женихом. Вечером пойдут к бабушке с дедушкой. У нас двойные праздники…
— Вот хотя бы у одного сотрудника приподнятое самочувствие и юмор присутствует. А вы на лыжах стоять умеете?
— Конечно! — бодро так отвечаю менеджеру в комбинезоне.
— Выручайте! У нас рождественская лыжня, а мне нужна боевая единица на завтра… и положиться не на кого…
— На меня в моём возрасте сложно. Я ведь их сейчас надену, и буду стоять. Вам же спортсмен нужен, а из меня… колобок с палками на палках.
— У вас и самоирония на высоте. Когда вашу кандидатуру рассматривали на должность, я первая обратила внимание на вашу жизнерадостность и многие положительные возможности, — так «леща» в этих стенах мне никто ещё не подкидывал.
И надо же — поплыл я в горделивые высоты, так меня захлестнула волна человеческой лести.
— Ой, а я же на смене, и нам с Егоркой до восемнадцати завтрашнего нести вахту. Жаль, не получится… а так хотелось, — и кто меня за язык то дёрнул олуха великовозрастного?
— Важно, что вы согласны, а замена на моей совести…, — влип по самые
