Ознакомительная версия.
Панкратий – католический святой, обезглавленный при Диоклетиане (около 305 г.), а затем совершивший много чудес своими реликвиями. Также и здесь это имя следует понимать как типическое.
Палачам (а также пастухам, кузнецам, старухам и т. д.) раньше приписывали наличие таинственной способности исцелять болезни у людей и животных, а также снимать заклятия.
К венерическим (половым) болезням относили триппер, шанкр и сифилис. Если без каких-либо добавлений говорят о венерической болезни, то обычно под этим подразумевают сифилис, или люэс, который называют в народе французской болезнью (Morbus gallicus); отсюда последующее выражение «французская Лизочка».
Маразм (греч.): увядание, усыхание, ослабление.
«Уча, учимся сами». (Seneca, Epistulae morales, 7, 8)
«Ревизия общей системы школьного обучения и воспитания Обществом практикующих воспитателей». Изд. Иохаим Кампе, 16 томов, Гамбург, Бонн, 1785–1792 (репринт 1979 в Топос-Ферлаг, Руггель). Об этом труде, написанном Кампе в сотрудничестве с другими воспитателями и учителями, такими, как Трапп, Штуве, Вилауме и Зальцманн, Жан Поль сказал, что «ни один народ не может противопоставить ему чего-либо подобного». Он считается главным трудом по педагогике к концу 18-го столетия, в котором могут найти для себя ценные указания также и современные воспитатели.
Зальцманн, несомненно, имеет здесь в виду кантовский моральный принцип: «Исполняй свой долг ради долга». Сочинения Канта «Критика чистого разума» (1781), «Критика практического разума» (1788) и «Критика силы суждения» (1790) служили тогда фундаментом всех наук.
Здесь и в дальнейшем я употребляю слово «мальчики», потому что при написании этой книги всегда имел перед глазами манеру обращения с мальчиками. Но по большей части, с некоторыми изменениями, это можно использовать и при воспитании девочек.
С 1720-х годов я заведую одним учебно-воспитательным заведением, в котором совместно живут дети из самых разных семей и самых разных национальностей; с некоторых пор их число составляет около семидесяти. Среди них я живу и тружусь с утра до поздней ночи. Если бы дети были такими скверными, как их изображают иные воспитатели, то как мог бы я все это выдержать? Неужели у меня не случилось бы уже несколько нервных срывов? Но этого не происходит; отнюдь, я очень уютно чувствую себя в их обществе. Это не потому, что они такие безукоризненные, такие примерные, напротив, они постоянно дают мне примеры легкомыслия, безрассудности и т. п. После уроков они играют, бегают, скачут, прыгают; я появляюсь в веселящемся обществе, и мое присутствие не вносит никаких изменений. Во всем этом я не нахожу ничего оскорбительного, поскольку считаю, что дети – это дети, они мыслят и ведут себя как дети. Поэтому проходят недели, прежде чем они выведут меня из себя. Если такое случается, я проверяю себя самого и выявляю обычно, что причина заключена все же во мне самом, потому что либо мое здоровье не в полном порядке, либо меня расстроило какое-то другое неприятное происшествие, либо я чрезмерно нагружен делами. Чем внимательнее я буду к себе самому, тем реже будут обиды. Более того, могу заверить, что за 20 лет, которые я здесь провел, я не могу вспомнить, чтобы кто-то из моих воспитанников обдуманно что-нибудь сделал с целью меня обидеть. Пусть мне простят это чистосердечное признание. Его точно так же нельзя отнести мне на счет хвастливости, как садовнику, если в книге по садоводству он иной раз рассказывает что-то хорошее о своем собственном саде. Впрочем, охотно признаю, что по моим приемным сыновьям нельзя с ходу делать вывод о всех детях. Ибо хотя они и приехали из разных домов и стран, все-таки живут они в некотором обособлении от остального мира, и пример взрослых, противодействие родителей, тетушек, прислуги и т. п., соблазны со стороны мальчиков, которые росли без присмотра и воспитания, никакого влияния на них не оказывают.
Другому воспитателю, которому со всех сторон противодействуют, придется, конечно, преодолевать бо́льшие трудности.
Поскольку многие читатели сочтут это утверждение слишком смелым, я позволю себе снова представить факт из моей сферы деятельности. В настоящее время я воспитываю около 70 молодых людей, родившихся в совершенно разных областях – от Лиссабона до Москвы, то есть их первичное воспитание неизбежно существенно различалось. Все эти молодые люди здоровы, на их лицах не видать никаких высыпаний; иногда проходят три года, прежде чем кто-то из них сляжет в постель, а за 21 год, на протяжении которых я возглавляю учреждение, никто не умер. Тем не менее я не врач. В первые десять лет, которые я здесь провел, ни один врач не переступил порога моего дома. Только тогда, когда число моих питомцев значительно возросло и следовало опасаться, что я могу что-либо у них не заметить, я начал пользоваться врачебной помощью.
Некоторые утверждают, что нервные болезни, столь обычные в наши дни, являются следствием купания в холодной воде. Я не собираюсь здесь ни с кем спорить. Но я совершенно искренне и открыто говорю, что из всех молодых людей, которых я воспитывал и продолжаю воспитывать, а таковых несколько сотен, никто не заболел нервной болезнью (даже если бы вдруг кто-то из воспитанников стал нервнобольным, то из этого все же не следует, что причина того – купание в холодной воде), что из всех нервнобольных людей, которых я знал, в холодной воде никто не купался, и мне совершенно не верится, что причиной нервных болезней, которыми страдают женщины в N., явились холодные ванны питомцев из Шнепфенталя.
Раз и навсегда замечу, что в этой книге я прежде всего обращаюсь к молодым людям, которые хотят стать воспитателями. Стало быть, если тот или иной уже сформировавшийся воспитатель имеет некоторые потребности, против которых я выступаю, и не обладает определенными навыками, которые я рекомендую иметь формирующемуся воспитателю, то мои откровенные высказывания не надо воспринимать ему как упрек. Но каждый со мной согласится, что воспитатель может воздействовать с большей энергией, если у него нет потребностей, которые он не собирается прививать своим питомцам, и сам обладает навыками, которым он хочет их обучить. Но что делать воспитателю, если у него дело обстоит иначе? Откровенно говоря, этот недостаток является несовершенством, проистекающим из первичного воспитания, от которого я хочу попытаться всячески вас защитить.
Оба последних упражнения полезны для развития воображения и памяти! Ср. начавшийся в 2004 году в Сатке (Россия) шахматный школьный проект: семилетние дети учатся решать шахматные задачи – без фигур, без доски!
! – См. также примечание о виртуальных шахматах на с. 46.
По поводу слабости зрения: один из основателей методизма Джон Уэсли пишет: «Еще юным я имел слабое зрение. Спустя сорок лет оно гораздо острее. Это я приписываю прежде всего усвоенной привычке каждое утро рано вставать». См. также: Т. Штекманн, «Спи до полуночи!»
Составленный план занимает лист бумаги. Чтобы сэкономить место, я привожу из него лишь этот отрывок, которого, однако, думающему воспитателю будет достаточно, чтобы увидеть, сколько всего можно заметить и распознать в самых обычных предметах повседневной жизни.
Это повторение вслух всем собранием, несомненно, по-своему очень полезно. Оно приобщает детей к деятельности, побуждает их к громкой речи, запечатлевает в их памяти лекцию. Но это упражнение нужно использовать осторожно. Если хотят, чтобы у малышей запечатлелись в памяти определенные слова и предложения, то частое произнесение их вслух всеми, несомненно, является для этого действенным средством. Но если хотят упражнять разум с помощью собственного суждения, то произнесение хором я считаю нецелесообразным, потому что тем самым детей отвлекают от самостоятельных рассуждений и приучают к бездумному повторению.
То, каким образом можно поддерживать детей на зачастую столь утомительных уроках изучения азбуки и чтения, побуждая их к приятной самостоятельной деятельности, как мне кажется, я в достаточной мере показал в «Азбуке и хрестоматии Конрада Кифера».
Поскольку воспитатели, обладающие умением что-либо сделать, встречаются очень редко, мне стоило немалых усилий ввести уроки труда в моем учреждении. В настоящее время мои питомцы учатся следующему: сперва изготовлению из бумаги различных игрушек и рукоделию, затем вырезанию из дерева всяких предметов, плетению корзин, картонажным работам, умению лакировать, столярничать и токарничать.
Ознакомительная версия.
