каждый из нас получит от феминизма лишь одно — мы сохраним нашу человечность»
16.
Сами мальчики пламенно желают, чтобы родители признали их истинную суть, чтобы школы предоставили им достаточно возможностей и чтобы сообщества воспели их разносторонность. К счастью, невзирая на стереотипы о мужчинах, нельзя окончательно подавить человеческие инстинкты. Человеческое развитие — это сила, способная перевернуть мир. Даже когда традиционные представления о мужественности давят на юношей, они используют творческий подход, силясь подстроиться под равенство во взаимоотношениях. По мнению социолога Майкла Киммела, «данные активно указывают на то, что современные американцы, в отличие от всех своих предков, смиренно, без идеологической истерии, привыкают к гендерному равенству как в личной жизни, так и на работе»17.
Как сказала Мламбо-Нгкука, дело в «здравомыслящих мужчинах и мальчиках». Все активнее ведется беседа о том, как должен вести себя добродетельный мужчина и как воспитать в нем необходимую добродетель. Действия мужчин в Портленде соответствуют результатам опроса на тему представлений о добродетели и силе характера, проведенного Центром позитивной психологии при Университете штата Пенсильвания. Оказалось, мужчинам свойственно придерживаться как положительных, так и отрицательных «мужских» черт. Многие мужчины, подверженные влиянию стереотипов, могут впасть в отчаяние, подавленное состояние и стать опасными для общества. Такой мужчина, оборвав все связи и ограничив самосознание, решает: он способен на что угодно18.
Однако некоторые мужчины (как те, которые защищали девушек от обидчиков) придерживались принципов добродетели вне зависимости от уровня социализации. Их действия во многом подтверждают: мужчины добры по своей сути. Герои помогают нам узнать, на что мы способны на самом деле. В чем мы ежедневно можем полагаться на мужчин? Хватит ли их доброты для того, чтобы преодолеть отчаяние, вызванное опытом детства?
Современные представления о типичном юношестве оставляют желать лучшего. Одних мальчиков воспитывают одними методами, других — другими, в зависимости от того, где им повезло родиться и насколько высоко качество тех ресурсов и взаимоотношений, которые им доступны. Если не бросить вызов методам воспитания, распространенным в школах, спортивных клубах, сообществах и семьях, впоследствии придется расплачиваться за безответственность. Некоторые мальчики в будущем сумеют вспомнить о своей доброте; а некоторые навеки обратят свое сердце в камень. Ни одна семья, ни одна школа и ни одно сообщество не в силах предугадать, каким вырастет тот или иной мальчик.
Ради каждого мальчика в нашей жизни и ради всего общества взрослые должны принять на себя ответственность за их взросление. Нет смысла искать одно-единственное решение этой извечной социальной проблемы — не говоря уже о несправедливости такого подхода.
Сегодня мы как никогда готовы поддержать каждого мальчика в борьбе против стереотипов о мужчинах. Однако чтобы поддержка превратилась в полноценное движение, которое перевело бы случаи потерь и лишений на пути мальчика к взрослой жизни в разряд исключений, а не правил, нам следует реально оценить ситуацию и понять, чем придется пожертвовать.
Два вида лишений, свойственных именно мальчикам, отражают поставленное на кон.
Изголодавшиеся мальчики
Когда я провожу семинары для сотрудников администрации школы, я часто демонстрирую видео; в роликах с согласия участников записаны беседы, которые я проводил в рамках своего исследования. В одной такой беседе участвовал Брендан — ученик школы в Торонто, поддерживаемой правительством. В первой части видео подросток объясняет: когда он ощущает связь с учителем и осознает, что его понимают и уважают, ему намного проще справляться с заданиями и участвовать в жизни класса. Если связи нет, то он становится трудным учеником. «Возможно, это недостаток моего характера, — признается он, — однако я положительно отзываюсь на отношения и отвлекаюсь, когда отношений нет». Когда я спрашиваю, как именно Брендан «отвлекается», он добавляет: «Наши отношения с учителем портятся, ведь он думает, что мне не нужен урок. Но я умный парень. Мне нравится учиться и все такое. Вот только если учитель меня не уважает, мне тяжело работать».
Когда я спрашиваю, что значит «тяжело», Брендан отвечает: он обычно «много болтает, не обращает внимания на слова учителя». Если преподаватель пытается сделать ему замечание, то Брендан может «просто заткнуться и молча делать задания, втайне ожидая окончания семестра». Он добавляет: «Если учитель говорит со мной и пытается наладить отношения, то мне интереснее у него учиться. Я начинаю лучше себя вести, если учитель по-доброму поговорит со мной».
Что же происходит, если педагог отрицательно отзывается на его действия и говорит с ним без доли сочувствия? «Я его избегаю, веду себя дерзко, мне не хочется вникать в его слова». «Начнешь ли ты действовать назло преподавателю?» — спрашиваю я. «Да, начну», — без промедления отвечает Брендан и рассказывает об учителе французского, который отправил его в деканат за плохое поведение и «нежелание слушать учителя». Когда мальчику позволили вернуться на занятия, отношения с педагогом значительно ухудшились, поскольку Брендан различными способами пытался «захватить власть». Кабинет превратился в поле битвы.
Философ педагогики Нел Ноддингс как-то спросила: разве не тот считает своим нравственным долгом проявлять уважение и внимание, к кому проявили заботу? Что же будет, если этот нравственный долг не пробудить19? Брендан на видео — это взъерошенный, но на удивление честный, приятный и открытый подросток. Его слова об учителе знакомы всем, кто хоть раз проводил время с мальчиками. Не понимая, что все дело в нехватке социального опыта, мальчик судит о происходящем с точки зрения своих прав и промахов преподавателя. И хотя Брендану хватает ума признать свой «недостаток», он считает верным проявлять этот недостаток перед учителем французского. На самом деле он даже доволен такой возможностью.
К сожалению, Брендану не хватает нравственных ориентиров, которые направляли бы его поведение в случаях, когда он переживает предательство. Без этих ориентиров мальчик полагается на нормы мужественности, поощряющие конфликты с учителями и недооценивающие силу взаимоотношений. Брендан рассматривает конфликт с преподавателем только сквозь призму своего разочарования. Он не умеет и не желает думать о том, что у педагога могут быть свои проблемы, не понимает чужих чувств и не отзывается на них — а ведь это очень важные навыки общения. Его нарциссическое поведение не просто дело возраста; состраданию можно научиться лишь на собственном опыте.
Согласно психологам Кейт Кэмпбелл (из Университета штата Джорджия) и Джин Твендж (из Калифорнийского университета в Сан-Диего), пик нарциссизма обычно приходится на людей младше тридцати лет. Ученые проанализировали более сотни исследований, посвященных оценке количества студентов колледжа с признаками нарциссизма, и обнаружили «резкий скачок» в показателях в 2008 году. Другая группа исследователей выявила: количество людей возрастом около двадцати лет, которым диагностировали нарциссическое расстройство личности, увеличилось в три раза
