Ознакомительная версия.
Вопрос о соотношении тревожности и физиологических, биохимических особенностей организма, конечно, не ограничивается проблемой посттравматического синдрома и экологических влияний, а выходит на одну из сложнейших проблем изучения тревожности – ее природных предпосылок. Как мы уже отмечали выше, решение этого вопроса, по нашему мнению, требует серьезного междисциплинарного исследования.
В русле настоящей работы мы можем представить лишь некоторые данные, касающиеся связи тревожности и астеноневротического синдрома. Нами был проведен специальный анализ соотношения тревожности школьников 14—17 лет с наличием у них различных типов акцентуаций. Тревожность определялась по комплексному показателю, состоявшему из методики О. Кондаша и набора неоконченных предложений, наличие и тип акцентуации – по опроснику А. Е. Личко (Патохарактерологические исследования…, 1981). В работе участвовали 37 тревожных и 43 эмоционально благополучных школьников, всего 80 чел., девушек и юношей примерно поровну.
Результаты сопоставления показали достаточно сложную и противоречивую картину (табл. 24). Для большей наглядности в таблице представлены лишь типы акцентуаций, встречавшиеся в группе тревожных испытуемых, все остальные даны суммарно в строфе таблицы – «другие».
Таблица 24. Соотношение между тревожностью и типами акцентуации характера у школьников 14—17 лет.
Как и следовало ожидать, все школьники с психастеническим и сенситивным типами акцентуации имели выраженную тревожность. Тревожность выявилась также у подавляющего большинства испытуемых с астеноневротическим типом. Другими словами, тревожность обнаруживает связь с теми типами акцентуаций, которые в значительной степени обусловливаются слабостью, истощаемостью, повышенной чувствительностью нервной системы.
Вместе с тем, по количеству испытуемых с различными типами акцентуаций группы тревожных и эмоционально благополучных подростков не различаются. В целом в группе тревожных – акцентуации характера выявляются у 48,6% испытуемых, а в группе нетревожных – 32,6%. И в той, и в другой группе частота проявлений акцентуаций в целом соответствует литературным данным (см. А. Е. Личко, 1983).
Таким образом, можно говорить лишь о связи тревожности и акцентуации астенических и сенситивного типов, однако эта связь носит односторонний характер и не распространяется на все случаи тревожности.
Возвращаясь вновь к вопросу о влиянии радиационной и в целом экологической обстановки на переживание тревожности детьми и подростками, можно, на наш взгляд, выдвинуть следующие предположения.
Биологические особенности организма (в том числе и те, которые возникли под деформирующим, истощающим ресурсы организма влиянием неблагоприятной экологической обстановки) являются одним из факторов, способствующих возникновению и закреплению личностной тревожности, но фактором не единственным и, по всей видимости, не главным.
Не менее, а возможно и более, значимым источником тревожности при проживании в экологически неблагополучных, загрязненных районах является не столько сама по себе угрожающая обстановка, сколько ее неопределенность, недостаточный, противоречивый уровень и характер информированности о ней, а также о ее возможных последствиях.
Анализ случаев подлинного посттравматического стресса, с которым мы имели дело в практической психологической работе (6 случаев – от 6 до 13 лет, 4 мальчика и 2 девочки – жертвы насильственных действий со стороны взрослых или сверстников), показал, что в 4 случаях имела место тревожность на уровне постоянного ощущения опасности, повышенной пугливости и даже панической реакции (т. е., по Ф. Б. Березину, наиболее сильным, глубоким явлениям тревожного ряда). Однако такая тревожность носила ярко выраженный реактивный характер, и по катамнезу этих случаев ее дальнейшая судьба зависела от действия других факторов – семейной обстановки, в частности значения травмы для отношений ребенка со взрослыми, значимости травмы для представлений о себе, эффективности преодоления посттравматического состояния и др.
В двух других случаях проявлялось полное отсутствие эмоциональной реакции, что также входит в описание посттравматического синдрома и может быть расценено как «отрицающая тревожность», защищенность. В дальнейшем в одном из этих случаев (девочка 9 лет) возникла и закрепилась устойчивая тревожность, во втором (мальчик 12 лет) – примерно через полгода после травмы наблюдалось несколько относительно кратковременных периодов повышения тревожности, которые затем практически исчезли. Решающее влияние и здесь оказали семейная обстановка и отношение окружающих ребенка взрослых к пережитой травме.
На основании этих и литературных данных (см., например, Руководство по предупреждению насилия…, 1997), как представляется, можно сделать вывод о том, что у детей и подростков посттравматический стресс вызывает сильную тревогу реактивного характера. Внешним источником тревожности как свойства личности он может стать лишь при сочетании с другими, постоянно действующими факторами.* * *
В целом можно сказать, что из представленных выше факторов к внешним источникам устойчивой тревожности уверенно могут быть отнесены лишь детско-родительские и внутрисемейные отношения, нарушения в которых приводят к постоянным психологическим микротравмам детей, создают условия для повышенной уязвимости детей и подростков, подверженности их психологическим травмам.
4.3. Внутриличностные источники тревожности
В качестве важнейшего источника тревожности, как отмечалось выше, в литературе выделяется внутренний конфликт, преимущественно конфликт, связанный с отношением к себе, самооценкой, Я-концепцией. На связь тревожности и конфликтной самооценки указывают и наши данные по межличностной тревожности, включая и такую ее форму, как неадекватное спокойствие (А. М. Прихожан, 1977). О влиянии особенностей отношения к себе и представлений о себе на переживание тревожности указывают и приведенные выше данные, касающиеся ее гипотетических внешних источников. Поэтому начнем с данных о соотношении тревожности и внутреннего самооценочного конфликта у детей разных возрастов. Эта работа проводилась с теми же испытуемыми, которые участвовали в исследовании связи тревожности и школьной успешности (см. раздел 4.2.2). Группы тревожных и эмоционально благополучных испытуемых, как уже указывалось, в количественном отношении были равны (по 45 тревожных и эмоционально благополучных школьников в каждой параллели). Кроме того, в исследовании участвовали 47 дошкольников – 22 тревожных и 25 эмоционально благополучных детей в возрасте 5–6 лет.
Таблица 25. Тревожность и конфликтность самооценки.
Конфликтность самооценки определялась по модификации методики Ф. Хоппе в варианте М. С. Неймарк (1961, 1972). Для дошкольников в качестве конкретных заданий использовались задания на ловкость, для учащихся 1–4-х классов – задачи по типу учебных, для остальных – задачи на сообразительность. Такой выбор заданий был обусловлен имеющимися в литературе данными о наиболее значимых для проявления самооценки сферах деятельности (Н. В. Имедадзе, 1966; М. С. Неймарк, 1961; Л. С. Славина, 1966; Т. И. Юферева, 1977). В табл. 25 представлены данные о количестве испытуемых с конфликтной самооценкой в группах тревожных и эмоционально благополучных испытуемых. Данные представлены в процентном отношении к общему числу испытуемых в группе.
Статистический анализ данных табл. 25 свидетельствует, что у дошкольников и школьников 1–2-х классов (6–7 лет) связи между тревожностью и особенностями отношения к себе не обнаруживается. В 3-м классе такая связь обнаруживается у девочек и не обнаруживается у мальчиков. Начиная с 4-го класса и до конца школы выявляется устойчивая связь тревожности и конфликтности самооценки: в группах тревожных испытуемых с конфликтной самооценкой существенно больше, девочки и мальчики в этом отношении между собой не различаются.
Исключение составляют лишь данные 8-го класса, в котором отмечался внезапный всплеск количества эмоционально благополучных испытуемых с конфликтной самооценкой. При этом среди эмоционально благополучных девушек оказалось примерно такое же количество испытуемых с конфликтной самооценкой, как и среди тревожных, а среди юношей – меньше, чем в группе тревожных, однако все равно более 50%. Как представляется, это объясняется возрастными особенностями испытуемых. Период 8-го класса совпадает с «пиком» кризиса 13 лет, характеризующегося, как известно, кардинальной перестройкой личностных характеристик подростка, прежде всего его отношения к себе. По всей видимости, в группе эмоционально благополучных испытуемых проявляется временная конфликтность самооценки, связанная именно с этим периодом перестройки. Основанием для такого предположения служит, прежде всего, высокая неустойчивость самооценки у таких школьников, а также то, что данные по этой возрастной категории значительно отличаются от результатов и предшествующего, и последующего периодов.
Ознакомительная версия.
