Ознакомительная версия.
«ОН даже не хочет на меня смотреть. Я, наверное, уродина. С подругой тоже из-за него поссорилась. Пришла домой зареванная, а мама давай „успокаивать“, что я выдумала всю эту любовь. Даже посмеялась, типа я просто пострадать хочу. Получается, я уже и влюбиться не способна. Зачем тогда жить?», — Интернет-дневники подростков изобилуют такими признаниями.
Какими бы незначительными ни казались причины, какими бы неуместными ни казались чувства, ребенок имеет право на серьезное отношение к ним со стороны самых близких ему людей. Обесценивая эмоции, мы обесцениваем саму личность ребенка.
Отсутствие личного пространства у ребенка: «А что это ты там делаешь?»
В жизни каждого человека есть территория, куда вход посторонним разрешен только по специальному приглашению «хозяина». Причем речь идет и о территории в буквальном смысле, и о территории личных переживаний.
Потребность в приватности касается всех, независимо от возраста. Ведь чувства подростка, родители которого прочитали его дневник, ничем не отличаются от чувств мужа, обнаружившего, что жена рылась в его карманах.
В каком возрасте у ребенка появляется такая потребность? Конечно, речь не идет о младенце, который еще и не воспринимает себя как отдельную личность. Первые попытки отстоять свое личное пространство появляются в кризисный трехлетний возраст.
Уже с этого возраста ребенку необходима если не своя комната, то свой уголок в квартире. Причем сделано это должно быть не формально, а так, чтобы ребенок ощутил это место своим пространством. Значит, желательно, чтобы он принял какое-то участие в выборе мебели, в расстановке игрушек на полках и т. д. Очень важно уже с раннего детства ребенка привыкать к тому, что эта территория — его собственная. Это означает, что даже если маме хочется сделать на ней уборку, очень желательно согласовать это с «хозяином».
Особую остроту вопросы территории приобретают, когда ребенок взрослеет и входит в подростковый возраст.
«Мало того, что он стал постоянно закрывать дверь в свою комнату, так еще и повесил табличку „Не входи — убьет“. Непонятно, какие у него там могут быть секреты», — жалуется мама.
Личное пространство напрямую связано с процессом сознавания себя, понимания себя как отдельной уникальной личности. Поэтому борьба за него так обостряется в кризисные периоды развития — в три года, в семь лет, в подростковый период. Подросток вовсе необязательно скрывает за закрытой дверью какой-то секрет. Злость ребенка, ощущающего вмешательство в его личную жизнь, выходит далеко за пределы страха быть застигнутым за плохим поступком. Прежде всего, такой гнев связан с чувством собственного достоинства. Закрытая дверь для него — символ его отдельности от родителей, символ ценности и важности его собственной личности.
«Мне уже 25, но я пока живу с родителями. Никто не верит: я до сих пор с боем закрываю дверь в свою комнату. Стоит двери постоять закрытой больше пяти минут, как заглядывает мама и спрашивает обиженным голосом, чего это я закрылась».
В материальном плане вопросы личного пространства касаются также наличия у ребенка его личных вещей. Что такое личная вещь для взрослого? Это вещь, которую можно использовать или не использовать, сломать или модифицировать, подарить или просто выбросить.
Редко у кого из детей есть такое же ощущение по поводу своих вещей. Подаришь игрушку в садике подружке — мама ругает, разрисуешь свою машинку — опять ругает, постоянно напоминая, что вещи дорогие и куплены за родительские деньги. Своих у ребенка нет и еще долго не будет. Значит, все это время его вещи, на самом деле, не его, а родительские? Отвечу снова однозначно: у ребенка должны быть его личные вещи. Это вовсе не означает анархию. Задача родителей — научить ребенка понимать ценность вещей и последствия своих действий. Аргумент «мои деньги, я и решаю» здесь самый худший. Полная финансовая зависимость угнетает любого человека, ребенок — не исключение. Продолжая тему финансов, нужно сказать и о том, что карманные деньги — это тоже часть личного пространства. Пусть для младшего школьника это будет хоть 50 рублей в неделю, но так, чтобы он сам мог распорядиться ими. Опять же не нужно устраняться полностью из этого процесса, подсказывайте, советуйте, учите «маленьким хитростям». Делайте это так, как если бы советовали другу — без давления.
К теме личного пространства относится и вопрос личного времени. Вспомните, как важно вам иметь хоть пару часов в сутках, когда вы принадлежите только самому себеИ подрастающему ребенку важно иметь время, когда он может полностью распоряжаться своей жизнью.
«Вот бывает, сидишь, слушаешь музыку, а мама кричит: „Пойди вынеси мусор, все равно ничего не делаешь“. Как же это бесит! Я готов хоть 10 часов подряд что-то делать — мусор там или уроки, но чтобы потом мне дали самому решать. А не дергали в любой момент!»
Это, конечно, слова подростка. Но вопросы личного времени касаются и маленького ребенка. Особенно когда его режим расписан по минутам — занятия, сон, прогулка, обед — а где же «личное время»? Оно есть даже у солдат в армии.
Личная территория, личные финансы, личное время. Ну и, наконец, поговорим о личной жизни, о приватности. Ребенок, особенно подросток, отстаивает свое право на секреты, на часть жизнь, в которую не допущены родители. Почему это вызывает такое противостояние у взрослого? Вполне понятно — из-за желания полного контроля над жизнью своего ребенка. Звучит не очень красиво. Однако оно продиктовано в том числе и страхом за ребенка.
«Я боюсь, что узнаю о какой-то беде, когда будет уже слишком поздно. Я имею в виду наркотики, сигареты или нежелательную беременность и так далее, ну вы понимаете», — объясняет мама.
Это вопросы доверия, которых мы будем более подробно касаться в одной из следующих глав. Сейчас же нужно сказать лишь о том, что территория приватности также необходима ребенку, как и территория в квартире. Это тоже фактор формирования его личности.
Иногда родители, ошибочно считая, что дети не обладают той же чувствительностью, что и взрослые, позволяют себе обсуждать недостатки ребенка в его же присутствии. «Да он пока ничего не понимает», — объясняют они. Это тоже несоблюдение границ личного пространства ребенка.
«Бывало, сделаю в детстве какую-нибудь нелепость, а мама сразу бежит к телефону со всеми подружками обсудить-посмеяться. Чувствовала себя куклой, клоуном».
Ситуация, когда у ребенка в семье нет права на личное пространство, может быть вызвана разными причинами. Иногда родители просто не осознают его необходимость, а сам ребенок не всегда может внятно дать это понять. Он реагирует капризами, бунтами, протестами или просто замыканием в себе.
Хуже, когда такая позиция родителей вызвана представлением о ребенке как о своей собственности. Нередко она начинается с желания женщины родить ребенка «для себя»… Иногда она является бегством от собственных психологических проблем, ощущения непризнанности, невостребованности. Как бы жестоко это ни звучало, но ребенок — хороший объект, чтобы построить отношения взаимозависимости, взаимонужности.
Дети таких родителей вырастают взрослыми, которые боятся близких отношений с окружающими. Близость для них становится угрозой, которая может уничтожить личную свободу, да и в целом, их личность. Если же все-таки подпускают к себе кого-то, то это уже чревато зависимостью, симбиозом. По существу, у человека просто нет опыта близости, не нарушающей личное пространство.
Безразличие к повседневной жизни и мнению ребенка
Обратимся к притче, приведенной в начале главы. Если воспринимать описанную ситуацию в ресторане буквально, оно вызывает множество сомнений. И самое очевидное в том, что все же родители (а не официанты) отвечают за жизнь и здоровье ребенка («А если бы он стакан водки заказал?»).
На положении о том, что родители «лучше знают», часто и строится обесценивание личности ребенка. Всегда проще запретить, отказать, проконтролировать, чем объяснить, научить и решить сообща.
Но стоит выслушать мнение ребенка, дать ему возможность это мнение выразить и, вообще, сформировать. Всерьез выслушивая мнение ребенка, мы относимся к нему «как к настоящему». А уж дальше родительское мастерство — переубедить, что от жареной картошки заболит желудок, дать реализовать желание и обсудить уже последствия.
Когда я говорю с родителями, склонными решать все за ребенка даже в мелочах, я часто слышу, что ребенок ничего и сам не хочет. Слышу примеры экстремальных ситуаций, когда мама или папа должны были принять решение, и было не до дискуссий. А потом я предлагаю родителю и ребенку какую-то общую задачу и вижу их реальное взаимодействие. К примеру, вот как они строят дом: «Давай возьмем желтые кубики, они красивее», «Погоди, у нас несимметрично получается, посмотри, как моя сторона сделана» и т. д. Ситуация далеко не экстремальна, но привычка решать за ребенка уже сформирована.
Ознакомительная версия.
