Статья Прайса не осталась без ответа со стороны парапсихологов, в частности самих Райна и Соула. Их полемика с Прайсом напечатана в одном из парапсихологических журналов в номере за 1955 г.[45]
Мне неоднократно приходилось слышать следующее заявление критиков: «Дайте сперва окончательное, обязательное для всех и каждого доказательство реальности мысленного внушения, а потом уже изучайте и описывайте его свойства, его физическую природу и пр.» Можно предвидеть, что такое же возражение будет сделано и по поводу этой брошюры. С таким возражением автор согласиться не может: это не ускорит, а задержит исследование вопроса.
Пусть любая серия опытов из приведенных в этой главе, взятая в отдельности, недостаточна для установления факта мысленного внушения, но все серии количественных опытов в своей совокупности, все случаи спонтанной телепатии делают существование мысленного внушения в высокой степени вероятным. Этого достаточно, чтобы, не дожидаясь признания всех и каждого, ставить дальнейшие исследования этого явления так, как будто бы его реальное существование уже было окончательно установлено.
Ведь по ходу таких исследований как раз и могут быть найдены все условия, необходимые и достаточные для бесперебойного экспериментального вызывания явлений мысленного внушения, что и будет наилучшим доказательством их реальности. Такое уже не раз случалось в истории науки. Например, изучение свойств и закономерностей физиологического действия, даже практическое применение гормонов и витаминов началось задолго до того, как эти вещества были выделены в чистом виде и искусственно синтезированы, т. е. установлены «окончательно».
IV. Сравнение житейских случаев с результатами опытов
В предыдущих главах мы познакомились с проявлениями спонтанной и экспериментальной телепатии. На первый взгляд может показаться, что между ними больше различий, чем сходства. В случаях ярко выраженной спонтанной телепатии у перципиента неожиданно возникает отчётливый образ телепатически передаваемого события, достигающий иногда галлюцинаторной силы и яркости. Телепатема перципиента, как и телепатема индуктора, обычно сопровождается переживанием той или иной эмоции — сильного чувства, волнения, душевного подъёма. Эти случаи можно назвать «макротелепатическими» явлениями, «телепатическими грозами». Совсем не так выглядит передача телепатического влияния в опытах мысленного внушения, проводимых по количественной методике. Здесь воспринятое перципиентом мысленное внушение индуктора остаётся неосознанным, теряется среди случайных совпадений и может быть выявлено только применением статистических методов. Это — явление «микротелепатического» характера.
Столь резкое различие этих явлений побудило некоторых исследователей, например итальянского парапсихолога Э.Боццано, утверждать, что и природа их столь же различна: телепатия — это одно, мысленное внушение — совсем другое, их не следует смешивать, они качественно различны. По Боццано, спонтанные телепатические влияния могут передаваться на огромные расстояния, тогда как мысленное внушение, вызываемое в эксперименте, якобы быстро ослабевает и сходит на нет с увеличением расстояния между внушающим и внушаемым.
Это воззрение нельзя считать правильным: различие между проявлениями спонтанной и экспериментальной телепатии не качественное, а всего лишь количественное. Вопреки утверждению Боццано, теперь показано, что опыты мысленного внушения карт Зенера удаётся с успехом производить на значительные расстояния; например, из одного здания в другое на расстоянии 100 и 250 метров. В этих условиях при 1850 пробах было получено большое «позитивное отклонение» (на 188 правильных ответов большие, чем предусматривается теорией вероятностей). Вероятность такого отклонения, если бы оно было обусловлено одной лишь случайностью, ничтожно мала[46]. Об опытах с передачей мысленного внушения на расстояние десятков и сотен километров будет сказано в предпоследней главе.
На явления спонтанной телепатии более походят результаты, получаемые с применением не количественных, а качественных методов мысленного внушения. Таковы «методы воспроизведения» мысленно внушаемых заданий — рисунков, различных предметов, движений, актов поведения, каких-либо происшествий и т. п. В отличие от описанных в предыдущей главе «методов узнавания», при проведении методов воспроизведения число возможных заданий инструкцией не ограничивается. Оно может быть неопределённо велико. Характер заданий перципиенту заранее не сообщается или сообщается лишь в общих чертах. Например, даётся инструкция: «Постарайтесь нарисовать предмет, который я задумал и буду мысленно вам внушать». Или же погруженному в гипнотический сон перципиенту без какого-либо словесного предупреждения внушается тот или иной зрительный образ, драматическое событие, некогда пережитое индуктором, и т. п.
Вот два таких случая, заимствованных из собрания Лондонского общества психических исследований.
«Мистер Смит, сотрудник уже известного нам Гернея, приведя испытуемую Б. в гипнотическое состояние, попытался со всею возможной ясностью вообразить себе стоящий на столе большой открытый зонтик. Через минуту или около того испытуемая, смеясь, заявила: „Как это странно, большой открытый зонтик стоит на столе“. Я должен признаться, — добавляет к этому м-р Смит, — что никогда больше не был в состоянии повторить этот опыт».
Заметим, что этот опыт напоминает вышеупомянутый случай спонтанной передачи прозаического образа корзинки с яйцами. Ещё большее сходство со спонтанной телепатией выступает в тех опытах, в которых индуктору удаётся мысленным внушением вызвать галлюцинацию живого лица. Вот один такой случай из того же литературного источника.
«Однажды вечером в ноябре 1881 г., прочитав о сильном влиянии, которое может производить человеческая воля, я всеми силами своего существа решил „психически присутствовать“ в комнате одного дома, отстоящего мили на три от моего жилища. Я назначил для своего „появления“ там 1 час ночи; при этом я страстно хотел, чтобы моё присутствие было замечено». Оказалось, что находившаяся в комнате в это время, но ещё не спавшая мисс L.V. действительно увидала его стоящим около своей кровати и так испугалась, что криком разбудила младшую сестру, которой привиделась та же самая мысленно внушённая галлюцинация.
В этом случае грань между спонтанной и умышленно вызываемой телепатией окончательно стёрлась. Однажды мне довелось самому быть свидетелем подобного же явления. В двух смежных комнатах, разделённых закрытой дверью, одновременно проводились опыты мысленного внушения. В одной комнате индуктором был доктор Н.А.Панов и тут же находился его загипнотизированный перципиент; назовём; д-ра Панова — A1, а его перципиента — P1. В другой комнате агентом был доктор В.И.Рабинович — А2, a перципиентом — Р2. Д-р Панов внушал перципиенту малозначительное задание, и его перципиент ничего не воспринял. Д-р Рабинович, напротив, мысленно передавал своему перципиенту, остававшемуся в бодрственном состоянии, задание, резко окрашенное эмоцией; он представил себе бывшую в действительности сцену гибели своего брата: брат тонет, он находится на берегу, видит, как кто-то бросается в воду и вытаскивает уже мёртвое тело. Что же получилось? Хотя индукция А2 направлена на перципиента Р2, воспринял её не он, а перципиент Р1. Последний не воспринял телепатему, которая была ему непосредственно направлена д-ром Пановым, а уловил другую телепатему, направляемую д-ром Рабиновичем не по его адресу. Находясь в гипнотическом состоянии, перципиент Р1 вдруг стал проявлять признаки волнения и на вопрос гипнотизёра — что его беспокоит? — довольно полно передал словами драматическую сцену на берегу. Очевидно, восприимчивость к мысленному внушению у загипнотизированного Р1 была значительно больше, чем у бодрствовавшего Р2.
Этот опыт очень напоминает рассказ Л.Е.Миллер, приведённый во второй главе. В обоих описанных ею случаях спонтанной телепатии телепатема была уловлена только ею одной, хотя, надо полагать, в обоих случаях телепатема предназначалась не столько ей, сколько её матери.
В упомянутом во второй главе случае спонтанной телепатии (№ 79) перципиент испытывает непреодолимое желание идти искать своего, как оказалось, умиравшего в эти минуты отца, который в данном случае являлся невольным индуктором. Подобная ситуация создается в опытах мысленного внушения, носящих название «вызова перципиента». Такие опыты ставились, например, тремя советскими учёными — проф. Желиховским (физиком), проф. Нормарком (химиком) и Котковым (врачом-психотерапевтом) в Харькове в середине 20-х годов. Перципиентом была студентка 18–19 лет, чрезвычайно восприимчивая как к словесному, так и к мысленному внушению. В своём письме автору этих строк доктор Котков так описывает эти опыты:
