Ознакомительная версия.
Например, до развития серьезной фобии жена находится в гиперфункционирующей позиции в семье. Она ориентирована на то, чтобы быть приятной окружающим и создавать эмоциональный комфорт в семье. Другие члены семьи зеркально отыгрывают процесс, ставя свою эмоциональную стабильность и благополучие в чрезмерную зависимость от нее. Если уровень стресса в семье не слишком велик, то это реципрокное гипо-гиперфункционирование будет более адекватным состоянием, чем прекращение функционирования кого-либо из членов семьи. Гиперфункционирующий член семьи получает удовлетворение от того, что он делает для других, а гипофункционирующие члены семьи испытывают удовлетворение, ощущая себя объектом оказываемой им помощи. Однако если уровень стресса в семье повышается, эти функциональные позиции устремляются к своим крайним значениям. Те, кто недофункционирует, например, муж и один или несколько детей, давят на гиперфункциониру-ющую жену и мать, чтобы она помогла им, и она, беря этот груз на себя, смягчает их страдания. На какое-то время гиперфункционирующий член семьи способен «впитать» в себя большую часть семейных неприятностей. Но поскольку ситуация продолжает ухудшаться, жена начинает чувствовать чрезмерную перегрузку, подавленность и отсутствие поддержки, и в результате могут быть спровоцированы фобические симптомы.
Под натиском ее симптомов в функциональной системе семьи могут произойти любопытные перемены. Жена становится все более зависимой от мужа и других членов семьи и начинает нуждаться в их помощи и уходе. В результате она все больше теряет свою независимость как в результате проявления симптомов, так и ввиду желания семьи взять на себя многие из ее прежних функций. Поскольку «здоровые» члены семьи стараются все больше и больше действовать во благо «больного», то может развиться устойчивый тип семейной стабильности, которая обслуживает наличие в семье хронического симптома. Семье оказывается проще приспособиться к жизни с этим симптомом, чем искать те причинные взаимоотношения, которые привели к возникновению этого симптома.
Другой пример взаимовлияния клинического симптома и процесса взаимоотношений дает нам пациент с ревматоидным артритом. В марте у мужа развились болезненные ощущения и отечность в области суставов обеих рук и коленей. На протяжении последующих шести месяцев эти симптомы усугублялись, и для уменьшения болей он принимал противовоспалительные препараты. В декабре муж должен был отправиться в длительную командировку. В течение трех недель после отъезда его состояние резко улучшились. Муж сказал, что он чувствует себя спокойнее, когда его жена не находится рядом с ним. Он настолько старался чутко реагировать на выражение ее лица, на ее настроение, на ее возможные мысли о его персоне, что рядом с ней уже не мог не чувствовать себя «не в своей тарелке». Когда они на время расстались, он очень скучал по своей жене, но не по тому, как он чувствовал себя, находясь с ней дома. Когда жена была при муже, она была полностью поглощена контролем за тем, как он выполняет ее желания, правильно ли он поступает и т. п. Она считала его причиной всех семейных проблем, и он принимал вину на себя, говоря: «Если бы я только был более удачлив, в нашей жизни все бы наладилось». Процесс, который развился на основе упреков и самообвинений, на самом деле выходит за пределы собственно вины.
Таким образом, реципрокность в функционировании и взаимовлияние внутренних процессов и системы внешних взаимоотношений являются важными аспектами деятельности эмоциональной системы. Но для понимания более фундаментальных аспектов эмоциональной системы необходимо признать еще и то, что она управляется двумя противоборствующими «жизненными силами», которые теория семейных систем определяет как индивидуацию и совместность.
CalhounJ. B. (1963). The Ecology and Sociology of the Norway Rat. Public Health Service Publication No. 1008. Washington, DC.
Eiseley L. (1957). The Immense Journey. NY: Vintage Books.
Galton F. (187l).Gregariousness in Cattle and Men. Macmillan’s Magazine. London.
GreenbergB. (1946). The relation between territory and social hierarchy in the green sunfish // Anatomical Record. 94:395.
HaddadR. K, RabeA., LaqueurG. L. (1969). Intellectual deficit associated with transplacentally induced microcephaly in the rat // Science. 163: 88–90.
Hamilton W. D. (1964).The genetic theory of social behavior, I, II // Journal of Theoretical Biology. 7: 1-52.
HowesP.G. (1919). Insect Behavior. Gorham Press. Boston: MA.
Lehrman D. S. (1967). The Reproductive Behavior of Ring Doves, in Psychobiology. W.H. Freeman and Co., San Francisco, CA.
Locke J. (1894). An Essay Concerning Human Understanding. A. Fraser, Editor. Oxford Press, London.
MacLeanP. D. (1978). A mind of three minds: Educating the triune brain // Education and the Brain. The National Society for the Study of Education, University of Chicago Press, Chicago, IL.
RobertsonD. R (1972). Social control of sex reversal in coral-reed fish // Science. 177:1007–1009.
RosenfeldA. (1976). The Archaeology of Affect, DHEW Publication No. (ADM). 76-395.
Schneirla T. C. (1971). Army Ants: A Study in Social Organization. H. R. Topoff, Editor. W.H. Freeman and Co. San Francisco, CA.
Schneirla T.C. (1957). Theoretical consideration of cyclic processes in Doryline ants // Proc. Am. Phil. Soc. 101(1).
Wilson E. O. (1985). The sociogenesis of insect colonies // Science. 228:1489–1495.
WilsonE. O. (1975). Sociobiology: The New Synthesis. The Belknap Press of Harvard University Press, Cambridge, MA.
О процессах дифференциации своего «Я» в родительской семье
Мюррей Боуэн
Основное положение теории семейных систем касается следующей проблемы: насколько мы дифференцировали или не дифференцировали свое Я, или в какой мере у нас не прояснены и не проработаны эмоциональные связи с семьей, из которой мы происходим. Все это – явления одного порядка. Одна из самых важных задач семейной системной терапии – помочь членам семьи повысить уровень дифференциации Я. Данная теория получила развитие благодаря исследованиям ядерной семьи как единого целого. В рамках этой теории изучены разнообразные способы, с помощью которых члены семьи эмоционально «слипаются» друг с другом. Кроме того, описано, каким образом эти «слипания» воздействуют на членов семьи, даже если они отрицают их наличие. Первый метод семейной терапии был разработан в рамках исследовательской работы и был направлен на всю семью в целом. Этот метод очень эффективен при работе по облегчению симптомов, но он не может устранить «слипаний», лежащих в их основе. В конечном счете поиск терапевтических методов привел к необходимости сфокусироваться на обоих родителях и ребенке, являющемся носителем симптома. Такой вид терапевтической работы немного лучше облегчал симптомы, но не способствовал тому, чтобы взрослый сын (или дочь) мог полностью отделить себя от родителей, или чтобы один из родителей отделил себя от брачного партнера. Затем появилось понятие «треугольники», на основе которого был разработан второй метод семейной терапии, основанный на работе с треугольником, состоящим из двух супругов и терапевта. Этот подход оказался настолько эффективным, что с начала 1960-х годов стал главным в семейной системной терапии. Была разработана твердая теоретическая основа, позволяющая утверждать, что «дифференциация Я» происходит только в треугольнике, и наибольший эффект следует ожидать от треугольника, состоящего из наиболее важных членов семьи (двух супругов) и терапевта. Когда терапевт оставался в какой-то степени «дифференцированным» от двух супругов, они могли начать медленный процесс дифференциации себя друг от друга. Когда супруги изменяют свои отношения друг к другу, тогда и остальные члены семьи автоматически меняют свое отношение к ним. Все это уже подробно описано в литературе (Bowen, 1966; 1971; 1971a).
Много времени было потрачено на то, чтобы понять, что взаимная эмоциональная привязанность супругов идентична тем эмоциональным привязанностям, которые были у каждого из них в расширенной семье. В процессе терапии каждого из супругов необходимо было систематически побуждать к работе по дифференциации Я в семье своего происхождения. В ходе типичного курса терапии обязательно возникают периоды, когда центр внимания должен быть направлен на взаимоотношения в браке, и есть периоды, когда основной акцент перемещается на дифференциацию в расширенной семье. В целом работу с расширенной семьей следует рассматривать как вспомогательную по отношению к работе c системой взаимоотношений между супругами. В данной статье рассказывается об удивительных клинических изменениях, происходящих только за счет усилий по определению себя в семье своего происхождения. Это явилось результатом «случайного» открытия. В начале данной статьи описывается основное событие, которое привело к появлению нового терапевтического подхода к семьям. Далее изложены общие принципы определения себя в собственной родительской семье. В заключительной части будут приведены самые последние соображения об успехах этого подхода.
Основное содержание данной статьи посвящено одному из наиболее важных событий в моей профессиональной жизни. Все началось с доклада, прочитанного мною во время национальной конференции в марте 1967 г. В нем я описывал свою работу по дифференциации меня самого в моей родительской семье. В течение двенадцати лет я методом проб и ошибок пытался применить знания о семейных эмоциональных процессах, накопленные в исследованиях семьи. Фокус моего внимания был сосредоточен на основном треугольнике, состоящем из моих родителей и меня. Каждое мое усилие исключить себя из эмоционального взаимодействия всегда блокировалось другими присоединенными сюда треугольниками, существующими в родительской семье. В конце концов, опираясь на знания о функционировании сцепленных треугольников, я сумел добиться поразительного прорыва в моих отношениях с родителями. Это было очень важно. Невозможно дифференцировать себя в каком-то одиночном треугольнике без одновременной работы со сцепленными треугольниками. Новые идеи, прозвучавшие на национальной конференции, сразу же были включены мною в учебный курс по подготовке клинических ординаторов и других специалистов в области психического здоровья, который я читал в Джорджтауне. Мы проводили различия между первичным, самым важным в жизни треугольником, включающим самого человека и его родителей, и треугольником, в котором у человека формируются модели трехсторонних отношений, сохраняющихся в какой-то мере во всех взаимоотношениях. На учебных занятиях по-новому рассматривались следующие проблемы: отношения «личности с личностью»; способность воспринимать свою семью как реальных людей, а не как эмоционально нагруженные образы; возможность наблюдать себя в треугольниках; способы выведения себя из треугольника. Эти новые акценты не были заранее запланированы в учебной программе. Они сами собой возникли после мартовской конференции 1967 г.
Ознакомительная версия.
