Ознакомительная версия.
Ситуация еще более осложняется тем, что некоторые области тела, включая мозг, могут реагировать на ускоренное дыхание сужением сосудов, что, естественно, уменьшает их снабжение кислородом. Наблюдения в ходе сеансов Холотропного Дыхания показали, что это – не обязательная, запрограммированная реакция органов на ускоренное дыхание. То, где происходит сужение сосудов и насколько сильным оно будет, отражает участие этих органов в травматических ситуациях в прошлом человека. Как правило, оно исчезает, когда человек заново переживает и прорабатывает память об этих событиях. Кроме того, физиологические изменения зависят от типа используемого дыхания. Глубокое дыхание ведет к более полному газообмену в легких, в то время как поверхностное дыхание оставляет значительную часть газов в «мертвом пространстве», так что легочных капилляров достигает меньше кислорода, и при выдохе выделяется меньше углекислого газа.
Как мы видим, физиологические механизмы, активируемые ускоренным дыханием, весьма сложны и потому трудно оценивать общую биохимическую ситуацию в каждом индивидуальном случае без специальных лабораторных исследований. Однако, если учитывать все упомянутые выше физиологические механизмы, можно предположить, что ситуация людей во время сеансов Холотропного Дыхания, вероятно, похожа на ситуацию нахождения высоко в горах, где меньше кислорода и уровень углекислого газа снижается за счет более быстрого дыхания. Новая кора, будучи с эволюционной точки зрения самой молодой частью мозга, в целом более чувствительна к различным влияниям (вроде алкоголя и кислородного голодания), нежели более старые части мозга. Эта ситуация, по-видимому, может вызывать торможение функций новой коры и усиливать активность в архаических отделах мозга, делая бессознательные процессы более доступными.
Многие отдельные люди, равно как и целые культуры, живущие в условиях высокогорья, известны своей высокой духовностью. Примерами могут служить йоги в Гималаях, тибетские буддисты и перуанские инки. Поэтому заманчиво приписывать их высокую духовность тому, что в атмосфере с более низким содержанием кислорода они имеют более легкий доступ к холотропным переживаниям. Однако, мы снова должны учитывать сложные гомеостатические механизмы, действующие в человеческом теле. В то время, как кратковременное пребывание на большой высоте, возможно, сравнимо с Холотропным Дыханием, длительное нахождение в таких условиях активирует физиологические механизмы адаптации, например, повышенную выработку красных клеток крови. Поэтому не исключено, что острую ситуацию при Холотропном Дыхании нельзя прямо сравнивать с длительным пребыванием в высокогорье.[16]
Так или иначе, от описания физиологических изменений в мозге очень далеко до объяснения чрезвычайно богатого спектра феноменов, вызываемых Холотропным Дыханием, например, аутентичного переживательного отождествления с животными, архетипическими видениями или воспоминаниями из прошлой жизни. Эта ситуация сходна с проблемой объяснения психологического действия ЛСД и других психоделиков. Тот факт, что оба этих подхода могут вызывать трансперсональные переживания, в которых имеется доступ к точной новой информации о вселенной, минуя органы чувств, показывает, что матрицы для этих переживаний не содержатся в мозге.
Олдос Хаксли, после переживания психоделических состояний с мескалином и ЛСД-25 пришел к выводу, что наш мозг, вероятно, не может быть источником этих переживаний. Он высказал предположение, что мозг, скорее, действует как понижающий вентиль, который защищает нас от гораздо большего объема космической информации. Такие концепции, как «память без материального субстрата» (von Foerster 1965), «морфогенетические поля» (Sheldrake 1981) «поле Акаши или пси-поле» (Laszlo 1993, 2004) оказывают идее Хаксли важную поддержку, делая ее все более убедительной.
2. Холотропное Дыхание и «синдром гипервентиляции»
Как мы показали ранее, терапевтические подходы и духовные практики, использующие различные дыхательные техники для вызывания холотропных состояний сознания, представляют собой эффективные методы лечения психосоматических расстройств. Однако они также приносят важные новые прозрения, касающиеся реакции человеческого тела на ускоренный ритм дыхания. В ходе их применения накоплены впечатляющие переживательные доказательства, исправляющие глубокое заблуждение в отношении ускоренного дыхания, которое содержится в традиционных медицинских руководствах по респираторной физиологии.
Точнее говоря, они рассеяли устойчивый миф, передававшийся из поколения в поколения среди клиницистов, который утверждает, что обязательной физиологической реакцией на быстрое дыхание является «синдром гипервентиляции». Его описывают как стереотипный паттерн физиологических реакций, включающий в себя тетанию кистей и ступней («карпопедальный спазм»), холодность конечностей и потоотделение. Это сопровождается определенными нейромышечными изменениями, поддающимися объективному определению. Сюда относятся рефлекс Хвостека (гипервозбудимость лицевых мышц) и рефлекс Труссо (спазм мышц предплечья и кисти после пережимания жгутом плечевой артерии). К типичным эмоциональным реакциям относят тревогу и возбуждение.
Взаимосвязь между гипервентиляцией и различными патологическими состояниями
Роберт Фрид – один из самых увлеченных исследователей взаимосвязи между дыханием и различными патологическими состояниями – написал книгу под названием «Синдром гипервентиляции» (Fried 1982). По его мнению, врачам следует уделять больше внимания дыханию. При стрессе и страдании у людей учащается дыхание; гипервентиляцию можно обнаружить у 50–70 % людей, жалующихся на здоровье, а развитию гипертонии в 90 % случаев предшествуют нарушения ритма дыхания. Неправильное дыхание можно считать общим этиологическим компонентом многих проблем. В научных кругах хорошо известно, что гипервентиляция тесно связана с тревогой, однако нет согласия в отношении того, гипервентиляция ли вызывает тревогу, или наоборот; это явно «проблема курицы или яйца».
Люди, склонные к тревоге, учащенно дышат, когда подвергаются стрессу; у страдающих приступами паники часто бывает респираторный алкалоз. Согласно Г. Дж. Голдбергу, «гипервентиляция представляет собой аспект реакции тревоги и вызывает психосоматические симптомы» (Goldberg 1958). Гипервентиляция играет важную роль во всех тревожных расстройствах и, возможно, в эмоциональных расстройствах в целом. В первой половине XX в. спонтанная гипервентиляция часто наблюдалась у истерических пациентов, что дало повод называть истерию и невроз тревожности «респираторными неврозами» (Christie 1935). Спонтанные эпизоды гипервентиляции случаются примерно у 10–15 % населения и гораздо чаще у психиатрических пациентов, в особенности, страдающих истерией. Обычный подход к эпизодам спонтанной гипервентиляции состоит во внутривенном введении хлорида кальция для повышения уровня ионов кальция в крови, применении транквилизаторов и надевании на голову бумажного мешка для удержания углекислого газа в организме и снижения алкалоза.
Приведенные выше наблюдения опровергают первоначальную идею, высказанную У. Кенноном в книге «Мудрость тела». Кеннон полагал, что дыхание, будучи столь фундаментально важным для жизни, так сильно защищено гомеостатическими механизмами, что может само заботиться о себе (Cannon 1932). С тех пор стало ясно, что несмотря на свой кажущийся автоматизм, дыхание все же подвержено влиянию многих патофизиологических и психопатологических процессов, которые могут его нарушать. В свою очередь, нарушения паттернов дыхания способны вызывать физиологические и психологические проблемы.
Медицинская литература, посвященная синдрому гипервентиляции, недостаточно ясна и полна путаницы и противоречий. Фрид, проводивший систематическое исследование эффектов быстрого дыхания, указывал, что стереотипная реакция, описываемая в руководствах по физиологии дыхания, резко противоречит клиническим сообщениям о необычайно широком спектре феноменов, которыми может сопровождаться гипервентиляция. Они сильно варьируют от человека к человеку и от эпизода к эпизоду (Fried 1982). Диапазон возможных реакций на ускоренное дыхание настолько велик, что пациентов, склонных к гипервентиляции называли «клиентами с синдромом жировой складки» (Lum 1987) из-за их частых бесплодных визитов к врачам. Традиционно, гипервентиляцию считают симптомом какого-либо другого заболевания, а не фактором, ответственным за порождение симптомов. Клиницисты обычно не верят, что нечто столь простое, как гипервентиляция, способно вызывать такие сильные и разнообразные изменения, и склонны искать другие причины.
Согласно данным исследования 150 случаев гипервентиляции, она была способна столь убедительно имитировать у этих, в остальном здоровых, людей широкий спектр патологических состояний, что они получали целый перечень неправильных диагнозов, в том числе, заболеваний сердечно-сосудистой системы, дыхательной системы, желудочно-кишечного тракта, опорно-двигательной системы, нервной системы, иммунной системы и кожи (Huey and Secherest 1981). Некоторым из этих людей ставили и психиатрические диагнозы. Это приближает медицинское понимание к наблюдениям из практики Холотропного Дыхания, но все еще далеко от признания того, что «синдром гипервентиляции» – это не патологическая реакция, требующая систематического подавления, а благоприятная терапевтическая возможность.
Ознакомительная версия.
