4. Это «любопытное и интересное» может быть найдено в обоих мирах, внешнем и внутреннем, одновременно или в какой угодно последовательности. То, что оно лучше, — очевидно любому, кто вошел в мескалин со здоровой печенью и незамутненным рассудком…
…Мне бы хотелось добавить перед тем, как оставить эту увлекательную тему, что нет ни одной формы наблюдения, медитации, даже наиболее ограниченной, которая не имела бы своих этических последствий как для самого размышляющего, так и для окружающего его мира. По меньшей мере половина морализующей догматики негативна и в основном пытается предостеречь нас от производства всяческой пакости. Молитва Господня — около пятидесяти слов, и больше четверти из них — это просьба к Богу не вводить нас в искушение (выделено мной. — А.Д.). Однобокий размышлялец оставляет недоделанными массу вещей, которые он должен доделать; чтобы как-то компенсировать это, он не делает какое-то количество вещей, которые он не должен делать. Общая сумма зла, как заметил Паскаль, была бы значительно уменьшена, если бы только люди научились тихо сидеть в своих комнатах. У размышляльца и медитативца с очищенной воспринимающей оптикой нет необходимости тихо сидеть в своей комнате. Он может заниматься чем угодно, настолько удовлетворенный возможностью видеть и быть частью божественного порядка вещей, что ему никогда не придет ни в голову, ни в тело углубляться в то, что называют «грязными приспособлениями мира». Когда мы чувствуем себя единственными наследниками Вселенной, когда «море течет в наших венах и звезды — наши украшения», когда все вещи являются нам бесконечными и безоговорочно сакральными, какой у нас может быть мотив для личной зависти, для попыток удостоверить факт своего существования, для погони за властью, для поисков наиболее угрюмых и унылых форм чувственных удовольствий?..»
В этом фрагменте есть одна важная для дальнейшего изложения деталь. Слова молитвы с просьбой «не вводить нас во искушение» для Хаксли — пустой звук, досадное препятствие на пути собственного духовного поиска. Но ведь ощущение самого себя «единственным наследником Вселенной» с помощью мескалина и есть то самое искушение, от которого должна была защитить молитва.
Что такое вообще искушение?
Святой Григорий Нисский, разъясняя то, что в православии называется Господней молитвой, называет слово «искушение» одним из имен дьявола: «…одно из разумеемых его имен и есть это: искушение… Искушение не может коснуться души, если враг, подобно приманке, возложив на свою коварную уду (удочку. — А.Д.) прелести мира, не прострет их (не продемонстрирует. — А.Д.) пред очами видящих, чтобы возбудить в них вожделение». Похоже, что святой Григорий описывает… галлюцинацию, в которой дьявол показывает «прелести мира… очам видящих».
Возможно, именно результатом искушения является прекрасное равнодушие — которое описывает знаменитый английский писатель, принимавший галлюциногены с 1953 года и до самой своей смерти в 1963-м.
Ощущение своей полной непричастности миру и реальности — вот что возникает во время действия алкалоида.
Точнее говоря, внешние и внутренние «реальности» воспринимаются как равнозначно безразличные. Запомним это.
Такое неявное различие между растением и его алкалоидом, с которым мы уже сталкивались во время обсуждения ДМТ, можно объяснить по крайней мере двумя различными способами. Первый из них — химический.
Кактус — гораздо более сложное создание природы, чем его отдельный химический компонент. Из состава растения был выделен целый ряд других алкалоидов, влияющих на психику человека:
АНАЛОНИН — замедляет скорость реакций, снижает чувствительность к стрессу, успокаивает.
ПЕЙОТИН — мощное снотворное средство.
АНАЛОНИДИН — повышает скорость реагирования, повышает раздражительность и судорожную готовность.
ЛОФОФОРИН — вызывает депрессию, чувство усталости, подавленности, ощущение бессмысленности жизни…
Наверное, часть алкалоидов еще не открыта…
Появление зрительных галлюцинаций при приеме мескалина можно объяснить его специфическим воздействием на зрительный нерв.
Сложный, изменяющий не только восприятие, но и чувства, эффект пейоты, объединяющий индейцев перед угрозой их национального уничтожения, таким образом уже не объяснить.
Может быть, дело в том, что нельзя объяснить эффект целого эффектом части?
Второй способ понимания этого различия — чисто культуральный и не зависящий от химии.
Пейота — принадлежность традиционной культуры индейцев (так же как и ибога и аяхуаска — части или сердцевины оригинальных религиозных традиций).
Внутренние установки индейцев, собравшихся в вигваме для встречи с духами предков, и задачи экспериментаторов-европейцев, принимающих мескалин ради чистого любопытства, абсолютно различны.
Для индейца видения пейоты — неотъемлемая часть его реальности; для европейца же, как и в случае ДМТ, — своеобразный театр или экран, с которого любопытно наблюдать за разноцветными колесами и шариками.
Беладонна, ведьмы и «зомби»Как известно, в Европе тропическая флора не произрастает. Однако на протяжении веков галлюциногенные свойства таких знаменитых растений, как беладонна, белена и мандрагора, использовались европейскими ведьмами и гадалками.
Новоявленные российские «колдуны» для целей приворота и т. п. добавляют подобные травы в различные эмульсии и настойки. Именно в результате подобных «пищевых добавок» в токсикологические отделения наших больниц попадают с тяжелым отравлением содержащимися в таких растениях алкалоидами.
Главные из них — атропин, скополамин и наличествующий в мухоморах мускарин (о свойствах мухомора — в следующей главе) — широко используются в медицине, в дозах, разумеется, очень далеких от галлюциногенных.
За тысячу лет до нашей эры растения, содержащие эти вещества, использовались во время знаменитых дельфийских таинств.
В приворотные снадобья средневековых знахарей непременно входил корень мандрагоры. Использование мандрагоры для колдовства и вызывания дьявола было одним из самых частых обвинений в эпоху «охоты на ведьм». Мандрагора же является единственным галлюциногенным растением, упоминающимся в Библии.
Вполне возможно, что описанные в средневековых инкунабулах картины ведьминского шабаша на Лысой горе есть продукт схожих друг с другом галлюцинаций под воздействием опьянения настоем традиционных европейских растений — дурмана вонючего и все тех же мандрагоры и беладонны.
В Средние века их считали носителями темного, женского начала мира, символами грешной женской власти.
Героиня романа М. Булгакова «Мастер и Маргарита» перед своим знаменитым ночным полетом получает баночку «ведьмовской мази», посредством: которой совершается метаморфоза: Маргарита на время оставляет человеческую природу и, преображаясь, становится ведьмой.
Судя по отчетам средневековой инквизиции, такая мазь действительно существовала. Известны и ее компоненты.
Во-первых, это яды типа вытяжки из ядовитого болотного аконита и перетертых частей крысиных или человеческих мертвых тел (содержащие трупный яд). Задачей ядов было временное «убийство» человеческой природы.
Вторым компонентом мази были вытяжки из галлюциногенных растений (все тех же мандрагоры и белены), легко всасывающиеся через кожу и доходящие до центральной нервной системы. Все те же мандрагора и белена входили в ее состав для выполнения главной задачи мази.
Они должны были распахнуть душу для воздействия иных сил, чужой души… Они должны были открыть душу новому ее хозяину — дьяволу.
Уже отмечалось, что галлюцинации, возникающие под влиянием психоделических растений и их алкалоидов, способны изменяться под воздействием психологической установки человека, принимающего наркотики. Видения могут выполнять роль «исполнителя» неосознанных желаний, как со стороны самого человека, так и той духовной традиции, которая его воспитала.
Иными словами, если человек «настроен» всем своим образом мыслей увидеть дьявола после применения мази, то, скорее всего, он его увидит.
Очень интересен тот факт, что описания ведьмами своих видений в разных частях Европы были необыкновенно похожи друг на друга. Пьер Реньяр — французский психиатр XIX века, написавший замечательную книгу о психических эпидемиях, — приводит следующее описание первой встречи ведьмы XVI века с дьяволом:
