Сборник статей - Теория семейных систем Мюррея Боуэна. Основные понятия, методы и клиническая практика

Ознакомительная версия.

Объективные причины этого обстоятельства ясны, хорошо известны и подтверждены нашими данными: мужчин убивали чаще, чем женщин, а те из них, кто оставался в живых, хуже выживали и умирали раньше. Кроме того, по сложившимся культурно-социальным традициям, женщины ближе к детям, а бабушки в России часто воспитывают внуков (что подтвердилось статистикой и в исследованных семьях). Это последнее обстоятельство отличает жизнь российских семей – от той же жизни в современных западных обществах. Отделение новой молодой семьи от родительской, по общему признанию, необходимо для ее становления. Однако у этой медали есть и обратная, негативная сторона: лишение тесного участия бабушек в воспитании внуков. Ослабление контактов между первым и третьим поколениями затрудняет, а иногда и даже прерывает передачу культурного, психологического, нравственного опыта семьи последующим поколениям. А такой опыт, как показывает история семей, переживших репрессию, порой оказывается для новых поколений ничем не заменимым даром.

Следующая группа результатов связана со степенью лояльности семей и ее отдельных членов по отношению к режиму, ответственному за репрессии.

Во многих семьях это был сложный и болезненный вопрос. Из литературных публикаций мы знаем, что сами жертвы «прозревали» относительно реального смысла происходящих репрессий (политический переворот, преступления против собственного народа) довольно быстро. Иное дело – члены их семей, остававшиеся «на свободе». Обманутые пропагандой, под давлением идеологии и потребности выжить, они продолжали верить политическому режиму и оправдывать его деяния.

В семьях репрессированных конфликт между «верой» и «прозреванием» проходил остро, иногда в головах и душах ее членов, иногда между представителями разных поколений. Вступление в ряды КПСС было достаточно сильным средством для поколения детей репрессированных благополучно выживать, обеспечивать семью и даже иметь некоторые привилегии. Напротив, выражение недовольства, несогласия, тем более протеста было чревато повторением репрессии.

Из этих фактов кажется наиболее примечательным отсутствие каких-либо корреляций между лояльностью и даже пассивным протестом (невступлением в партию) и успешностью функционирования (равно базисного и социального) в поколении внуков (таблица 5).

Иными словами, если во втором поколении члены семьи за счет партийной принадлежности и прочих выражений лояльности и получали локальные преимущества (материальные блага, лучшие должности), то в следующем поколении эти преимущества исчезали. В действительности происходило обратное: более успешно функционирующими оказались внуки, которые заняли позицию активного протеста (та же таблица). В ряде случаев они присоединялись к такой же позиции своих родителей, продолжая ее, в других же – вступали в конфликт с партийными установками родителей. В отчетах этой последней группы испытуемых удавалось обнаруживать замечательную тенденцию: воссоединение с ценностями и идеалами репрессированного первого поколения.

Наконец, последний факт, который свидетельствует о здоровой (как доказало наше исследование) тенденции третьего поколения двигаться в направлении успешного функционирования, – заметное сокращение числа бывших членов КПСС и увеличение протестующих его представителей по сравнению с поколением родителей (таблицы 2 и 3).

Исследование семей, переживших трагедию сталинских репрессий конца 30-х гг., показало значение сохранения и передачи памяти семьи для нормального функционирования ее членов в третьем поколении. Ослабление или отторжение этой памяти оказалось, по нашим данным, связано с более низкими показателями базисных аспектов жизни в поколении внуков. В этом результате нашла подтверждение теория М. Боуэна об отрицательном влиянии на жизнь поколений прерывания вертикальных связей в семье. Одновременно было обнаружено, что передача через межпоколенные связи опыта семьи была особенно плодотворной, когда до внуков доходили личностные образцы, нравственные ценности, накопленные в поколениях дедов и переданные через родителей, а то и непосредственно. Такой семейный капитал становился, по мнению самих опрошенных, основой их существования и одновременно ориентиром жизни в кризисной ситуации сегодняшней России.

Обсуждение полученных результатов может быть перенесено на макросоциальный уровень. Сокрытие злодеяний и позорного прошлого пагубно влияет на жизнь общества. Напротив, открытие секретов и тайн, их осмысление и извлечение из них уроков может оказать целебное действие на общество в поисках путей его эффективного функционирования. Наконец, восстановление замечательных национальных традиций, культурного и духовного богатства России – это, по-видимому, тот необходимый шаг, без которого немыслимо для нас и последующих поколений обрести почву под ногами и небо над головой.

По крайней мере, этому учит опыт семей, переживших репрессию.

Адамова-Слиозберг О.Л. Путь. М., 1993.

Бейкер К. Теория семейных систем М.Боуэна // Вопросы психологии. 1991. № 6. С. 155–164.

Волков О.В. Погружение во тьму. М., 1989.

Гинзбург E.C. Крутой маршрут. М., 1991.

Доднесь тяготеет / Под ред. С.С. Виленского. М., 1989.

Разгон Л.Е. Непридуманное. М., 1989.

Солженицын А.И. Архипелаг ГУЛАГ. М., 1991.

Франкл В. Человек в поисках смысла. М., 1992.

Beschloss M., Talbott S. (1993). At the highest level. Boston.

Bettelheim B. (1989). On Jews and the camps // Freud’s Vienna and other essays. N.Y.

Bowen M. (1978). Family therapy In clinical practice. N.Y.

ChukovskayaL. (1994). The Akhmatova journals. V.I. 1938-41. N.Y.

ConquestR. (1986). The harvest of sorrow. N.Y.

ConquestR (1990). The great terror: A reassessment. N.Y.

DanielsR.V. (1985). Russia: The roots of confrontation. Cambrige, Mass.

Forche C (ed.) (1993). Against forgetting: Twentieth-century poetry of witness. N.Y.

Fossum M.A., MasonM.I. (1989). Facing shame: Families in recovery. N.Y.

Grossman V. (1972). Forever flowing. N.Y.

Hochild A. (1994). The unqued ghost. N.Y.

Illick S.D. (1993). The process between generations: Emotional cut off and degree of unresolved emotional attachment in human and animal behavior. Unpublished monograph delivered at Mid-West Symposium, Chicago 111.

Kerr M.E., Bowen M. (1988). Family evaluation: An approach based on Bowen theory. N.Y.

Malia M. (1994). The Soviet tragedy: A history of socialism in Russia, 1917–1991. N.Y.

Mandelshtam N. (1970). Hope against hope. N.Y.

Mandelshtam N. (1972). Hope abandoned. N.Y.

MelitoR (1985). Adaptation in family systems: A developmental perspective // Family Process. V. 24, March.

Nerlin F. (1986). Family reconstruction. N.Y., London.

PaulN.L, GrosserG.H. Operational mourning and its role in conjoint family therapy // Community Mental Health J.V.I. № 4.

Posner G.L. (1992). Hitler’s children. N.Y.

RemnickD. (1993). Lenin’s tomb: The last days of Soviet empire. N.Y.

Satir V. (1983). Conjoint family therapy. Palo Alto, CA.

Satir V. (1988). The new peoplemaking. Mountain View, CA.

Shechter J.L, Luchkov V.V. (eds. and translators) (1993). Khrushchev remembers: The glasnost tapes. Boston.

Sedney M.A., Baker I.E., GrossE. (1994). The story of a death: Therapeutic consideration with bereaved families // J. of Marital and Family Therapy. July. 1997/

Sichrovsky P. (1989). Born guilty: Children of Nazi families. N.Y.

Shalamov V. (1983). Kolyma tales. N.Y.

Terz A. (1960). The trial begins. N.Y.

Terz A. (1989). Goodnight! N.Y.

Прежде чем приступить к обсуждению данной темы, не могу не выразить признательность доктору медицины Мюррею Боуэну – издателю теории семейных систем, внесшему огромный вклад в психологию. В моей работе предпринята попытка осмыслить основные положения этой теории.

Хотя в нашей стране во многих штатах уже введены в действие законы, определяющие этические нормы поведения профессионалов, занимающихся психическим здоровьем людей, мы предлагаем совершенно новый взгляд на проблему профессиональной этики.

В отношениях между двумя людьми всегда присутствует субъективность. Степень такого рода субъективности в значительной степени зависит от зрелости этих людей и от наличия у них хронической или острой тревоги. Именно поэтому в данной главе процесс сбора информации о своей расширенной семье и о себе самом, а также желание глубже понять природу своей собственной субъективности, рассматриваются как вопрос личной и профессиональной этики, а не как вопрос профессиональных предпочтений в выборе того или иного терапевтического подхода. Независимо от того, какой теоретический подход использует терапевт в своей клинической практике, в терапевтических отношениях есть место для субъективности, и она будет интерферировать с терапевтическим процессом, если терапевт не будет ее полностью контролировать.

Приступив к серьезному и глубокому изучению расширенной семьи и ее эмоциональности, вы сразу же автоматически запускаете процессы переноса и контрпереноса. Лучший способ снизить собственную реактивность по отношению к другим – как можно более глубоко изучить эмоциональную систему своей семьи, ее воздействие на себя и собственное воздействие на нее. Только тогда, когда терапевт полностью осознает, кто он такой и какова эмоциональная история его расширенной семьи, он сможет отделиться от другого человека или от семьи, пришедшей к нему на прием. Разумеется, психоанализ может оказать определенную пользу в этом познавательном процессе, но без тщательного, активного изучения семейной системы, а также собственной эмоциональной системы невозможно полностью понять внутреннее содержание своего Я. Прежде чем обсуждать вопросы определения своего Я и возрастающей ответственности терапевта, рассмотрим проблему дифференциации.

Ознакомительная версия.