пригодным для поедания почти такими же мелкими динозаврами. И когда кормовая база постепенно перестала дорастать до интересных крупным хищникам размеров, им пришлось дать дорогу молодым, то есть динозаврам. На смену прежним травоядным окончательно пришли травоядные динозавры. Действительно, посмотрите на какого-нибудь типичнейшего этозавра. Вообще их название переводится с греческого как «орлящерица» («орлиная ящерица»), но вели они для такого пафосного имени на редкость приземленный образ жизни. Этозавр, как правило, субъект, бронированный по последнему слову триасовой техники. Существу, которое решило за ним поохотиться, не особо была нужна скорость — он и так никуда бы не скрылся. Как и в случае охоты на черепах, здесь будут полезнее мощные челюсти, способные разгрызать панцири. А вот охота на черепашат — совсем иное дело, главное — суметь проглотить юное дарование, но за этим дело не станет. Потому только что вылупившиеся детеныши морских черепах во множестве гибнут от чаек и других существ, которые даже чуть- чуть подросшую черепашку уже не смогли бы атаковать. Первые динозавры и были такими расплодившимися чайками триаса. Триас- юрское вымирание, окончательно убравшее ненужных конкурентов, конечно, оказало динозаврам хорошую услугу, однако и сами динозавры, скорее всего, приложили немало усилий к его организации.
Демонтаж старой экосистемы и устройство новой, замена устаревших типов травоядных современными моделями не произошли внезапно, в один момент, почему же хищные архозавры мезозоя не смогли перейти к питанию динозаврами? На самом деле именно то, что такое замещение происходило медленно, помогло хищным динозаврам не оступиться на скользкой дорожке эволюции: если бы эти суперхищники не породили из самих себя всяческую травоядность, то просто уничтожили бы свою кормовую базу и покинули бы наш бренный мир вслед за ней. Живучесть же травоядных диногигантов объясняется тем, что они происходили от мелких, быстрых двуногих форм. Их двуногость, помимо того что была хороша сама по себе, сопровождалась массой инновационных скелетных решений, делавших скелет достаточно легким, чтобы быстро передвигаться на двух конечностях. Но когда животное возвращалось обратно на четыре конечности, оно по-прежнему имело скелет облегченной конструкции, во-первых, позволявший ему быть легче, а значит, быстрее существ с не столь легким скелетом, во- вторых, допускающий им дорастать до размеров, на которые никто, кроме них, уже не мог претендовать. В общем, предки крокодилов, сделав свое дело, печально сошли со сцены, заняв разные не столь заметные и важные экологические ниши, хотя на протяжении всего мезозоя они все еще разнообразны, в конце юрского периода появятся даже пелагические (приспособленные к жизни в открытом море) крокодиломорфы. Для архозавров — невиданное достижение (как теперь понятно, водный спинозавр все-таки был существом преимущественно, если не абсолютно, пресноводным, о чем говорит его рацион, в основном состоявший из пресноводной добычи) [32]. Возможно, это лишь мои предположения: динозавры преуспели еще по одной причине, также связанной с их изначальной двуногостью. Пока динозавры были еще сравнительно невелики, они, вероятно, были достаточно шустры, чтобы спастись бегством от любого современного им нединозаврового хищника, именно потому, что оставались двуногими. Конечно, хороший вопрос, насколько среди детенышей древнейших квадропедальных динозавров был распространен, вернее сохранялся, бипедализм, хотя бы факультативный. Тем не менее детеныши действительно часто сохраняют черты предковых форм, а «перводинозавр» — предковая форма всех динозавров — и был, повторяю еще раз, скорее всего, двуногим. Примеры того, что динозавры меняли с возрастом способ локомоции, вполне себе есть. Пситакозавры (кстати, это редкий пример динозавров отечественного производства) по мере взросления переходили от передвижения на четырех ногах к нормальной динозавровой двуногости [33] (для птицетазовых травоядных, правда, не такой характерной, как для ящеротазовых хищников, но все же). В общем, не невероятным будет и обратное предположение — что детеныши некоторых из первых квадропедальных динозавров могли все еще оставаться двуногими.
Кстати, если ненадолго отвлечься от динозавров, способность детенышей сохранять особенности строения предков позволяет задуматься еще над одним вопросом. Сегодня изолированные на островах птицы часто лишаются способности к полету, а также становятся очень крупными [34]. С рукокрылыми сложнее, но, в общем, и у летучих мышей Новой Зеландии заметна тенденция к понижению летучести. Однако и птицы, и рукокрылые не способны к полету сразу после рождения, а с птерозаврами все обстояло, видимо, несколько [35] иначе (насколько иначе — вопрос спорный, позже я приведу некоторые соображения, но пока остановимся на этой точке зрения). И у них тоже были виды, проявлявшие, видимо, островной гигантизм. Возможно, он был уже несовместим со свободным полетом. Более всего в повышенной наземности подозревают хацегоптериксов, живших на островах, располагавшихся в конце мелового периода на территории современной Румынии [36]. Хацегоптериксы были выдающимися существами с выдающимися шеями, но, в отличие от птиц, они не могли, утратив способность к полету, так уж преуспеть в наземной локомоции. Их задние конечности были связаны с мембраной крыла — хорошими бегунами они бы не стали. Ладно, когда ты такой большой и страшный, бродишь по острову, пугаешь окружающих, это не так и важно, но вопрос, если они действительно не могли летать, как же эти неуклюжие хищники умудрялись дорастать до своих колоссальных размеров и не становились при этом жертвами других, более юрких существ? Возможно, они банальным образом производили ну очень многочисленных потомков, кто-то из них успешно дорастал до нужного размера, чтобы доминировать [37]. Но секрет мог быть и в другом — именно в способности ювенильных (неполовозрелых) форм сохранять черты непосредственных предков, а также в том, что птерозавры были худо-бедно способны к полету сразу после рождения. Если современные нелетающие птицы теряют способность к полету «целиком и полностью», то хацегоптериксы утрачивали ее «целиком и полностью», но не окончательно, и их отпрыски все еще могли летать, что спасало их от хищников, а по мере роста, когда масса уже не позволяла летать, хищники становились хацегоптериксам не страшны. К тому же частичное сохранение способности к полету позволяло бы им расселяться на новые острова. Впрочем, повторяю, это пока даже не гипотеза, а лишь интересная фантазия о том, как могли бы существовать эти животные.
Итак, диногиганты, прежде всего зауроподы, но, разумеется, не только, с увеличением размеров отлично справлялись (зауроподы — это вообще исключение даже на фоне прочих динозавров). Это, однако, означало для них ослабление родительской заботы. Многотонные, не слишком поворотливые и не обремененные интеллектом гиганты раздавили бы свое потомство, попытайся они его по-настоящему опекать. Да, скорее всего, речь идет именно об ослаблении — у крокодилов и птиц, то есть у всех архозавров, доживших до наших дней, как правило,
