Это о Пенелопе, жене Одиссея. Ее одолевали, как известно, женихи. Каждый предлагал себя в мужья. Ведь Одиссея давно не было дома. Десять лет провел на Троянской войне, потом много путешествовал по разным странам и морям…
Так вот, отчаявшись дождаться хитроумного Улисса, Пенелопа согласилась выйти замуж за того из осаждавших ее дом наглых женихов, кто справится с луком Одиссея: сможет натянуть на него тетиву.
По случаю столь горького для нее события надела несчастная Пенелопа лучшие свои украшения, среди них янтарь был особенно драгоценным.
Очень ценились в те времена украшения из янтаря.
Какие, однако, времена?
В XIII веке до нашей эры началась Троянская война. А легенды о ее героях сложились немногим позже, после окончания десятилетней осады ахейцами Трои.
Ну а если заглянем в глубь веков, то узнаем, что еще в каменном веке (неолите) наши предки, пещерные жители, украшали своих женщин ожерельями из янтаря. Из него же вырезали первобытные скульптуры: фигурки зверей и идолов.
На побережье Балтийского моря расположены самые богатые в мире «залежи» янтаря. Его находят и в других местах: на юго-востоке Англии, в Дании, на некоторых островах Балтийского моря и на омываемом его волнами побережье Германии. А у нас янтарь попадается еще и под Киевом, и на севере Сибири.
Но добыча янтаря во всех названных странах просто мизерная в сравнении с «янтарными приисками» под Калининградом. Там с начала нашего века добыли 99,5 процента всей мировой добычи янтаря. Янтарный промысел здесь продолжается и сейчас. В поселке «Янтарный» работает комбинат по промышленной переработке окаменевших «слез гелиад».
Весь средиземноморский античный мир тысячи лет верил, будто янтарь — это слезы безутешно плакавших сестер гелиад по погибшему брату Фаэтону.
А миф такой.
Юный Фаэтон, сын бога солнца Гелиоса и Климены, однажды упросил отца дать ему проскакать по небу на золотой колеснице.
Долго уговаривал Гелиос Фаэтона отказаться от своей просьбы. Но Фаэтон был неумолим. А Гелиос ведь перед этим дал клятву, что исполнит любую просьбу своего сына.
Что ж, впрягли огнедышащих коней в лучезарную колесницу. Вскочил Фаэтон на нее, схватил вожжи поскакал путем солнца по небу. Конечно, не сумел он управиться с конями, выпустил вожжи из рук и упал с небесной высоты вниз — прямо в реку Эридан. Из нее достали нимфы бездыханное тело Фаэтона и похоронили его.
Долго искали мать и сестры могилу Фаэтона. Нашли наконец и горько заплакали. Так безутешно убивались гелиады, что боги сжалились над ними и превратили их в тополя. Ветви свои склонили они к реке. С листьев капали в холодную воду их слезы и превращались в янтарь.
«Демострат называл янтарь «линкурионом» и утверждал, что он образуется из мочи дикого зверя, именуемого рысь. Причем янтаря, получившегося таким образом от самцов, следует избегать, так как он красное и жгучее вещество, а у самок — он белесый, менее резкого цвета» (В. Лей).
Какова природа янтаря? Уже в более близкое к нам время, в XVIII веке, среди натуралистов преобладало мнение, будто этот благородный, теплый на ощупь камень — минерал вроде нефти и асфальта и, возможно, одного с ними происхождения.
Наш знаменитый соотечественник Ломоносов первым опроверг эту «нефтяную» теорию. В обширном докладе Академии наук в 1757 году он писал, что янтарь — ископаемая смола древних хвойных деревьев. Все же прочие теории его происхождения — бессмыслица.
И, оказалось, он прав. Современная наука также считает: янтарь — окаменевшая смола некоторых хвойных деревьев третичного периода. Вначале она была вязкая, клейкая. И получилась из нее смертоносная ловушка для животных. Конечно, не для таких больших, которые гибли в асфальтовых озерах долины Ла-Бреа. В основам пленниками липкой смолы стали насекомые и, замурованные в янтаре, прекрасно сохранились до наших дней.
Среди них много всевозможных муравьев. Даже экофилы! Те самые муравьи азиатских тропиков, которые устраивают гнезда из листьев, соединяя их паутинными нитями. А нити эти выделяют не взрослые муравьи, а только личинки. Так муравьи берут личинок в «зубы» и, как клей из тюбика, «выжимают» паутину, которой и склеивают в зеленый шар соседствующие друг с другом листья.
Много разных мух «захоронено» в янтаре. Термитов тоже. И тараканов, уховерток, цикад, жуков, пчел… Большинство из пленников «электрона» — тропические виды, ныне в Прибалтике не обитающие.
Помимо насекомых, в янтаре часто попадаются пауки, лжескорпионы, сколопендры и даже дождевые черви и улитки.
Только одно-единственное позвоночное животное встретилось в янтаре — крошечная ящерица длиной около 3,8 сантиметра. Кусочки старой, сброшенной ящерицами кожи находили не раз.
Из млекопитающих какая-то небольшая дикая кошка оставила следы своих лап на смоле, превратившейся затем в янтарь. Небольшие пряди волос неизвестных зверей и отпечатки (довольно четкие) птичьих перьев хранят многие янтарные «камни». И выясняется: не только ювелиров интересует янтарь, но и для науки в нем скрыто много ценного.
В Палеонтологическом музее в Москве хранится сейчас большая коллекция (около 10 тысяч!) насекомых, замурованных в янтаре, из Прибалтики, с Таймыра, из Якутии, с Сахалина, из Закавказья. Видите, как широко было распространено это явление: погребения животных в слезах гелиад.
М. Саутуола — имя человека, который сделал величайшее открытие в истории археологии. Но оно принесло ему не славу, а одни лишь несчастья. Он умер, всеми осмеянный и отвергнутый. Еще два существа причастны к открытию Саутуолы — ребенок и собака. Дело было в Испании осенью 1868 года в тридцати километрах к юго-западу от города Сантандер, что лежит на берегу Бискайского залива.
Альтамира — название здешней местности. Это небольшой холм, с вершины которого открываются живописные виды на округу. («Альтамира» по-испански значит — «взгляд с высоты».) К югу и западу подпирают небо снежные пики Кантабрийских гор, а на севере бескрайний простор океана граничит с горизонтом.
По вершине холма шел охотник. Он искал свою собаку, которая вдруг исчезла посреди зеленого луга, словно ее поглотила земля. Подбежав к месту странного происшествия, охотник увидел узкую трещину. В глубине услышал жалобный вой собаки.
Нелегко было вызволить из-под земли попавшего в беду друга. Чтобы расширить вход в подземелье, пришлось разбросать большие камни. О своем приключении охотник рассказал владельцу Альтамирского холма адвокату Саутуоле. Большой любитель археологии, Саутуола, конечно, не упустил случая исследовать пещеру, расположенную так близко от дома.
С замирающим сердцем спустился он в подземный грот. Вот кончились следы, оставленные охотником, искавшим здесь собаку. Дальше глинистый пол пещеры был такой чистый и гладкий, словно до Саутуолы по нему никто никогда не ступал. Однако, пройдя еще несколько шагов, исследователь нашел грубые каменный и костяные топоры, ножи, молотки. Бесспорно, эти орудия сделаны людьми, но людьми очень древними! Двадцать, а может быть, и сорок тысяч лет назад облюбовали они эту пещеру. Она стала их домом и крепостью, мастерской и храмом. Здесь укрывались они от лютой стужи наступающих ледников и от ярости ветра и хищных зверей.
Грубое каменное оружие пещерные жители украсили рисунками мамонтов и бизонов, диких лошадей. С драгоценными находками Саутуола поспешил в Париж на съезд археологов, но его «камни с картинками» не произвели большого впечатления на людей науки.
Шли годы. Саутуола упорно вел раскопки, но странное увлечение адвоката разделяла лишь его пятилетняя дочь Мария. Однажды она упросила отца взять ее с собой в пещеру. Вдвоем спустились они в мрачное жилище предков. Отец занялся раскопками наносных слоев в обширном гроте, которым заканчивался длинный и узкий коридор. Девочка со свечой в руках пошла дальше. Ощупью добралась до конца подземного зала. Своды его нависали над самой головой. Взрослый человек мог бы добраться сюда только ползком на четвереньках.
Мария с опаской взглянула на потолок и вдруг выронила свечу из рук. С криком бросилась она к отцу: «Торос! Торос! — Быки! Быки!»
Саутуола засмеялся. Откуда здесь могли появиться быки? Однако подошел к стене, напугавшей его дочь, и… замер на месте. На потолке среди каменных глыб, казавшихся буграми тугих мускулов, стояли, лежали, спокойно жуя жвачку, и мчались, пронзенные копьями охотников, быки.
Бизоны! Много бизонов. Нарисованные черной, красной, бурой и желтой красками, они, казалось, еще только вчера были исполнены превосходным мастером. Саутуола коснулся рукой одного рисунка: он был влажным, на пальцах остались пятна краски.