еще вернемся в соответствующей главе. Что же касается василисков ливийских, то, поскольку в пустыне петухи и жабы практически не встречаются, есть основания думать, что они размножались естественным для змей способом.
Следует отметить, что василиск был не единственным животным, чей взгляд представлял опасность для других существ. Помпоний Мела, римский географ I века н. э., писал о верховьях Нила: «В этих местах водится катаблепас (глядящий вниз) — небольшое дикое животное с огромной головой. Катаблепас поднимает голову с большим трудом, и поэтому пасть его всегда обращена к земле. Животное обладает удивительным свойством, о котором особенно следует сказать: подвергнуться нападению катаблепаса или быть им укушенным — совершенно неопасно, но смертельно опасно встретиться с ним взглядом» {293}.
Впрочем, вся долина Нила, была, по мнению Помпония, полна чудес биологического характера. Автор сообщает, что река Нил «вливает жизнь даже в комья земли и превращает их в живые существа. Доказательством этому может служить то, что, когда разлив прекращается и река возвращается в свое русло, на влажных полях остаются особые существа: они еще не оформились и только становятся живыми. Одна часть тела их уже успела сложиться, а другая состоит еще из земли» {294}.
Упоминает Помпоний и еще об одном экзотическом способе воспроизводства живых существ. Его использовала птица феникс, жившая, по разным сообщениям, в Аравии, Ассирии или Индии (а быть может, и по всей Южной Азии), но периодически прилетавшая в Египет. Помпоний пишет: «Из пернатых нужно особо выделить феникса — однополую птицу, которая не совокупляется и не родит. Прожив пятьсот лет, птица ложится на кучу благовоний, которую она себе сооружает к этому времени, и начинает разлагаться. Затем жижа, получившаяся от разложения ее членов, затвердевает, птица беременеет собой и вновь родит себя самое. Когда птица подрастает, она покрывает миррой кости своего прежнего тела и несет их в Египет, в город, который называется городом Солнца [99], чтобы возложить их там в святилище на пылающий благовониями костер и освятить их этим обрядом» {295}.
Подобное сообщение о фениксе мы встречаем и у Тацита [100], младшего современника Помпония: «По истечении положенных ему лет, почувствовав приближение смерти, он у себя на родине строит гнездо и изливает в него детородную силу, от которой возникает птенец» {296}. Плиний, посвятивший фениксу целую главу своей «Естественной истории», пишет, что эта птица, состарившись, умирает в наполненном благовониями гнезде, после чего из ее останков появляется маленький червячок, который со временем превращается в птицу.
Таким образом, вопреки распространившемуся позднее мнению, фениксы, по крайней мере в далекой древности, совсем не обязательно совершали самосожжение, дабы возродиться из пепла, и предпочитали мирную смерть среди благовоний. Овидий пишет:
Только столетий он пять своего векованья исполнит,
Тотчас садится в ветвях иль на маковку трепетной пальмы.
Клювом кривым и когтями гнездо себе вить начинает.
Дикой корицы кладет с початками нежного нарда,
Мятый в гнездо киннамон с золотистою миррою стелет.
Сам он ложится поверх и кончает свой век в благовоньях.
И говорят, что назначенный жить век точно такой же,
Выйдя из праха отца, возрождается маленький Феникс.
Только лишь возраст ему даст сил для поднятия груза,
Сам он снимает гнездо с ветвей возвышенной пальмы,
Благочестиво свою колыбель и отцову могилу
Взяв и чрез вольный простор в Гипериона [101] город донесшись,
Дар на священный порог в Гипериона храме слагает {297}.
Версия о самосожжении феникса тоже существовала. Ее придерживается, например, Клавдий Клавдиан [102], уроженец Александрии Египетской. По преданию, в соседствующий с ней Гелиополь фениксы приносили останки своих предшественников. Флавий Филострат описывает, как феникс, прилетевший в Египет из Индии, «испепеляясь в своем гнезде, сам себе поет погребальную песнь» {298}. О том, как феникс рождается и умирает на «алтаре благовонном», «старость в огне меняя на молодость в солнечном свете» {299}, пишет Нонн. Солин рассказывает о погребальных кострах из корицы, которые сооружают для себя фениксы. Исидор пишет: «Птица эта живет более пятисот лет, когда же состарится, собирает ароматические ветви, возводит себе погребальный костер и, повернувшись к лучу солнца, хлопаньем крыльев сама раздувает для себя пламя и таким способом возрождается из пепла» {300}.
Миграции фениксов из Азии в Египет — неважно, для самосожжения или для погребения своих отцов, — подтверждаются большинством античных авторов. Геродот, побывавший в Египте в V веке до н. э., писал (правда, с чужих слов и высказав некоторое недоверие к источнику информации): «Феникс прилетает будто бы из Аравии и несет с собой умащенное смирной тело отца в храм Гелиоса, где его и погребает. Несет же его вот как. Сначала приготовляет из смирны большое яйцо, какое только может унести, а потом пробует его поднять. После такой пробы феникс пробивает яйцо и кладет туда тело отца. Затем опять заклеивает смирной пробитое место в яйце, куда положил тело отца. Яйцо с телом отца становится теперь таким же тяжелым, как и прежде. Тогда феникс несет яйцо с собой в Египет в храм Гелиоса. Вот что, по рассказам, делает эта птица» {301}.
Тацит сообщает, что «погребение останков отца» становится первой заботой феникса, достигшего зрелости. «…Он не берется за это опрометчиво, но сначала, подняв мирру равного веса, испытывает себя в долгом полете и, когда станет способен справиться с таким грузом и с таким дальним путем, переносит тело отца на жертвенник солнца и предает его там сожжению. Все это недостоверно и приукрашено вымыслом, но не подлежит сомнению, что время от времени эту птицу видят в Египте» {302}.
Подробное описание внешности прославленного пернатого оставили многие авторы. Геродот сообщал, что феникса ему увидеть не удалось, «так как он редко прилетает в Египет: в Гелиополе говорят, что только раз в 500 лет», но он видел здесь изображение крылатого мифозоя: «Его оперение частично золотистое, а отчасти красное. Видом и величиной он более всего похож на орла» {303}. Тацит отмечал, что феникс «отличается от других птиц головою и яркостью оперения» {304}. Плиний говорит о пурпурном оперении феникса, блистательном золотистом воротнике вокруг шеи, лазурном хвосте, длинные перья которого тронуты розовым, и о хохолке из перьев на голове. Подобное (возможно, заимствованное у Плиния) описание птицы феникса приводит Гай Юлий Солин: «Величиной она с орла,
