Три дня я не могла даже отыскать эту пару, но когда они вернулись, Леди Астор, казалось, перестала привлекать самцов. Если вы спросите, понесла ли она, я определенно отвечу — нет! Собственно говоря, из шести самок, которые на моих глазах принимали ухаживания самцов, только одна принесла щенят через шестнадцать недель: как и полагается у гиен. И в то же время церемония поклонов разыгрывалась только перед самками, которые могли быть в течке, — это были либо молодые взрослые самки без щенят, либо самки, которые уже перестали или вскоре должны были перестать кормить щенят. И самое интересное, что каждый раз Веллингтон, доминирующий самец, получал после первых нескольких дней преимущество перед остальными.
А поклонников одной молодой самки неизменно, одного за другим, отваживали Кровавая Мэри и Леди Астор. Те четыре дня, пока удавалось наблюдать за событиями, они обе как будто несли поочередно вахту возле молодой самки. Как-то утром Кровавая Мэри — должно быть, роль дуэньи в этот день исполняла она — лежала рядом с молодой самкой, а Нельсон и Черный Страж устроились неподалеку. Солнце начинало припекать, и Кровавой Мэри было все труднее оставаться на месте; наконец она поднялась и отправилась к норе метрах в сорока от этого места. Нельсон и Черный Страж сели и очень внимательно следили за ней, а когда она отошла метров на десять, оба двинулись к молодой самке. В этот момент Кровавая Мэри обернулась и заспешила обратно. Самцы отбежали, а Кровавая Мэри снова улеглась возле молодой самки. Но терпения у нее хватило только на десять минут, и она снова пошла в сторону норы, через каждые два-три метра оглядываясь на оставшуюся позади группку. И только когда она отошла больше чем на двадцать метров, Черный страж встал и, не спуская с нее глаз, стал потихоньку подходить к самочке. Когда Кровавая Мэри снова оглянулась, Черный Страж застыл на месте, и она пошла дальше. Черный Страж тут же двинулся к молодой самке и снова застыл, когда Кровавая Мэри оглянулась. На этот раз, посмотрев на него внимательнее, доминирующая самка медленно потащилась обратно и с глубоким вздохом улеглась на солнцепеке. Все же через пять минут она встала и опять пошла к норе. Теперь уж ни Нельсон, ни Черный Страж не тронулись с места, пока она не скрылась в своей норе. Тут-то они без промедления бросились к молодой самке и принялись, загнув хвосты, рыть землю и трогать лапами ее спину. И только я одна заметила, как голова Кровавой Мэри высунулась из норы. Несколько секунд она не двигалась, потом пулей выскочила из норы и помчалась к ним. Теперь самцам пришлось признать свое поражение, и вскоре Кровавая Мэри и молодая самка вместе забрались в прохладу расположенных рядом нор.
Я никак не подыщу объяснения, чем было вызвано это постоянное вмешательство Кровавой Мэри и Леди Астор. Может быть, им не нравилось, что молодая самка привлекает всеобщее внимание, или они старались защитить ее от приставаний самцов? Но какова бы ни была причина, со своим добровольным заданием они справлялись как нельзя лучше, а молодая самка как будто не имела ничего против.
Непосредственно перед тем, как стать привлекательной для самцов, самка-гиена может подвергнуться всеобщей травле. Как-то вечером я была поражена, увидев Леди Астор, припавшую к земле в окружении шестерых самцов. Самцы — среди них были Нельсон, Черный Страж и Веллингтон — рыли землю и кланялись. Вдруг они разом бросились вперед, воинственно загнув хвосты, и, к моему несказанному удивлению, Леди Астор, вторая по рангу дама в стае, припала к земле, улыбаясь от страха, и заскулила, как плачущий щенок. Самцы налетали на нее раз за разом, и внезапно Черный Страж укусил ее в затылок. Леди Астор мгновенно вскочила и погналась за Черным Стражем, а тот удрал с хихиканьем; разбежались и остальные самцы. Но час спустя они опять напали на Леди Астор, и их было еще больше.
Это произошло за день до того, как Нельсон первым стал ухаживать за Леди Астор с поклонами. И еще трижды я видела, как самцы всем скопом нападают на самку за день до того, как начинается серия последовательных ухаживаний и «поклонений». Одну из самок, стоящую очень низко по рангу, несколько самцов здорово искусали, но она отыгралась в следующие дни — покусала троих своих ухажеров, да так, что один из них еще долго хромал.
Подобные нападения всех на одного — своеобразное явление в жизни гиен, и вызывается оно самыми разными поводами. Я уже рассказывала, как щенки порой нападают на самца низшего ранга, иногда совсем прогоняя его от норы. Бывает иначе — общая свалка начинается из-за склоки между двумя гиенами; когда доминирующая особь торжествует победу над поверженным врагом, к ней могут присоединиться другие гиены — они сбегаются, рычат и кусают несчастную жертву. Иногда нападению подвергаются старшие самки, когда они кормят своих щенков. Так, однажды к мирно кормившей близнецов Бочке подошли Кровавая Мэри, Леди Астор и еще одна самка — хвосты у всех воинственно загнуты на спину. Они стояли, возвышаясь над Бочкой, и со свирепым рычанием кусали ее в шею и в спину. Старая самка съежилась на земле, повизгивая и улыбаясь. Когда нападающие немного поутихли, она стала отходить, а за ней, надрываясь от крика, бежали оба щенка — стоит помешать молодой гиене сосать, и она способна устроить жуткий скандал. Бочка легла в сторонке, и близнецы опять присосались к ее соскам. Но самки не отстали — они снова напали на мать, и ей опять пришлось уходить в сопровождении громко негодующих щенков. Все это повторилось еще раз, пока наконец ее не оставили в покое.
Только один факт, как мне кажется, мог бы пролить свет на причину такого поведения. Однажды, когда Миссис Вонючка кормила своего полувзрослого щенка, к ней стал подкрадываться ее старший детеныш (не могу сказать, какого он был пола). Каждую лапу он ставил невероятно осторожно, полусогнув ноги и явно стараясь быть как можно незаметнее. Миссис Вонючка не замечала его, пока он не подошел к ней вплотную. Тут она взвизгнула, широко раздвинула губы в улыбке и прижалась к земле. Маленький щенок сбежал, а старший стоял над ней, рыча, поставив хвост торчком и угрожающе прижав морду к спине матери. Немного погодя он утихомирился, обнюхал и лизнул мать, а потом ушел в сторонку. Младший щенок снова вернулся и стал сосать.
Возможно, старшему детенышу не нравилось, что младший сосет? Если это так, то более длительное наблюдение может подтвердить, что всеобщее нападение на мать возникало большей частью по инициативе старших ее детенышей: остальные могли присоединяться потом просто ради компании.
Гиены вообще часто докучают матерям во время кормления. Когда взрослая гиена подходит поздороваться с кормящей матерью, нередко возникают ссоры. Помню, однажды миссис Браун кормила Пестрячка, а Леди Астор сунула морду ей под заднюю ногу, чтобы поприветствовать ее. При этом она носом оттолкнула Пестрячка, щенок завопил и снова полез к соску, но Леди Астор, зарычав, опять его отшвырнула. Щенок, конечно, закатил истерику и стал с воплями носиться вокруг своей мамаши; Миссис Браун с подобострастной улыбкой припала к земле, а Леди Астор стояла над ней и рычала. Потом обе самки лизнули друг друга, и инцидент был исчерпан. Когда в роли кормящей матери оказывается более высокая по рангу самка, то рычит она, и если подчиненная гиена продолжает лезть со своими непрошенными приветствиями, то мать с щенком гонят ее прочь.
В другой раз, когда сама Леди Астор кормила полуторагодовалую Мисс Гиену, к ним подошла молодая взрослая самка, оттолкнула Мисс Гиену от соска и заставила ее дважды обежать мать, преследуя ее с задранным вверх хвостом. Леди Астор невозмутимо лежала и только глядела на них. Мисс Гиена снова начала было сосать, но молодая самка тут же оттолкнула младшую и с визгом понеслась за ней вокруг матери. Тогда Леди Астор встала и ушла, а Мисс Гиена пошла следом, но молодая самка опять увязалась за ними, и, как только младшая начала сосать, старшая потихоньку-полегоньку всунула морду между Мисс Гиеной и ее матерью. Потом она положила между ними одну переднюю лапу, за ней другую и в довершение улеглась чуть ли не на Мисс Гиену — но та продолжала самозабвенно сосать.
Подобное поведение мне приходилось наблюдать неоднократно, так же как и случаи, когда маленьких щенков, идущих за матерью, раз за разом отгоняют молодые гиены. Я подозреваю, что в этом замешаны главным образом старшие дети той же матери. И в самом деле, молодая самка, оттиравшая Мисс Гиену, была вылитая Леди Астор.
Щенки гиен, как правило, сосут до восемнадцати месяцев, и период отъема, который иногда растягивается на несколько месяцев, нелегко дается и матери, и детенышу. В этот период Мисс Гиена оказалась очень трудным ребенком. Ей было около полутора лет, и за три недели, которые мы провели в кратере, не было дня, чтобы она не закатила истерику из-за отъема. Как-то раз, когда мать не пустила ее сосать, она попятилась назад, громко скуля — звук был резкий, скрипучий, нескончаемый. Затем бросилась к Леди Астор, и, подогнув лапы так, что брюхо у нее тащилось по земле, стала кружить вокруг матери, поскуливая, улыбаясь и подняв хвостик. Через некоторое время она опять сунулась к соскам, получила быстрый укус и отскочила, заливаясь визгом. Леди Астор сдалась и покормила дитя. Так и продолжалось день за днем, истерики достигали все более высокого накала, и нередко мать и дочь затевали грызню.
